Книга Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

Зайка, которой, купив билеты, он тут же позвонил, его инициативу радостно поддержала.

…Они сидели в зале, где чинно рассаживались любители высокой классики. Зайка листала программку. Фамилии композиторов явно удивляли ее.

— Хм… Вивальди. Никогда про такого не слышала! — заявила Зайка.

Сидящая рядом с Евгением пожилая дама в пенсне с сомнением посмотрела на Евгения и покачала головой.

— Моя спутница сказала, — решил исправить положение он, — что она ничего плохого никогда не слышала про исполнение произведений Вивальди другими оркестрами.

— О, — закивала дама, — в этом ваша спутница, несомненно, права.

Начался концерт, и на какое-то время Евгений забыл о своей спутнице. Музыка полностью захватила его. Однако в какой-то момент истинная цель визита в храм искусства вспомнилась Романовскому. Он повернулся к Зайке и принялся рассматривать ее скучающий профиль. Бывает ли профиль скучающий? Да, если уголки губ немного опущены, кончик носа подрагивает, а глаза устремлены… Впрочем, Евгений видел только один глаз Зайки — и тот внимательно следил за спортивного вида блондином, усаживающимся впереди них. Логично было домыслить, что вторым она тоже рассматривала красавца. Задел ли этот момент Евгения? Надо подумать… Он что, тиран, не разрешающий своей девушке смотреть по сторонам? Конечно, нет, он не тиран, но взгляды, брошенные девушками, бывают разными.

— Клевая публика, — прошептала Зайка, нервно оглядываясь на пожилую даму, ранее покачавшую головой. — Старики и красавцы. Молодежи мало. А энергичная музыка будет? А то какая-то кислая получается тусня.

— Здесь есть буфет, — попытался ее обнадежить Евгений.

— Там пиво продают?

— Не знаю. Т-с-с-с.

В этот момент звонко ударили в литавры.

— Офигеть! — вырвалось у Зайки, и она, вытянув шею, принялась наблюдать за музыкантом с этим диковинным инструментом.

У Евгения появилось такое чувство, словно он привел на концерт дрессированную обезьянку, которой все это было в новинку. Но он тут же поругал себя за эти мысли. Да, у людей нашего времени порой бывают другие приоритеты, не все знают великих композиторов прошлого, зато у них сердце доброе. Доброе ли? Романовский с сомнением посмотрел на Зайку. До чего же она хороша! Соблазнительная женщина — мечта поэта. Если немного перефразировать классиков, то истинный смысл их фраз именно такой.

А потом его снова поглотила музыка. И унесла в свой чарующий мир.

Первая часть концерта пролетела на одном дыхании. Евгений больше не следил за тем, насколько восторженно рассматривала зрителей и слушала исполнителей Зайка. Ведь она молчала. Молчала! Романовский посчитал, что это большой прогресс. И если она станет себя вести так и дальше, то у них непременно что-то сложится. Он не надеется, что это «что-то» окажется длительным, до гробовой доски, но на нечто трехгодичное — а если родится ребенок, то и дольше, — он вполне был согласен…

Ему хотелось семью: любимую жену, ласковых детей. Светлый дом — полную чашу. Это он мог бы обеспечить своим ежедневным и еженощным трудом. Отношения, полные взаимопонимания. Еще чего-то такого светлого и искреннего хотелось, чего в его прошлой семейной жизни не было. Этому светлому и искреннему там не нашлось места. А желание почувствовать, как это оно бывает в любящих семьях на самом деле, не пропадало.

И вдруг эта Зайка — мать его будущих детей?! Евгений захотел взять ее за руку, но потом решил не отвлекать: она так слушала музыку! Опустив голову и прикрыв глаза…

— Не будите ее. Пусть поспит. После ночной смены? — усмехнулась дама в пенсне, когда первое отделение закончилось и в зале зажгли свет.

Евгений посмотрел на Зайку, о которой грезил под музыку великих композиторов. Да, музыка властна над умами! По крайней мере, его она снабдила неисполнимыми грезами. Зоя Колокольцева спала сном человека, никогда не шедшего на сделки с совестью, — глубоко и спокойно. И от этого в душе Евгения перевернулось все, что только могло. Он мог простить девушке все, только не это. Уснуть под такую замечательную музыку?!

— Три ночи подряд работала, — пояснил он даме.

— Не сочтите за любопытство — где?

— В научной библиотеке. Картотеку переформатируют в электронный стандарт, — соврал Евгений, мысленно уже проклиная эту любопытную ценительницу прекрасного.

— Мне казалось, — прищурилась та, — что это везде уже давно сделали.

— Не везде, — бросил Евгений и пошел к выходу.

Он понимал, что поступает глупо, обижаться на уснувшую девушку просто смешно. Только не в его случае. Для него игнорирование высокого и прекрасного — как незнание таблицы умножения. И если раньше он прощал девушкам и не такое, если раньше не тестировал их классической музыкой, то сейчас был непримирим. Зайка — даже на одну ночь! — нет!!!

…На улице стоял теплый летний вечер, со стороны дворов одуряюще пахло флоксами и розами. Их аромат смешивался с выхлопными газами проносившихся по улице автомобилей, добавляя летнему вечеру городской остроты. Евгений подошел к своей машине и сел за руль. В салоне еще пахло шоколадными духами Зайки. Тошнотворный запах в сравнении с флоксами и выхлопными газами, решил Евгений. Пока поворачивал ключ в замке зажигания, подумал о том, что все-таки мог бы вернуться, забрать Зайку и пуститься с ней во все тяжкие… Подумал, но не сделал. Завел мотор и поехал прочь.

Отчего-то вспомнил о жиличке Жене. Что она делает? Покормила ли кошку? Матильда любит есть по ночам. Но вся ночь еще впереди, они ее вместе покормят.

Глава 5. Ты — моя головная боль

Женька сразу поняла, что у них свидание. Зойка весь день крутилась на работе перед зеркалом. Отчего-то в любом офисе принято показывать, что личная жизнь отвоевывает у скуки позиции по всем фронтам, и отпрашиваться в парикмахерскую, к маникюрше, на шоколадное обертывание… На обертывание отпрашивалась сегодня с работы именно Зоя. Вот Женечка и поинтересовалась, что это, зачем и почему.

— Темнота, — сказала ей Колокольцева. — Уже все продвинутые тетки знают, что это такое. Тебя заворачивают в шоколадную смесь, парят там несколько часов, после чего обмывают, и бац!

— Что — бац? — испугалась Женька. — Обмывают — и ты покойник?

— И ты скинула три кило. За один раз. Бывает, и больше скидывают, не знаю. У меня получается всего на сто граммов похудеть.

— И ради ста грамм столько мучений?! — ахнула Женька.

— Зато потом пахнешь вкусно.

— За такие деньжищи можно обмазаться шоколадом на несколько недель вперед, сидя дома!

Но Колокольцеву было не остановить в ее творческом порыве сделать из себя идеальную женщину. Женька вспомнила притчу, рассказанную Евгением. Никак Зоя не походила на ту, которую ждут годами и десятилетиями, мучительно отсортировывая остальных. Во всяком случае, как решила Женька, именно Евгению не подходила ее ветреная коллега. Но кто ее, Евгению Жукову, спрашивал? Кому были нужны ее дельные советы? Никому! В таком случае, решила она, пусть сами разбираются. Нельзя никого насильно тянуть за собой в счастье. Счастье каждый человек может интерпретировать по-своему. Одному Колокольцева за счастье, другому гордое одиночество в личной однокомнатной квартире — предел мечтаний.