Книга Звезда без любви не рождается - Эммануил Тафель

А оказалось, что молодому человеку много чего надо: и чтобы настроение по утрам было хорошее, и чтобы мыслить можно было творчески, и чтобы девушки радовали, а не проносились мимо, как привидения. Уж не говоря о том, что хотелось бы думать о будущем, а не хоронить себя заживо.

Всё это было в мечтах, а пока приходилось тянуть однообразную лямку.

Вставал он рано, на улице было ещё темно. С трудом добравшись до ванной, Игорь тщательно чистил зубы, принимал тёплый душ и аккуратно брился. Есть по утрам не хотелось категорически, но мама, которая вставала ещё раньше, уже жарила яичницу с колбасой или смешивала творог со сметаной. Кое-как проглотив завтрак, Игорь вышел на улицу.

Свежий воздух бодрил и, стараясь дышать поглубже, он побрёл к автобусной остановке. Ещё не было семи часов и прохожие попадались редко. Поэтому чем-то необычным показалась суета в переулке, у сберегательной кассы. Два мужика торопливо выносили серые мешки и грузили их в машину, а третий, стоявший у двери, негромко отдавал команды.

«Что за бред? – не понимая что происходит, подумал Меньшов. – Банк грабят, что ли?»

Но тут его мысли были прерваны топотом ног и, оглянувшись, Игорь увидел участкового Петрова, который неуклюже бежал к сберкассе, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет.

– Стой, гады! Стрелять буду!

Бежать пожилому милиционеру было тяжело, но он старался изо всех сил. Игорь знал, что у Петрова больное сердце и он дорабатывает последние месяцы перед пенсией. Вдруг от машины загрохотали выстрелы и Меньшов инстинктивно бросился на землю. Когда он поднял голову, то увидел как автомобиль, сбив участкового, несётся вдаль по улице. Тут же раздался вой милицейских машин, а Игорь вскочил и побежал к Петрову.

Старик лежал, неудобно раскинув руки. Из под милицейской шинели виднелись спортивные брюки, он даже форму надеть не успел. Пистолет валялся на земле метрах в трёх. Рядом с визгом остановилась патрульная машина, а вторая резко затормозила у открытой двери банка. Наряд милиции рванулся вперёд. Молоденький лейтенант с пистолетом в руке подбежал и нагнулся над участковым.

– Жив? – резко спросил он.

– Я не знаю! – испугался Игорь. – Но кажется дышит.

– Ты видел что-нибудь? – наседал лейтенант.

– Три человека вынесли мешки из банка, а когда подбежал участковый, они начали стрелять. Потом уезжая, сбили его машиной.

– Номер запомнил?

– Кажется 34, остальное не видел, было ещё темно.

– Спасибо. Вызовет следователь, всё подробно расскажешь, – и лейтенант побежал в сторону банка.

Через пять минут прибыла скорая и участкового Петрова увезли в больницу, а потрясённый Меньшов только сейчас вспомнил, что собирался на работу.

Он позвонил домой, чтобы успокоить мать, а затем сел в подошедший автобус и поехал на завод. Самое интересное, что несмотря на потрясение, чувствовал он себя значительно лучше.

В цеху его встретил начальник смены Глухов, который, как бы подтверждая свою фамилию, не говорил нормально, а постоянно орал. Возможно причиной этого был постоянный шум в цехе.

– Пётр Семёнович, извините за опоздание, но у нас в районе ограбили банк.

– А ты что помогал грабителям? – выпучив глаза, проорал Глухов.

– Нет, конечно, но меня милиция задержала как свидетеля.

– Иди работай, артист! Вечно ты в какие-то истории попадаешь! – начальник смены энергично открыл дверь и быстро вышел в грохот цеха.

Игорь направился к своему участку. Слева грохотал и шипел здоровенный пресс, впереди округлым горбом высилась стеклоплавильная печь, а в небольшом помещении, огороженном фанерной стенкой, были смонтированы контрольно-измерительные приборы, следившие за температурой в печах.

Меньшов поздоровался со сменщиком. Звали его Степаном, был он высокого роста, широкоплеч и, так как недавно вернулся из армии, то если о чём-то и говорил, то только о женщинах.

– Значит я к ней прихожу после танцев, – рассказывал он Василию Ивановичу, пожилому слесарю, – а она дверь не открывает, цену себе набивает. Ну я постучал культурно раз, другой, она ни в какую. Тут я разозлился и плечом вышиб дверь, а уж потом мы с ней всю ночь куролесили.

– А дверь то починил? – по-хозяйски забеспокоился Василий Иванович.

– Починил, потом уж починил! – успокоил его Степан. – Привет, гвардейцы, – Меньшов прошёл к своему шкафу, сменил куртку на ватник, присел на скамейку и вместо туфель стал натягивать валенки.

– Сегодня надо поменять две термопары, – озабоченно сказал Степан, просматривая журнал дежурств. – Парни из ночной смена совсем обленилась, всё нам оставили.

– На какой печи? – спросил Игорь, притоптывая валенками.

– Одна на первой, а другая на второй.

– На первой надо не только термопару менять, но и новый кабель протягивать, – уверенно сказал Меньшов. – Там контакты совершенно прогорели, я ещё в прошлую смену заметил.

– Менять, так менять! – бодро сказал Степан и, взяв ящик с термопарами, направился ко второй печи.

– «Хитрец! – с грустью подумал Игорь. – Сам на вторую, а мне ненавязчиво первую печь. Теперь до обеда пыхтеть придётся. Кабель просто так не протянешь».

Он проверил наличие термопар, прихватил инструменты, моток кабеля и, прикрыв за собой дверь, направился к первой печи. Самая большая на заводе, полыхающая огнём из малых окошек, тысячеградусная внутри и очень жаркая снаружи, эта печь была инженерной гордостью завода. Полностью автоматизированная, выдающая стекло высшего качества, она всё же не могла обойтись без человеческой помощи. То произойдёт сбой в загрузке компонентов, то пойдут воздушные пузыри в стекле, а когда из-за сгоревшей термопары изменяется температура плавки, технологи матерятся и обливаются слезами.

Взобравшись по деревянной лестнице на печь, Игорь подошёл к термодатчику, вмонтированному в крышу печи. Сбив ломиком крепёжную глину, он начал раскачивать термопару, готовясь её вытащить. Из отверстия резко ударила струя горячего воздуха. Даже сквозь валенки обжигало ноги. Задержав дыхание, Меньшов потянул термопару на себя и, когда она оказалась в руках, положил раскалённый конец на специальную подставку. Пот от жары тёк по лицу, груди и спине. Дышать раскалённым воздухом было невозможно. Соединив кабель с новой термопарой, он вмонтировал её в печь, наскоро закрепил термостойкой глиной и протягивая кабель, стал осторожно спускаться с печи. Уже внизу, вздохнув с облегчением, он подсоединил контакты к распределительному щиту и с удовлетворением взглянул на ожившие стрелки приборов.

«Ну, слава богу, кажется жив! – улыбнувшись подумал Игорь. – Хорошо, что родители не видят как я лезу на раскалённую печь, а иначе работать мне больше бы не пришлось!»

Он аккуратно собрал инструменты и направился в отдел прибористов. Здесь стало намного оживлённей. Два технолога громко спорили у графика температур, уборщица Маня елозила тряпкой пол, а за столом расположился Степан, поедая большой бутерброд.