Книга Бриллианты в шампанском - Ирина Асаба

Игорь от Саши не отходил. Он даже не давал Лере побыть наедине с ним, прилипал к нему, словно пиявка, и оторвать его можно было только под страхом наказания ремнем. Саша повесил на крючок широкий ремень и говорил:

— Видишь, висит? Вот там, где дырочки, это у него глазки. Он все видит. Не будешь слушаться, может и побить. Спать пора.

Игорь покорно шел в кровать, стараясь не смотреть на казавшийся живым ремень.

— Игорь растет удивительным ребенком, — восхищался Саша. — У него замечательные руки, ты заметила? Все, к чему он прикасается, оживает и выздоравливает. Он мне даже мигрень снял. Причем сам подошел и говорит: «Давай я тебе голову полечу». И ведь вылечил! Прошла! А розу погибающую помнишь? Казалось, ничего не сделал. Ну, тяпкой пару раз ткнул, ну, полил, ну, листочки погладил, а ведь и она ожила. Он меня иногда потрясает… Знаешь, у нас сейчас одна обезьянка маленькая болеет, может, мне ее привезти к вам? Разрешишь?

— Какие же вы у меня дурачки! — рассмеялась Лера. — Волшебники нашлись, тоже мне! Вези свою обезьяну. Конечно, вези. Скоро мне придется на заднем дворе домашний зоопарк строить.

Буровато-черная с апельсиновыми отметинами на шее и длиннющим хвостом обезьянка оказалась крошечная и симпатичная. Она была похожа на больного ребенка. Махонькое тельце длиной каких-нибудь двадцать сантиметров было покрыто густой и мягкой шерсткой. Личико с пятикопеечную монету обрамляла густая гривка. Цветовая гамма была не богата. Обезьянка умещалась на Сашиной ладони. Видно было, что она очень ослабла. Ладошки-фасолинки прикрывали глаза от яркого света.

— Давайте сделаем ей гнездо, хотя для них это и не типично. Игорь! Тащи корзинку с веранды, — командовал Саша. — Вера Петровна! У вас тараканы есть?

— Что ты! Что ты! — всплеснула та руками. — У меня на кухне стерильная чистота. Даже мух, и тех нет.

— А нам как раз тараканы и мухи нужны. В общем, любые насекомые. Чуча их ест.

— По-моему, я черных жуков в подвале видел, — вспомнил Павел Александрович, — там, где консервированные банки стоят.

Все пошли в подвал искать жуков. Обезьянка есть пойманных жуков отказалась и уснула в корзинке. Ничего больше не придумали, и все, огорченные, разошлись. Игорь целый вечер, держал корзину на коленях, накрывая руками, и сидел с отрешенным видом, бессмысленно глядя в окно. О чем он думал? О Южной Америке? О тропических лесах, где среди многоцветья экзотических птиц мелькают счастливые игрунки? Взрослые боялись нарушить свершавшуюся магию, и всю ночь корзинка простояла в детской у изголовья кровати Игоря. На тумбочке, в спичечном коробке шуршали жуки.

Когда Лера пришла утром будить сына, перед ее глазами предстало чудо: обезьянка спала рядом с сыном на подушке, доверчиво положив ему на щеку лапку, — за одну ночь она выздоровела. Что с ней было, так никто и не смог понять. Как знать, может быть, ей просто не хватало общения? Наверняка животные тоже страдают от одиночества и, как люди, порою грустят. Даже такие… размером с варежку.

— Ты мой доктор Айболит, — подшучивала над Игорем Лера. Но была в ее глазах тревога — тревога непонимания.

Как-то летним вечером Лера заехала на городскую квартиру. Нужно было посмотреть почту, заплатить квартплату, а заодно пройтись и тряпкой по пыльным полам.

В городе было душно. Лера распахнула окна, надела старый тренировочный костюм и, напевая набивший оскомину шлягер, стала возить шваброй по полу. Еще и половина квартиры была не вымыта, когда раздался звонок в дверь.

«Кого это черти принесли?» — с досадой подумала она, вытирая о тренировочные брюки мокрые руки. На пороге стоял пожилой дядька в коричневом потертом костюме и несвежей рубашке. На голове его красовалась лихо сбитая набекрень полотняная кепочка. Вид у него был вполне безобидный.

— Вам кого? — удивленно подняла брови Лера.

— Сначала воспитанные люди здороваются, — с улыбочкой ответил незнакомец.

— Ну, здравствуйте!

— Здравствуйте, барышня.

— А вам, собственно, кого?

— А мне, собственно, Павла Александровича.

— А его нет. Он на даче, в Лихих Горках.

— А вы, собственно, кто ему будете?

— А я, собственно, соседка.

— Может быть, вы разрешите мне пройти в квартиру? Что-то устал с дороги. Хоть на пять минут — отдышаться. Да и пить очень хочется.

— Да, конечно, — запоздало спохватилась Лера, вспомнив о законах гостеприимства. — Проходите. А разве он вам телефона туда не давал?

— Нет, к сожалению. Мы так редко видимся… Я, понимаете ли, друг Павла Александровича. Старый закадычный друг. Зовут меня Феофан Феофанович.

— Очень приятно. А я Лера. Да вы проходите на кухню. Может быть, чаю хотите?

— Не откажусь, — пробормотал дядька и, постоянно оглядываясь, засеменил на кухню.

— Сейчас посмотрю, можно ли из чего-нибудь бутерброды сделать. Холодильник почти пустой. Мы сейчас все в Лихих Горках. И Павел Александрович, и тетя Вера, и мы с Игорем. Я сегодня случайно сюда заскочила, — тараторила она, ставя на плиту чайник, ища заварку и одновременно рыская по холодильнику.

— А я-то думаю, куда народ подевался? Как бы чего плохого не случилось. Вот и приехал проведать. Нам, милочка, уже лет много. Каждый день на счету. У меня вся записная книжка в крестиках. Помечаю тех, кто умер. Так что нам нельзя с Павлом Александровичем надолго расставаться… А вы, значит, всей коммуной на дачу укатили? Это правильно. Летом в городе нечего делать. Гарь, смог. Это вы хорошо придумали. И самое главное — вместе. Молодцы! — Феофан Феофанович постоянно оглядывался, ко всему присматривался, брал в руки мелкие вещички и тут же клал их на место. — Какая у вас уютная квартирка. Не знал бы, что коммунальная, — не поверил. О! Даже телевизор на кухне есть. Красота! И всюду чувствуется женская рука. Нет, право дело, вы молодцы! Вы телефончик-то и адресок в Горки ваши Лихие дайте. Может, я вас навещу. Так, знаете, нехорошо мне в городе. Просто задыхаюсь. — Гость протер большим носовым платком покрытый мелкими бисеринами лоб. — Утром приехал, а вечером домой. Хоть отдышался бы. Я, знаете ли, люблю рыбку половить. У вас там водоем-то какой-нибудь есть?

— Да. У нас рядом речка Стужка протекает и плотина на ней стоит. Говорят, щуки и плотвы видимо-невидимо, — ответила Лера, наливая в большую керамическую кружку горячий чай.

— Это хорошо. Этого нам старикам и надо, — бормотал Феофан Феофанович, прихлебывая сладкий чай.

— Я сейчас вам адрес напишу. — Лера быстро набросала план поселка и стрелочками указала, как найти дом. Внизу приписала свой мобильный телефон. — Вот. Приезжайте. Павлу Александровичу веселее будет, только звоните вечером. Ой! — Захлопотала снова она. — Плохая я хозяйка. Бутерброды, к сожалению, сделать не могу. В доме шаром покати. Только консервы. Вот печенье. Вы на него джем намажьте. Это вкусно. Вы действительно приезжайте. Мы вас там хорошо встретим и по-домашнему накормим. Отдохнете. Наша тетя Вера, знаете, какие пироги печет!