Книга Свои продают дороже - Ольга Некрасова

Он давно уже залил бы стволы маслом и бросил откисать еще на сутки, но убирать ружья в шкаф не хотелось.

Ему было страшно.

* * *

Важнейшее правило безопасности — «не высовывайся». Многие следуют ему поневоле и спокойно себе живут за картонными дверями хрущоб, поскольку ни имущество, ни способности, ни иные данные этих людей не представляют интереса ни для кого, кроме них самих.

Состоятельный человек начинает строительство особняка с ограды, а в целом на системы безопасности уходит до двадцати процентов общей стоимости постройки. Его телефоны изъяты из общедоступных справочников, его жену и детей проверяет его же охрана — на предмет нежелательных связей; он вынужден подчиняться множеству запретов, впрочем, чаще всего необременительных: не ходить в одиночку, не вести важных разговоров по телефону, контролировать свои контакты, скрывать слабости… Таким образом, богач проводит жизнь в золотой клетке, сооруженной по его же собственному приказу.

Он — человек-тень, доступный взглядам простых смертных только на отрезке в несколько метров между подъездом и автомобилем. Новинка (для России) — дома с подземным гаражом и лифтом с кодированными кнопками, поднимающим владельца квартиры в прихожую, минуя лестничную площадку, — ликвидирует и этот опасный отрезок.

Тем не менее все эти меры безопасности не позволяют отсечь посягательства преступной элиты. Попросту говоря, лоточника на рынке «бомбят» свои уголовники, миллионера — свои.

Целые категории состоятельных людей, от политиков до спортсменов-легионеров, не могут позволить себе даже такую ущербную систему безопасности. Правило «не высовывайся» — не для них, поскольку их карьера и доходы прямо пропорциональны умению высовываться.

Они живут, как в стеклянной банке под гнетом. Сверху давит государство с его налоговыми службами. По бокам прозрачные стенки, за которыми не скроешься. В стенки бьются охотники до чужих денег и чужой славы, а снизу подкапывается жулье всех мастей, от мелких мошенников до солидных бизнесменов. В идеале (в их идеале) твою банку не станут разбивать. Будут копать и копать под тебя, пока не провалишься к ним под землю, и тогда по-своему распорядятся твоим имуществом, твоими способностями и твоей репутацией — всем, что ты уже заработал и что можешь заработать в будущем.

* * *

Змей с полным основанием считал, что ему еще повезло: даже странно, что наезды начались только месяц назад. Ничто не мешало господам уголовничкам попытаться раздоить его еще в девяностом, когда на сберкнижки сочинителя Кадышева набежало за миллион простых советских рублей, впрочем, быстро терявших покупательную способность. Тремя годами раньше Сохадзе открыл на деньги Змея издательство с непонятной формой собственности, озолотился на Чейзе и Стауте и, как тогда казалось, друга Володю не обидел. Позже стало ясно, в чем наколка: Жора свои доходы вкладывал в тираж, а кадышевские отдавал ему в руки. Грянули реформы Кибальчиша, и Змей потерял почти все, а Жора только богател: припишет к ценнику на книжке нолик — и никакая инфляция не страшна.

Пошли годы безденежья, не на что было достраивать дачу. Но в девяносто пятом, после феноменального успеха «Сети для Морского Змея» и «Танцев с Морским Змеем», сочинитель Кадышев снова оказался на коне. Пачки долларов (не бог весть какие суммы по его нынешним запросам) валялись по всей квартире. В ценные бумаги он уже не верил, разбираться в надежности банков еще не научился и, не зная, куда девать деньги, пьяный от свалившегося богатства, пинал пачки ногами. И опять ничто не мешало серьезным ребятам взять за хобот сочинителя Кадышева. (Тем, что популярность якобы защищает, Змей не обольщался: наоборот, публичный успех — наколка для любителей чужого.) Он ждал, удивляясь их неразворотливости, — не потому, что ему не терпелось погеройствовать, а потому, что хотелось определенности.

А пришли только сейчас, и не серьезные ребята, а шпана с китайским «тэтэшником».

Началось с попытки примитивного рэкета. Звонок по телефону, вежливый голос в трубке: "Владимир Иванович, слышали, ваших соседей по даче обокрали? Воров развелось — просто ужас. Главное, возьмут на рубль, а испортят добра на сотню. Могут и дачу поджечь. У меня к вам в связи с этим предложение. Не хотите нанять охрану? — И, подтверждая худшие догадки Змея, Вежливый назвал свою цену:

— Какие-нибудь три тысячи долларов в месяц, зато дача не сгорит".

Змей обматерил его и повесил трубку.

На следующий день он пошел к обворованному соседу, композитору-попсовику. Напуганный служитель муз доверительным шепотом выложил, что у него на даче и красть-то нечего — весь антиквариат в городской квартире. Воры сумели разжиться только аппаратурой и одеждой тысяч на пять долларов. Но при этом испоганили итальянский гостиный гарнитур и разбили лопатой синтезатор «Ямаха», который не смогли бы продать втихаря — инструмент был профессиональный, редкий и потому заметный. Это был удар ниже пояса. Композитор позавидовал Змею: «Ты, Владимир Иваныч, в крайнем случае раскрыл блокнот на левом колене — и готово рабочее место». Для него житье на даче без инструмента теряло всякий смысл. Покупать новый? А вдруг и новый разобьют?

Как и всякий, кто работает в шоу-бизнесе, композитор имел «крышу». Первые дни после кражи он еще надеялся на защиту, и на его участке действительно появилась парочка бездельников с бритыми затылками. Воспрянув духом, композитор привез из Москвы другой синтезатор, но работать не смог. Охраннички целыми днями гоняли магнитофон в своем джипе или опустошали композиторский холодильник, причем были решительно не способны делать это без громких комментариев типа: «Ты смотри, что хавает, сука, когда крестьянство голодает!»

Кончилось тем, что во время одной из таких трапез их стоявший под окнами джип нахально подожгли. С чисто бандитской логикой погорельцы потребовали, чтобы композитор возместил им ущерб, понесенный во время охраны его дачи.

Змей выслушал композитора со всем приличествующим сочувствием, но про себя хихикал, поскольку относился к шпане без интеллигентского страха и в свои шестьдесят мог тычком пальца отправить в глубокую кому любого качка, не имеющего специальной подготовки.

Так же несерьезно Змей поначалу отнесся к беспредельщикам, которые подожгли джип. Попросил пожить на даче Татьяниного Сашку, и только. Пускай все идет своим чередом. Если они и дальше будут шарить по дачам, то скоро нарвутся.

Потом началась чертовщина. Снова Звонок, тот же вежливый голос: «Владимир Иванович, вы напрасно не согласились на первое предложение. Нам пришлось проделать некоторую работу, поэтому теперь наши услуги будут стоить дороже…»

Когда Змей услышал о результатах «некоторой работы», у него остатки волос дыбом встали. Беспредельщики раскопали, что «Мерседес» у него растаможен с нарушениями, стройматериалы на дачу куплены по дешевке, как военные излишки; помимо того. Вежливый намекал, что ему известно о налоговых нарушениях уважаемого Владимира Ивановича. Змей, как и в первый раз, ответил фигурным матом, но это скорее от растерянности, чем от уверенности. И получил еще одно предложение подумать.