Книга Химеры в саду наслаждений - Ирина Арбенина

— Дело, конечно, не в деньгах, — заметил Филонов. — Если будете ориентироваться только на них, ничего не найдете, Иван Петрович. Тут наверняка что-то посложнее, позаковыристей.

— Утешил! Впрочем, позаковыристей — это ведь по твоей части? Есть идея, как подступиться?

— Кажется, есть.

— Может, подключишься?

— Все может быть. Но мне тоже нужна помощь, Иван Петрович.

В общем, разговаривая с Захаровым, Дамиан пообещал «подключиться». Объяснив, однако, что ожидает от него ответных любезностей. Под «любезностью» подразумевалась информация. Особенно та, которую бывший мент Захаров мог получать благодаря своим специфическим связям.

— Что ты хочешь узнать, Дамиан? Диктуй конкретно.

— Во-первых, то, что известно милиции о подставных ДТП. Особенно информацию о неких ребятах на сером «Мерседесе». Меня интересуют все — абсолютно все — связанные с этой машиной инциденты. Номер сейчас скажу… Впрочем, они его, очевидно, постоянно меняют. Но у меня есть фотороботы.

— Это все, что ты хочешь знать?

— Нет, не все. Меня, конечно, интересует еще кое-что, уже связанное лично с твоим магнатом. Записывай, я перечислю…

— Валяй…

— Так поможете? — поинтересовался Дамиан у своего собеседника, заканчивая разговор.

— Конечно, помогу, — пообещал Захаров, — чем смогу. Но уж и ты постарайся. Хорошо?

— Хорошо, — пообещал и Дамиан, не совсем, впрочем, уверенный, что так уж оно все и хорошо.

У Захарова, несмотря на его вид благодушного толстяка, был крайне жесткий, без оглядки на элементарную этику, стиль работы. Именно это обстоятельство и удерживало Дамиана от слишком близкого взаимодействия с бывшим ментом. Однако обозначившаяся логика дела, которым детектив Филонов занимался, уже не оставляла выбора. Приходилось объединять усилия. Все дела — певицы Даши, синоптика Беллы Топорковой, юного юриста Карсавина и похищение отца и дочери Сковородиных, — кажется, сливались в одно.

И потому Филонов все-таки решился на сотрудничество с Захаровым.

— У Ивана Петровича хватка бультерьера, — пробормотал себе под нос Дамиан, кладя трубку.

— Это плохо? — спросила немедленно Арина.

— Нет, наоборот. Однако данное достоинство имеет и свои минусы.

— Правда?

— У Ивана Петровича неплохие мозги, но, когда челюсти смыкаются, начинается большое выделение слюны. А обилие слюны свидетельствует о заторможенности мыслительного процесса. Поэтому я и не люблю хватать. И не слишком жестко сжимаю челюсти. Я не бультерьер. Что ж, потому я Захарову и нужен.

— Вы будете думать, а он хватать?

— Можно сказать и так.

— Надеюсь, такое распределение обязанностей окажется эффективным.

— Я тоже на это надеюсь. И надо бы, дорогая Стэплтон, покопать теперь на предмет всякого рода пересечений между всеми нашими фигурантами.

— Даша, Белла Борисовна, Леша и, конечно, Сковородин?

— Именно так.

— Думаете, они как-то связаны между собой?

— Возможно. Вот только что их связывает? Или кто? Общее дело, общий друг или общий враг?

— Будем искать, — безропотно пообещала Арина, подавляя вздох эксплуатируемого работника.

* * *

Арина влетела в кабинет босса минут через пятнадцать. При этом у нее был вид человека, обнаружившего неисправный банкомат, выдающий наличку всем желающим.

— Что? Неужели уже что-нибудь нашли? — бесстрастно поинтересовался Филонов, глядя на возбужденную донельзя помощницу.

— Нашли!

— Что именно?

— Милиция нашла машину Топорковой! Только что прошла информация в «Новостях».

— Правда? Машина Топорковой? Интересно, каким образом ментам это удалось?

— Как вы знаете, похитители приемной дочери Сковородина несколько раз меняли машины…

— Слышал!

— Преступники бросали автомобили во дворах… Одна из этих машин — «Пежо Мистраль 406». Ее только что нашли. Как выяснилось, зарегистрирован автомобиль на некую гражданку Топоркову Б. Б.

— Машина Топорковой? Неужели?

— Я просто уверена, что это машина Беллы Борисовны Топорковой! Тот самый «Пежо Мистраль», на котором наш метеоролог отправилась на встречу с вымогателями. Та самая машина, которая, как считалось, бесследно исчезла вместе с ней.

— Ага, пришло время для ответных любезностей. Надо же, как быстро! — усмехнулся Филонов. — Вот что, Арина! Соедините-ка меня с Захаровым.

— Что вы хотите, Дамиан?

— Осмотреть найденную машину, конечно! Захаров с его связями, я думаю, поможет мне.

ГЛАВА 12

Немногочисленные посетители ресторана «Кумир» невольно поворачивали голову в сторону этого стола. Некоторые даже покачивали изумленно головами. Уже вторую неделю Дамиан появлялся на людях в обществе хрупкого капризного молодого француза.

— Поистине нашествие французов… — шептались вокруг.

— Даже Филонов не устоял!

В общем, если бы версия неформальных отношений Дамиана с его помощницей Ариной всерьез рассматривалась в кругу общих знакомых, то это означало бы только одно — Стэплтон дали отставку.

Правда, нынче они обедали в ресторане «Кумир» все втроем. Дамиан, хрупкий месье Жиль и секретарь Филонова Арина Снежинская, она же Стэплтон. Троица заказала говядину «ангус» с соусом бордолез.

— Дамиан, прелесть моя, никак не могу вас поймать…

Модная дама подошла к столу Дамиана и втиснулась между ним и месье Жилем. Выглядела дама полной копией Донателлы Версаче — декольте, расперченные, в блестках, джинсы, длинные, оттянутые утюгом прямые волосы. Точная копия, если не сказать больше — клон. Дама качала бюстом и щебетала — в кругу столичных модников было известно, что «клон» имеет на Дамиана виды.

Все закончилось форменным скандалом. В очередной раз, когда псевдо-Донателла соблазнительно качнула бюстом перед самым носом Дамиана, месье Жиль вдруг скомкал салфетку и отшвырнул ее, причем попал точнехонько в тарелку с соусом бордолез!

Затем хрупкий хорошенький француз заспешил к выходу. А всегда бесстрастный Дамиан, не обращая ни малейшего внимания на ошалевшую «Донателлу», бросился за ним вслед. Бросился, как мальчик… Это был форменный скандал!

Сомнений у посетителей «Кумира» больше не было. И хотя Дамиан слыл стойким гетеросексуалом, отныне всем стало ясно — и этот дрогнул. Слишком уж модным было поветрие — любовные интрижки с хрупкими капризными французами. Вот и Дамиан не выдержал искуса, поддался соблазну.

Возмущенный таким пренебрежением со стороны известного детектива, «клон Донателлы» ретировался. За столом осталась одна Арина Снежинская, она же Стэплтон. Флегматично и невозмутимо — ну, есть бы тебе, библиотекарша, в пельменной! — доедала говядину «ангус». Благо, что салфетка, столь темпераментно запущенная месье Жилем, попала не в ее тарелку, а в тарелку Дамиана.