Книга Первая мировая информационная война. Развал СССР - Игорь Панарин

Дезинформация стала теперь осуществляться в кругах, где она могла стать достоянием советской агентуры. Причем для усиления достоверности – по схеме одновременной подачи ложной информации по двум разведывательным каналам – британскому и немецкому.

Надо сказать, что наша разведка передавала на первый взгляд очень точную информацию о сроках нападения. Кто не знает о сообщениях Р. Зорге, других разведчиков? В массовое сознание советского народа специалистами информационной войны против СССР длительные годы внедрялась ложная информация. Это были операции прикрытия грязных делишек британской разведки.

С конца 1940 года в Кремль поступали противоречивые сведения о сроках начала войны. С 12 мая 1941 года, после согласования дезинформационных мероприятий с британской разведкой, характер этой информации несколько меняется. Ее уже нельзя назвать не очень точной. Она становится ложной. Сообщается, что нападение произойдет в середине мая, в конце мая. Причем эта информация поступает за считанные дни до называемого срока вторжения. Например, Р. Зорге 21 мая сообщает о начале войны в конце мая. Это – дезинформация, потому что еще 30 апреля Гитлер установил срок нападения – 22 июня. И эта дата была согласована с британцами после визита Р. Гесса. Когда проходят эти сроки начала войны, наши разведчики, естественно, начинают сообщать о новых: вторая половина июня, 15-20 июня, 20-25 июня, 22 июня. Это «скольжение» дат наряду с потоком неточной и просто ложной информации надежно «топило» точную информацию.

Как видим, Сталину непросто было разобраться, где истина.

Вот мнение по данному вопросу маршала Г. К. Жукова, занимавшего перед войной пост начальника Генерального штаба{10}:

«20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности. В этом документе излагались некоторые варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. В документе указывается, что "начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года". Однако выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали все их значение и вводили И. В. Сталина в заблуждение.

В конце своего доклада генерал Ф. И. Голиков писал: "Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки"». Таким образом, уважаемый читатель, из мемуаров Г. К. Жукова мы узнаем о том, что английская разведка активно участвовала в дезинформационных мероприятиях.

А вот как действовала разведка НКВД, по мнению одного из ее руководителей П. Судоплатова{11}:

«Сообщения разведки о возможном начале немецкого вторжения были противоречивы. Так, Зорге сообщал из Токио, что вторжение планируется на 1 июня. В то же время наша рези-дентура из Берлина сообщала, что вторжение планируется на 15 июня. До этого, 11 марта, военная разведка докладывала, что немецкое вторжение намечено на весну».

В книге «Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР» (М., 1995), основанной на архивных документах, отмечается следующее:

«С марта 1941 года поток информации, поступавшей от источников берлинской и других резидентур, о военных приготовлениях Германии резко усилился. Увеличился и объем данных, получаемых контрразведывательными органами. Суммарный анализ всей этой информации позволял сделать вывод о том, что германское руководство приняло политическое решение о нападении на Советский Союз».

Приводимые в сборнике документы убедительно об этом свидетельствуют. Однако внешняя разведка и контрразведка тогда не оценили совокупность добытых сведений, не проанализировали поступившую информацию, не сделали необходимых выводов.

22 июня 2001 года газета «Известия» напечатала интервью с историком Юрием Нежниковым, который рассказал о недавно рассекреченных документах внешнеполитической разведки СССР.

К 21 июня 1941 года Сталин получил три сообщения политической разведки и четыре – военной о точной или приблизительной дате нападения Германии на СССР.

Однако советская разведка до этого называла шесть разных сроков нападения на СССР. Ни один из этих сроков не подтвердился.

Более того, к 21 июня 1941 года разведка четырежды крупно ошибалась в своих прогнозах. Сталин ей не очень доверял. Больше он доверял своей личной разведке.

Ввод германских войск в Австрию 12 марта 1938 года стал неожиданностью для СССР.

Сведений о «Мюнхенском сговоре» западных стран (США, Англии, Франции) по поводу оккупации Чехословакии Германией в 1938 году не удалось добыть. Более того, именно в дни подписания соглашений наша разведка предупреждала о близости войны.

Информацию о подготовке к нападению Германии на Польшу разведка также получить не смогла.

4. Разведка не смогла предупредить о подготовке нападения Германии на Францию 10 мая 1940 года и одновременном вводе войск в страны Бенилюкса.

В отечественной литературе прочно укоренилось мнение, что разработка плана «Барбаросса» велась в генеральном штабе сухопутных войск Германии (ОКХ), что именно из этих разработок вырос план «Барбаросса». Но это не так. Параллельно с ОКХ работа над планом войны с СССР велась и в штабе Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ). Совпадая в некоторых деталях, эти планы коренным образом различались в главном – в самой идее{12}: ОКХ рассматривал разные варианты удара на флангах с поворотом к центру, а ОКВ, наоборот, – прорыв в центре и поворот в стороны Балтийского и Черного морей. Так вот наши разведчики передали практически все основные варианты того плана, которые отстаивал ОКХ и которые были отвергнуты уже в начале декабря 1940 года в принципе. А вариант ОКВ, то есть «Барбаросса», не «просчитывается» нигде. Случайно ли это? Трудно в это поверить, просто невозможно. Германские спецслужбы устроили «утечку» той информации, которая для подготовки войны с Германией не имела никакой ценности, кроме дезинформационной. Она сумела обеспечить сохранение в тайне той информации, которую надо было беречь как зеницу ока. Но ведь руководитель абвера В. Канарис и ряд других высших генералов вермахта были тесно связаны с британской разведкой. Скорее всего, британцы знали о двух планах нападения на СССР и «помогали» фашистам в подготовке внезапного блицкрига.

Сообщения наших разведчиков о стратегическом замысле фашистского руководства не только не соответствовали действительности, но и крайне затрудняли советскому руководству выработку мер противодействия, адекватных надвигающейся угрозе. В результате Кремль имел поток противоречивой информации, подготовленной в значительной своей части в недрах германских и британских спецслужб. Режиссеру информационной войны Сталину пришлось приложить немало усилий, чтобы разобраться в потоке точной и лживой информации.