Книга Вторжение - Наталья Бульба

И также опустились на колено.

— Да примет власть достойнейший. — Повторила вслед за ними Варидэ и, сделав шаг навстречу, остановилась напротив Закираля. — Я, Варидэ Атама, пользуясь своим последним правом решать, словом и властью, возлагаю Честь и Долг Кодекса Чести Дарианы, право вести наш мир по предначертанному ему пути, своему внуку, Алтару Закиралю. И да будет моя воля нерушима, а мое решение незыблемо. И да будет смерть или отступничество одного, началом для другого.

И только в этот миг я поняла то, что пряча взгляд скрывал от меня жених, говоря, что обряд — это не конец. И, что согласиться на власть, еще не значит, принять ее.

И совершенно иной смысл обрели слова Аарона, когда он бросил, словно вскользь, что власть не дают — ее берут. И Закиралю рано или поздно, но придется это сделать. Придется встретиться с Вилдором лицом к лицу, глаза в глаза. И у этой встречи могло быть лишь два итога, каждый из которых был связан с болью и потерей.

Но для того, чтобы это произошло, должно пройти еще много дней и ночей, в каждом из которых нас ждут встречи и разлуки, любовь и предательство, смертельная опасность и… в это очень хотелось верить — победа.

— Я прошу Вас, Варидэ Атама, по праву решать, которое считаю для Вас незыблемым, признать мою невесту, принцессу Таши Арх'Онт, моей женой и соправительницей Дарианы.

Мне еще не удалось опомниться от того, с каким изяществом Закираль выскользнул из возможной ловушки — признав его новым Ялтаром Варидэ лишалась своего права решать и могла лишь советовать — как пришлось, скрывая рвущееся из груди волнение, встать рядом с ним. Ощутив, насколько близко оказалось то, что казалось таким далеким.

— Я, Варидэ Атама, принимая незыблемое право решать, признаю принцессу Таши Арх'Онт, женой Ялтара Закираля, Правителя Дарианы. И да прибудет Изначальный Хаос с Ялтариллой Таши, сопровительницей Дарианы.

И пусть не таким я видела этот день… И пусть лишь те, кто будет хранить эту тайну пока она не сможет прозвучать, возвещая, что два мира протянули руки друг другу, как соединили их мы, стали свидетелями того, что это все-таки случилось, но…

Счастливые слезы мамы, которые они даже не пыталась скрыть; взгляд отца, в котором слились надежда и опасение; наши сердца, звучащие в унисон и единым ритмом отбивающие начало новой жизни, — все это было для меня более желанным, чем все напыщенные ритуалы, которых мы оказались лишены.

Потому что мы… были вместе. И это было… навсегда.

Принцесса Лера Д'Тар. Дариана.

Заставив меня буквально опасть на руки подскочившего ко мне тера известием о том, что Олейор дал клятву Правителя, Вилдор на этом не остановился. Проверив мою защиту он, с легкой насмешкой в голосе, предложил сразиться с ним.

Моя попытка отказаться была пресечена быстро и довольно-таки жестко. Я не заметила, как он оказался рядом с Сэнаром и кинжал, который он сжимал в ладони, касался ткани его лицевого платка, давая понять, что лучше мне ему не перечить. Но одной демонстрации ему показалось мало и Вилдор с сарказмом, к которому примешивалась брезгливость, небрежно бросил, не сводя с меня похожих на черную бездну глаз.

— Я не намерен делать Вашу жизнь здесь, принцесса, тяжелее, чем это необходимо. В моих планах в отношении Вас нет действий, которые мне самому кажутся неприемлемыми. И я хотел бы просить Вас, не перечить мне в том, что не является принципиальным. Иначе я буду вынужден лишить Вас всего, что у Вас осталось.

Его слова не были столь однозначными, как сама ситуация, которая их вызвала. И если с подтекстом у меня возникало множество вопросов, то стремления и дальше настаивать на своем нежелании с ним сразиться, я больше не собиралась. Лишь коротко кивнула и прошла к центру площадки, умоляя судьбу быть ко мне благосклонной и лишить меня сил раньше, чем я перестану контролировать свою ярость.

И она услышала мои мольбы, хоть и исполнила просьбу в своей манере.

Наши бои с Ялтаром были скоротечными. Мы успевали обменяться парой-тройкой атак и… зафиксированные защитой раны не позволяли относить меня к разряду живых. Но, вопреки моей надежде на то, что после очередного моего поражения он, получив удовлетворение от победы, избавит меня от своего присутствия, этого не происходило. Одновременно огорчая меня и… радуя. Он был очень хорошим бойцом и не менее великолепным наставником, вытягивая из меня все, на что я была способна.

Остановился он лишь тогда, когда во время очередной схватки я, запутавшись в ослабевших ногах, упала на землю и уже не смогла подняться. И это обещало мне пусть и не спокойный сон, так хотя бы забытье. Чего, как мне показалось, он и добивался.

Наступившее утро было ранним и несмотря на то, что моего пробуждения ожидал Талтар Маргилу, не радостным. Ведь поводом для его визита послужила не потребность меня увидеть, а необходимость, как главы одной из самых влиятельных ветвей Дарианы и члена Совета, сопроводить меня на бой Вилдора с желающим лишить его меня в качестве невесты. И этим соперником был… пусть я и не отдавала отчета в причинах этой уверенности, но то, что Яланир бросит отцу вызов первым, я почти не сомневалась.

Платье, которое мне принесли ради такого случая, уже относилось к разряду ритуальных — победа над Вилдором претендента на мою руку считалась одновременно и помолвкой. Так что я не переставала быть невестой, уже будучи женой, но могла поменять жениха.

И эта мысль могла бы вызвать у меня усмешку, если бы не была горькой.

Серебряная ткань, с узорами, похожими на те, что я видела на теле Ялтара, льнула к моему телу, мягко обволакивая его, но не стесняя движений. И… не даря уверенности. И пусть я не сомневалась, кто выйдет победителем из этой схватки, вероятность иного исхода все-таки существовала. Тем более что мне довелось видеть движения Яланира и ощущать исходящую от него опасность.

Мое сопровождение, когда мы шли к амфитеатру, в котором проводились схватки за Право Сильного, не отличалось от обычного: Сэнар, шестерка охраны с моим знакомцем, взгляд которого уже давно перестал при виде меня быть бесстрастным и отец Ярангира. На мой безмолвный вопрос: "Что мне грозит?", - он лишь едва ощутимо качнул головой. И хотя я расшифровала этот жест, как — ничего, покоя в моей душе не прибавилось.

Последний переход вывел нас прямо на площадку, единственным украшением которой было предназначенное, похоже для меня, кресло, выглядевшее, весьма символично: обивка глубокого черного цвета, серебро ткани и золото моих волос, когда я опущусь в него.

Я бросила быстрый взгляд вокруг, ловя себя на воспоминании о ночи Большого приема в мою честь. И хотя внешне тот зал с устремленными ввысь колоннами и этот, уходящий вниз сужающимися кольцами, внутри которых и располагалось арена, не были похожи друг на друга, но царившая здесь атмосфера очень напоминала ту.

Тягучее возбуждение, жажда крови и обладания. И запах смерти, щекочущий ноздри.

При моем появлении все присутствующие Талтары, приветствуя, встали. И пусть ни в одном взгляде, обращенном ко мне, я не заметила похоти, ощущение от того, как они меня оценивали, было неприятным. И мне оставалось лишь радовать тому, что длилось это совсем недолго: в центр круга, вызвав прокатившийся гулким эхом внутри открытого небу здания рокот, вышли двое.