Книга Новый Макиавелли - Джонатан Пауэлл

Пожалуй, ярче всего «лисьи» качества Тони проявились в случае с урегулированием конфликта в Северной Ирландии — под действие личного обаяния Тони подпали тогда как юнионисты, так и республиканцы. Тони незаметно подвел обе стороны к соглашению, достигать которого они изначально и в мыслях не имели. В 1997 и 1998 годах Тони удалось склонить Дэвида Тримбла и верхушку Ольстерской юнионистской партии к целому ряду очень болезненных мер — в частности, допустить Шинн Фейн к участию в выборах в коалиционное правительство Северной Ирландии. Не обладай посредник поистине лисьей гибкостью, ничего бы не вышло. Позднее Тони сумел близко сойтись с Ианом Пейсли на почве общего интереса — к Священному Писанию. Я неоднократно слышал из-за двери «логова» смех, а войдя, обнаруживал, что Иан и Тони оживленно дискутируют о концепции «божьей благодати», вместо того чтобы обсуждать текущий политический кризис. Иногда мне попадались на глаза брошюры и книжки религиозного содержания, которые Пейсли приносил для маленького Лео Блэра. Разговоры о религии способствовали укреплению доверия между Ианом и Тони, что впоследствии позволило надолго смягчить позицию самого Иана Пейсли и Демократической юнионистской партии по Северной Ирландии. С другой стороны, Тони убедил Джерри Адамса и Мартина Макгиннеса рискнуть (причем не только политической карьерой, но и жизнью); иными словами — призвать Ирландскую республиканскую армию к разоружению. Ни Адамс, ни Макгиннес никогда бы на это не пошли, если бы в самом начале процесса уяснили себе суть условий, поставленных Тони. Короче, если бы Тони вел переговоры «по-львиному», а не «по-лисьи», никаких соглашений ему бы не видать как своих ушей. Постепенно он склонил обе стороны к шагам, делать которые у них не было ни малейшего желания; выйдя из пункта «А», достиг пункта «Б» не прямым, а кружным путем.

Такой способ добиваться своего комментаторы иногда называют разновидностью черной магии и даже мошенничеством; на самом деле это умение — из категории необходимых лидеру. Запугивание и принуждение, конечно, тоже иногда дают результаты — но лишь на начальных стадиях. Хочешь выйти победителем — осваивай искусство очаровывать людей. Макиавелли открытым текстом говорит: «Всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру»[43].

Что касается свирепости, и она необходима лидеру, надо лишь научиться ею пользоваться. Помню, на переговорах с оранжистами в Драмкри, в кабинете Мо Моулем, в Замке Белфаста, мы никак не могли прийти к консенсусу. Я едва не сорвался. Один из оранжистов, юрист с лоялистскими убеждениями, стал оскорблять Тони, обвинять во лжи. Я вскочил с места, перегнулся через стол, схватил его за лацканы пиджака, намереваясь ударить. Тони толкнул меня обратно в кресло и велел успокоиться. А после объяснил, что вспышка ярости хороша, когда она тщательно продумана.

Политики четко делятся на убежденных[44]и всех остальных. Я слыхал, что Джон Мэйджор на одном из первых своих заседаний в качестве министра иностранных дел (назначен в 1989 году) просил присутствующих в письменном виде выразить «за» и «против» относительно политического курса. В конце совещания Мэйджор принял решение, руководствуясь простым большинством соответствующих записей. Сильный лидер, созывая совещание, уже знает, какое примет решение и к чему склонятся его советники; слабый лидер мирится со свершившимся фактом. И вот что странно: личности, всю сознательную жизнь мечтавшие занять пост премьера, не представляют, что делать с кабинетом, когда он наконец оказывается в их распоряжении.

Убежденные политики, как правило, располагают нехарактерными для обычных людей запасами самонадеянности. Тони, к примеру, определенно верил, что способен решить львиную долю проблем; эта-то уверенность и помогла ему столь успешно принести мир в Северную Ирландию. В отличие от своих предшественников Тони не сомневался сразу в двух факторах: в том, что мира можно достигнуть, и в том, что именно он его достигнет. Мне он постоянно повторял: Джонатан, я могу взять на себя решение любой проблемы, делегированной вам, и справиться с ней, вот только времени не хватает, некогда посидеть подумать. Тони любил трудные задачи, воспринимал их как вызов. Если же задача решалась слишком легко — терял интерес и переключался на что-нибудь другое. Оживлялся Тони, лишь когда ситуация становилась критической.

У Макиавелли читаем: «Надо иметь в виду, что нрав людей непостоянен, и если обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно»[45]. Макиавелли рассуждает о великих правителях — Моисее, Кире, Тезее и Ромуле; говорит, что сии доблестные мужи «не могли бы добиться длительного соблюдения данных ими законов»[46], если бы были «безоружны». Под «безоружностью» Макиавелли разумеет неумение удержать в вере приверженцев нового или же разрушить недоверие тех, кто хочет вернуться к старому. «Все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли, — отмечает Макиавелли. — Поэтому надо быть готовым к тому, чтобы, когда вера в народе иссякнет, заставить его поверить силой»[47].

Итак, подытожим. Великим правителем можно родиться, а можно и стать. Великий правитель должен обладать не только решительностью и тонким политическим чутьем, но и целым арсеналом уловок — если, конечно, хочет заручиться народной поддержкой. Власть приобретается благосклонностью Фортуны, однако благосклонности нужно еще добиться. А чтобы оставаться у власти, необходимо стальное сердце. В демократическом государстве это вовсе не предполагает использования армии и оружия — лишь умение вести за собой людей. Ибо, в отличие от макиавеллиевского государя, лидер-демократ правит не единолично, а является членом целого коллектива правителей, что мы увидим ниже.

Глава третья. «Лучшая форма правления».

Кабинет, государственная гражданская служба и воплощение задуманного

«О действиях всех людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату»[48], — пишет Макиавелли.

Это справедливо и для политиков-демократов, только при демократическом строе достичь результатов куда труднее. Премьер-министр — не президент, а тем более не государь. Он не может управлять единолично, как бы добродетелен ни был. Он не располагает отдельной демократической легитимностью: Британское правительство — орган коллективный. Власть премьер-министра зависит от поддержки его членами своей партии в Парламенте, у которой со своим лидером разговор короткий (правда, лейбористская партия значительно лояльнее консервативной — здесь лидеры не попадают под горячую руку, а сами подают в отставку, а партия терпеливо такого заявления ждет, даром что отставка порой приводит к катастрофическому поражению на выборах).