Книга Русские сказки - Роман Злотников

— Господа! Я принимаю вашу помощь.

Раздался вздох облегчения.

— Но, господа, должен вас огорчить. Те, кто меня послал, — а я, с вашего позволения, пока сохраню в тайне, кто они такие, — не ставили перед собой задачи попытаться каким-то образом прекратить ту кровавую вакханалию, которая все больше захватывает вашу страну. В тот момент, когда я отправлялся в путь, еще оставалась иллюзия, что все не так плохо и новое правительство сумеет справиться с ситуацией.

При этих словах барон Конгельм брезгливо поморщился, а полковник Эксгольм зло усмехнулся.

Айвен продолжал:

— Впрочем, даже если бы мы и предполагали, что все обернется настолько плачевным образом, то — и я думаю, господа, что вы согласитесь со мной, — нигде за границей не найдется силы, способной повлиять на ситуацию столь кардинальным образом. — Айвен немного помолчал, как бы предлагая собеседникам вникнуть в смысл того, что он сказал. — Наша же миссия была гораздо скромнее.

Круифф чувствовал, как снова напряглись и насторожились его собеседники. Надо было мобилизовать все свои силы и весьма ограниченные возможности, чтобы эти господа поверили ему сразу же и… оставили его в покое. Он имел крайне смутное представление о здешней загранице и элите зарубежных государств, поскольку изучение данных вопросов отложил на более отдаленное время, а потому его версия, сочиненная на скорую руку, не выдержала бы мало-мальски подробного обсуждения и анализа.

— Несмотря на несколько, как мы сейчас видим, излишний оптимизм, те, что меня сюда послали, учитывали и возможность того, что ситуация в стране может измениться в неблагоприятную сторону. В этом случае мы всего лишь должны были помочь суверену и его семье покинуть пределы страны. Конечно, при условии, что на то будет получено его согласие.

Он замолчал. Несколько мгновений в кабинете стояла полная тишина. Барон Конгельм, сердито посмотрев на полковника Эксгольма, с разочарованной миной откинулся на спинку кресла. Полковник выглядел растерянным. Круифф понял, что его версия требует некоторой корректировки. Поскольку просто эмиграция бывшего государя из своей страны, да еще в столь серьезный для нее момент, и впрямь вряд ли могла служить достаточным основанием для столь упорного молчания полковника и отвечала его возвышенным чувствам.

— Прошу простить, господа. Но, судя по, прошу извинить меня, разочарованному выражению ваших лиц, вы не до конца осознали замысел моих нанимателей.

— Куда уже понятнее, — прогудел с дивана купец, — его величество драпануть решили.

Круифф мягко улыбнулся:

— Это не совсем так. Его величество пока не в курсе. Но это не важно. В свете последних событий моя миссия приобретает еще большую значимость.

Его собеседники переглянулись. Круифф пояснил:

— Как я уже сказал, за границей нет такой силы, которая могла бы кардинально изменить ситуацию. Это могут сделать только сами граждане этой страны. Но за границей есть силы, которые могли бы оказать патриотам достаточно существенную помощь. И кто, как не суверен, сможет стать лицом, которое объединит здоровые силы и выступит гарантом того, что оказанная помощь не будет растрачена впустую.

С минуту в гостиной стояла тишина, потом подал голос мануфактурщик:

— А что, по-моему, вполне понятное дело. У нас тоже абы кому денег не дают, какие бы залоги ни предлагали.

Барон Конгельм достал из кармана портсигар и закурил, нервно щелкнув зажигалкой.

— Итак, чем мы можем вам помочь?

Круифф с облегчением перевел дух. Похоже, сработало.

— Простите, но мне требуется время, чтобы все обдумать. Как вы понимаете, я совершенно не рассчитывал на подобное развитие событий.

— Да-да, прошу простить меня, — тут барон вспомнил о долге радушного хозяина, — прошу прощения, господа, я думаю, наш гость полностью удовлетворил наши ожидания, а теперь я вынужден просить вас отпустить его. Господин Кройф, вне всякого сомнения, устал, и нам не следует больше докучать ему.

Уже лежа в постели, Круифф еще раз прокрутил в голове события сегодняшнего вечера. Конечно, его версия сверстана на скорую руку и вряд ли выдержит больше двух, от силы трех недель, но столько и не надо. Не позже чем через неделю они будут уже далеко от этого города и близки к тому, чтобы навсегда покинуть эту страну.

Если бы он только знал, как сильно ошибается.

* * *

— И что ты им поручил? — Русский откровенно забавлялся.

— Тебе смешно… — Круифф в раздражении скомкал салфетку и бросил ее на стол, — Сам не понимаю, как это я не просчитал такого развития событий.

Они сидели за небольшим круглым столиком, накрытым белоснежной крахмальной скатертью, на балконе центрального зала «Нанона». После успешного завершения акции по изъятию ценностей они решили позволить себе небольшой выход в ресторан.

Юрий задумчиво покачал головой.

— Ты знаешь, я сам все время ловлю себя на том, что мне как будто все время что-то мешает, сбивает с толку. Мне трудно себя контролировать. Чувствую, что приходится прилагать гораздо больше усилий, чем обычно, и для того, чтобы держать себя в руках, и чтобы, наоборот, заставить себя делать то, что надо, а временами так вообще накатывают приступы необъяснимой слабости… У тебя не возникает таких ощущений?

Айвен задумался. За последние месяцы у него практически не было времени на то, чтобы хотя бы ненадолго вынырнуть из бешеного водоворота, в который превратилась его жизнь, и сосредоточиться на своих ощущениях. Но сейчас он вдруг осознал, что все это время чувствовал себя как-то странно. По вечерам, когда Айвен по своей давней привычке еще раз проигрывал события ушедшего дня и оттачивал то, что ему предстояло делать завтра, ему все время приходилось заставлять себя делать это. Поскольку к вечеру он постоянно чувствовал себя как выжатый лимон. Да и в течение дня он уставал неожиданно быстро и, вот напасть, несколько раз ловил себя на том, что просто забывает некоторые вещи. Недели две назад, после очередного приступа забывчивости, он даже взял себе за правило все записывать. И, уму непостижимо, даже вечером не удосужился хотя бы просто проанализировать столь несвойственный ему поступок. Возможно, он бессознательно списывал все это на последствия их невероятного приключения, однако сейчас вдруг со всей ясностью осознал, что эти ощущения день ото дня не ослабевали, а наоборот — все больше усиливались. И в этот момент Айвен припомнил свои дорожные размышления, когда он возвращался с майором из поместья господина Максина. Он вздрогнул. Значит, ЭТО действует и на них.

Русский наклонился над столом и положил руку ему на плечо:

— Эй, старина, не грусти. Я сам понял это не так давно. Просто у меня последнее время было много «контактной» работы, ты же больше работал головой, а в этом случае все не так заметно. К тому же кабинетная работа расслабляет. Так что, видимо, «перенос» прошел для нас не так бесследно, как показалось сначала.