Книга Бугор - Илья Рясной

— Что делает?

— Телеграмму посылает. Кажется, международную.

— Надо б разузнать, что, куда.

— Не маленькие. Знаем…

Потом объект направился в Клуб нумизматов. О чем-то беседовал с председателем клуба с глазу на глаз. Оттуда отчалил злой и уставший.

На улице он приклеился к телефону-автомату и начал делать звонки. Номера оперативники срисовать не могли. Слышали только обрывки разговоров, преимущественно типа:

— Где он? Я сколько жду уже! Я ему покажу кузькину мать!.. Завтра, да? Хорошо! Последний раз!

Едва не расколотив телефонную трубку о рычаг, он отправился в магазин. Вышел оттуда с двумя бутылками джина и поехал к себе на квартиру.

Там он засел накрепко и вылезать, кажется, никуда не собирался. Две бутылки джина — на вечерочек ему хватит.

— Запил мужик, — сказал я.

— Видать, хорошо его обули, — Железняков отвлекся от изучения изъятой вчера в Измайлово ворованной иконы. — Жалко даже бедолагу.

— Интересно только, кто ж его так, — задумчиво произнес я. — Завтра ясно станет. Он с кем-то очень хочет встретиться… Я, пожалуй, его с полудня с наружкой потаскаю. У тебя какие планы на завтра?

— Буду бумаги отписывать.

— Тогда с Женькой будь на проводе. Можете понадобиться…

Следующее утро я провел на заслушивании у заместителя

Начальника МУРа по раскрытию убийства Тарлаева. Прошло уже достаточно времени, но шум вокруг дела не утихал.

К группе наружного наблюдения удалось присоединиться только во втором часу. Я словил их около метро «Бауманская». Оперативная машина стояла за трамвайной остановкой.

— Привет, — сказал я старшему.

— Здорово, — он пожал мне руку.

— Как клиент?

— Вон, — старший показал на продовольственный магазин. — Там.

— Затоваривается водкой?

— Пивом. Две бутылки уже выхлебал.

— Звонил куда?

— Полчаса назад.

— По какому телефону?

— Рассмотрели немного. Первые две цифры неизвестны. Потом две тройки, четверка, единица. Последняя — неизвестна.

— Негусто.

— Хоть что-то… Он встречу назначил.

— Гдe?

— Около площади Борьбы. Вход в сквер. Знаешь?

— Представляю примерно. Метро «Новослободская». На сколько?

— Не знаю, — пожал старший плечами. — Ну, где он… — он взял рацию — Четвертый, ответь…

Шуршание, голос;

— Объект начал движение.

— Вижу.

В толпе я с трудом разглядел, как Стружевский вышел из магазина.

— Возьми рацию, — сказал старший, открывая дверцу машины. Он нашарил в бардачке портативную многоканальную рацию и протянул мне. — Она на нашей волне. С шифратором. Особо не приближайся. Твои темные очки его не обманут. Ты ему примелькался. Сорвешь наблюдение.

— Знаю. Не дурной.

— Вот, садится в тачку, — кивнул старший и сел в машину на переднее сиденье рядом с шофером. — Двинули. Мы за ним — ты за нами.

— Понял.

Их «жигуль» с форсированным двигателем — такие делали раньше специально для правоохранительных органов, двинулся вперед.

Стружевский держал курс на назначенное место и вскоре добрался до района метро «Новослободская», свернул на Палиху. Вон и площадь Борьбы.

Он остановил машину рядом с длинным желтым сталинским домом, внизу которого был магазин запчастей. В этом доме жили какие-то шишки, поскольку двор был перекрыт цепью и его стерег цербер в комбинезоне.

Стружевский вылез из салона. Постоял минутку. Прислонился к крыше своей «Ауди».

— Ну, чего волнуешься? — прошептал я, припарковывая машину в отдалении, рядом с оградой сквера. — Давай.

Будто услышав меня, он оторвался от машины, с размаху захлопнул дверь и направился по улице.

С моей позиции я мог видеть остановившийся около ста-' реньких приземистых домишек «жигуль» наружки. Вторую их машину я не видел.

Ну, и кто же тебе, проводник международного поезда, назначил здесь встречу?

Стружевский запер машину, поставил нажатием кнопки на брелоке на сигнализацию и неторопливо пошел по улице.

Народу было немного. Редкие прохожие не заслоняли объект, так что я мог его видеть.

Он шел, не особо замечая, куда идет. Налетел на тетку, которая с готовностью облаяла его. Потом в задумчивости пнул ногой пакет из-под сока. И вдруг остановился.

Что-то было не в порядке. Я увидел, что навстречу Стружевскому идет парень в спортивном костюме, держащий руки под курткой, будто от холода, хотя на улице двадцать два градуса и ежиться смысла нет.

В этот миг что-то произошло между двумя приближающимися другу к другу людьми. Стружевский что-то понял. Сначала он сбавил шаг. Потом резко повернулся и побежал.

«Спортивный костюм» кинулся за ним, на ходу выдергивая руку из-под куртки. Рука эта мне показалась длиннее, чем у нормальных людей. И все потому, что в руке этой был пистолет.

Хлоп. Выстрел, как будто от лопнувшего баллона.

Стружевский упал, как подкошенный сноп. И даже не дернулся.

Киллер подскочил к нему. Прозвучали еще два хлопка. Он сунул пистолет на ходу за пояс и побежал по улице. Прямо в мою сторону.

Опер из наружки, который был ближе к нему, бросился следом.

— Стой, сука! — крикнул он, выдергивая из сумки на поясе пистолет.

Киллер обернулся и выстрелил навскидку. Опер схватился за ногу и присел на асфальт.

— Мать вашу, — прошептал я, передергивая затвор пистолета.

Я выскочил из машины. Весь мир поблек. Для меня сейчас, как для хорошей борзой, был объект и была задача догнать, схватить, если не получится, уничтожить. Страх того, что одна из пуль может достаться мне, возник лишь на миг, но я его нокаутировал, и он остался лежать где-то в глубине сознания. Его место заняли другие страхи. Главный — задеть в перестрелке кого-нибудь из посторонних. Второй — упустить объект.

До киллера было метров восемьдесят. Я видел, куда он бежал. Между нами стояла красная замызганная «Нива», водитель которой уже завел мотор и готовился сорваться с места.

Я бросился навстречу. Попасть в киллера с такого расстояния, да еще на бегу — не пройдет. Я выстрелил в воздух.

Тут случилось неожиданное. От красной «Нивы» киллера отделяло метров тридцать, когда у водителя не выдержали нервы. Я выстрелил второй раз, и красная машина сорвалась с места. Водитель отчаянно давил на газ и вертел руль. «Нива» развернулась. Ее занесло. На асфальте остался след от паленой резины шин и неприятный запах. По ушам ударил мерзкий скрежет колодок.