Книга Амулет снежного человека - Наталья Александрова

Стасик снова тяжело вздохнул и посмотрел на Боровкова:

– Если бы вы мне сейчас дали посмотреть, может, я бы что-то и сказал…

– А что, пожалуй, можно, – согласился капитан, – отпечатки пальцев эксперты уже сняли… мне тоже хорошо бы понять, в чем там дело с этой машиной…

– Ключи у вас?

– У меня. Они на трупе были, – и капитан протянул Стасику брелок с ключами.

Стасик открыл дверцу машины, сел за руль, вставил ключ в зажигание. Мотор уютно заурчал.

– Да все в порядке, – проговорил Стасик удивленно, – завелась машинка с пол-оборота! Все в порядке, как я и говорил!

– Странно… – протянул Боровков, – очень странно… Почему же вчера она не завелась?

– Даже и не знаю, что вам сказать… – Стасик выбрался из салона, почесал пятерней в затылке, сосредоточенно наморщил лоб. – Я осмотрю ее как следует…

– Ладно, смотри…

Стасик полез под капот, оттуда доносились какие-то междометия, потом он выбрался наружу и доложил:

– Все в порядке, свечи чистые, и карбюратор в норме… однозначно должна была завестись!

Он обошел машину со всех сторон с задумчивым видом, потом остановился сзади, встал на колени и потянулся к выхлопной трубе. Несколько секунд он разглядывал трубу, потом повернулся к капитану и проговорил:

– Вот оно что! Печеной картошкой пахнет!

– Что? – недоуменно переспросил капитан. – Какой картошкой? При чем тут картошка?

– Да вот, понюхай сам!

Боровков, по-прежнему ничего не понимая, подошел к машине, наклонился к выхлопной трубе и принюхался. Ему и правда показалось, что к запаху бензина и металла примешивается едва ощутимый запах, напомнивший ему далекое детство, когда он с приятелями запекал в углях от костра картошку.

– Правда пахнет… – согласился капитан и посмотрел на Стасика, – и что это значит?

– А это значит, что машина у нее была в полном порядке, а не завелась она потому, что какой-то гад запихнул в выхлопную трубу картофелину. Есть такой старый способ…

– Картофелину, говоришь?

– Ну да! Из-за этого машина у Ани не завелась, и она пошла пешком. А потом он сюда вернулся и картофелину вытащил, чтобы никто ничего не заметил…

– Вот оно что! – Боровков повернулся к стоявшему поодаль сержанту и распорядился: – Видишь урну для мусора в углу стоянки? Проверь по-быстрому ее содержимое!

– Слушаюсь! – сержант пригорюнился и поплелся к урне. Перспектива рыться в мусоре его явно не вдохновляла.

– Постой! – окликнул его капитан. – Ты же не спросил, что искать!

– А что искать? – тоскливо осведомился сержант.

– Картофелину!

Сержант пожал плечами и только что не повертел пальцем у виска: надо же, перерывать груду мусора, чтобы найти какую-то несчастную картофелину! Тем не менее он послушно приступил к малоприятному делу: приказ есть приказ. К счастью, капитан выдал ему резиновые перчатки. Наверняка не для того, чтобы было не так противно, а для того, чтобы не оставлять свои отпечатки пальцев на предполагаемых вещественных доказательствах.

Сержант несколько минут рылся в мусоре под пристальным взглядом капитана Боровкова. Ему попадались шкурки от апельсинов, пустые сигаретные пачки, использованные билеты и масса других малоаппетитных вещей. Но наконец, на самом дне урны, он действительно обнаружил картофелину.

– Ну вот она… – сержант протянул картофелину Боровкову. Тот взял ее рукой в такой же латексной перчатке и показал Стасику:

– Думаешь, из-за нее не завелась машина?

– Точно, из-за нее! – авторитетно заявил автомастер. – Видишь, вот тут круглый отпечаток? Это от выхлопной трубы! И пахнет она не только картошкой, но еще и бензиновым перегаром!

– И правда! – подтвердил Боровков, обнюхав такую важную картофелину.

– А ведь это «розовая фея»! – заявил вдруг Стасик.

– Что? – удивленно переспросил капитан. – Какая такая фея?

– «Розовая фея», – повторил Стасик, – это такой сорт картошки. Голландский. Этот сорт моей тетке бывшего мужа двоюродная свояченица из Голландии привезла. У нее там дочка замужем.

– У тетки?

– Да нет, у двоюродной свояченицы.

Боровков наморщил лоб:

– Бывшего мужа свояченица, да еще и двоюродная… это как?

– Ну, его теперешней жены двоюродная сестра… или даже троюродная… да не важно! – отмахнулся Стасик. – В общем, дальняя родня, седьмая вода на киселе. Только картошка оказалась очень хорошая, и урожайная, и хранится отлично…

– Ты уверен, что это та самая картошка?

– Еще бы мне не быть уверенным! Я тетке каждый год картошку копать помогаю! Ей попробуй не помоги – запилит, как патефон старую пластинку! У меня эта «розовая фея» уже вот где! – Стасик выразительно провел ребром ладони по горлу. – Так что однозначно заявляю – это теткина картошка!

– Постой, – перебил Стасика капитан, – почему ты думаешь, что это картошка непременно твоей тетки? Не у нее же одной этот сорт есть! Картошку у нас каждый второй выращивает!

– Именно, что только у нее! По крайней мере у нас в Воздвиженске точно у нее одной, тетка следит, чтобы никто, кроме нее, не развел эту «розовую фею». Когда на рынке продает, как-то специально ее обрабатывает – есть эту картошку можно, а на семена она не годится.

– Вот оно как! – у Боровкова загорелись глаза. – Мне с твоей теткой непременно нужно поговорить. Где она живет?

– Улица Сталевара Вчерашнего, дом шестнадцать. Только сейчас она как раз на рынке…

Через двадцать минут Боровков со Стасиком, оглядываясь по сторонам, шли по воздвиженскому рынку. Вокруг торговали разнообразными дарами леса, сада и огорода: сушеными грибами, клюквой, медом, яблоками и, конечно, всевозможными овощами – от привычной картошки и репчатого лука до несколько экзотического топинамбура.

– Где же твоя тетка? – беспокоился капитан Боровков, озабоченно вертя головой.

– Да вон она! – Стасик свернул налево и замахал руками. – Тетя Тася, привет! Как торговля?

Тетка Стасика оказалась дородной женщиной лет шестидесяти в оранжевой кофте ручной вязки. На прилавке перед ней лежала сухая розовая картошка, ровная крупная морковь и душистые антоновские яблоки. Увидев племянника, она поджала губы:

– Да какая это торговля? Одно расстройство! С утра килограммов пять всего продала… да тут еще эта вертится, так и норовит что-нибудь спереть! – тетка покосилась на неопрятную особу в мужском свитере и резиновых сапогах, с драной брезентовой сумкой, которая с независимым видом отиралась возле прилавка.

– А тебе, Стасик, что нужно? – осведомилась тетка. – Яблочков не хочешь?

– Да нет, спасибо, тетя Тася… Вот, знакомого своего привел, – Стасик показал на Боровкова, – Николая Ивановича. У него к тебе вопросы имеются. Насчет твоей картошки.