Книга Лекарство от скуки - Оливия Гейтс

Именно это Канза старалась не делать.

Арам указал на свою одежду:

– Вчера в магазине ты сказала, что мне подойдет этот костюм. Так и есть.

«Да, потому что ты будешь выглядеть великолепно даже в мешке», – подумала Канза.

– Сам-то я предполагал, что буду выглядеть как попугай, но нет. – Глубокий пурпурный цвет подчеркивал невероятный оттенок его глаз и волос. – Я купил костюм по пути сюда, основываясь исключительно на твоем мнении. У меня еще никогда не было одежды, которая так шла бы мне.

Канза улыбнулась – нельзя было не признать правоту его слов.

– Тебе подойдут даже розовые рюши, – пошутила она.

– В следующий раз обязательно куплю что-нибудь с рюшами, – с готовностью отозвался Арам.

– Я должна это увидеть, – засмеялась Канза.

Он усмехнулся, его зубы ослепительно блеснули.

– Непременно увидишь. – Арам стал серьезным. – Шутки в сторону, я вовсе не импульсивен. Я бизнесмен и принимаю решения, выбирая то, что лучше для меня. А ты для меня лучше всего.

– Спасибо, – растерялась Канза. – Но, право, ты мне льстишь.

– Ничего подобного. – Он покачал головой. – Ты видишь вещи и людей такими, какие они есть. – Арам бросил на нее одобрительный взгляд; в последние дни такое часто случалось. – Ты доказала это, поверив мне на слово и изменив свое мнение обо мне. Пожалуйста, посмотри на меня.

О боже, только не это! Осознает ли Арам, какой эффект на нее оказывает близость к нему? Что уж говорить о взгляде…

Нет, наверное, ему невдомек, что она при этом испытывает.

Канза вздохнула:

– Ну, смотрю. Пурпур тебе к лицу. На что мне еще смотреть?

– На чудо, которое ты совершила. Ты познакомилась с пресыщенным человеком, который чувствовал себя так, словно ему сто лет, и превратила его в неугомонного ребенка, увлекшегося теми вещами, которыми он давно не занимался. Причем ты добилась этого, будучи сама собой, понимая меня и говоря все то, что мне необходимо было услышать.

Канза моргнула. Она говорила ему далеко не все. Ни за что! То, что она думает об Араме, что чувствует по отношению к нему – это ее беда, не его. Однако с каждой проведенной в его обществе секундой ей становилось все сложнее сдерживать эмоции.

А он тем временем продолжал:

– Ты выдернула меня из спирали, по которой я скатывался вниз. Встреча с тобой была самым лучшим, что произошло со мной за последнее время.

Сердце Канзы было готово выпрыгнуть из груди. Значит, Арам рассматривает ее в качестве замены своего лучшего друга и сестры – осознавать это было одновременно и приятно, и мучительно.

Чувствуя, как к ее глазам подступает влага, она попыталась ответить как можно беззаботнее:

– Вот как? Ты говоришь серьезно? А мне казалось, что со мной ты не готов быть серьезным.

Его улыбка была настолько теплой, что ее сердце начало плавиться.

– Я всегда серьезен с тобой. К тому же в твоем обществе я получаю необыкновенное удовольствие. Если ты чувствуешь, что я давлю на тебя по поводу квартиры…

Канза невольно рассмеялась:

– Ладно, ладно. Не притворяйся, что у меня есть право выбора в таком серьезном деле.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – расплылся в улыбке Арам. – Ах, Канза, ты самая восхитительная девушка на свете.

Ну конечно. Какая девушка не захочет услышать из его уст такой комплимент? Вопрос в том, можно ли ему верить?

Арам остановил машину перед зданием, которое показалось ей смутно знакомым. Как только он открыл дверцу со своей стороны, Канза тут же открыла свою дверцу, чтобы не ждать, пока он обойдет машину, изображая джентльмена. Впрочем, открывание дверцы и пристегивание ремня безопасности было единственным, что Арам для нее делал как для женщины.

Они стояли на Пятой авеню перед зданием в стиле итальянского ренессанса.

Забывшись от восторга, Канза повернулась к нему.

– Я раньше жила в квартале отсюда. – Как она раньше не узнала местность? Должно быть, из-за того, что рядом был Арам. – Я любила ту квартиру.

Это был мой единственный настоящий дом.

Брови Арама взметнулись вверх.

– А разве в Зохейде ты не чувствовала себя как дома?

– Не совсем.

Арам нахмурился, но морщины только добавили ему шарма.

– Вообще-то я понятия не имею, как тебе там жилось. Ты никогда не рассказывала мне о своей жизни в Зохейде. – Как только они вошли в лифт, он вопросительно взглянул на Канзу. – Почему мы это не обсуждали?

Канза пожала плечами:

– Наверное, у нас находились более важные темы. Например, как правильно выбрать авокадо.

Арам поцокал языком:

– Действительно, большое упущение. Я не успокоюсь, пока ты мне все не расскажешь.

Канза махнула рукой:

– Вообще-то это неинтересно.

– Позволь в этом усомниться, – возразил он.

Канзе вовсе не хотелось рассказывать ему о своей полной разочарований жизни в Зохейде. Но она не сомневалась, что он будет настаивать. Однако сейчас лучше отложить этот разговор.

– Какая квартира? – спросила она, беря у него ключ, когда они вышли из лифта.

Арам указал на одну из дверей в дальнем конце коридора и поинтересовался:

– Если ты считала прежнюю квартиру домом, почему переехала?

– Моя подруга из Зохейда попросила меня пожить с ней. Потом она вышла замуж и уехала на родину, а у меня не было времени выяснить, свободна ли та квартира. Но сейчас, если ты купишь жилье в этом доме, я постараюсь вернуться туда, чтобы тебе не пришлось ехать за мной через весь Манхэттен.

– Выбери эту квартиру, и я сделаю так, чтобы ты смогла занять свое старое жилье.

– Эй, мир, осторожнее, когда речь идет о магнате, – улыбнулась Канза. – Он щелкнет пальцами, и все будет так, как он захочет.

Арам склонился перед ней в глубоком поклоне:

– Всегда к твоим услугам.

Они рассмеялись и вошли в квартиру. Оказавшись внутри, Канза мгновенно умолкла и принялась осматриваться. Апартаменты выглядели потрясающе: высокие потолки, элегантная лестница, просторные комнаты, огромные окна и широкая веранда. Все было на высшем уровне, включая первоклассную мебель. Канзе сразу здесь понравилось.

Они находились в квартире всего несколько минут, когда она повернулась к Араму.

– Мне кажется, нет необходимости осматривать что-либо другое, – объявила Канза. – Квартира чудесная. Тебе будет комфортно здесь.

Арам вновь отвесил ей поклон, в его голубых глазах заплясали озорные искорки.