Книга Стрелы ярости - Энтони Ричес

– Ну что ж, самое трудное позади. Мне удалось найти вас и при этом остаться в живых. Может, спустимся вниз и посмотрим, кто ждет меня у подножия холма?

Человек, направлявший на него копье, распорядился:

– Обезоружьте его и свяжите ему руки.

У Кальга отобрали меч и связали вместе запястья вытянутых вперед рук.

– Вы всегда так поступаете со своими гостями? – невозмутимо спросил он.

Человек с копьем невесело рассмеялся.

– Мы здесь слишком далеко от дома. Гончие псы не доверяют незнакомцам. Мы дорого заплатили за эту науку. Так что сначала тебе придется доказать, что заслуживаешь доверия. Ведите его.

После завтрака префект Фурий стоял рядом со своим заместителем и смотрел, как Вторая тунгрийская когорта марширует по направлению к главной площади Скалы. После минутного молчания примипил поинтересовался:

– Ты твердо намерен исполнить задуманное?

Префект уверенно кивнул.

– Убийца префекта отправится за ним в царство мертвых еще до того, как мы выступим в поход. В противном случае у окрестного воронья будет большой пир. Меня только беспокоит, что у тебя было два месяца на то, чтобы отыскать этого ублюдка, а ты до сих пор с этим не справился.

Они так и стояли в неловком молчании, пока Вторая когорта строилась на площади.

– Вторая когорта… – солдаты привычно ожидали приказа «вольно», – сегодня я хочу, чтобы вы выслушали меня, стоя по стойке «смирно». Это вызвано тем, что в нашей когорте произошло исключительное событие: кто-то из вас запустил копье в спину вашему покойному префекту. Если раньше вы могли себе позволить дремать в строю, слушая вполуха, то сегодня вам это не удастся. До сих пор никто в когорте не озаботился тем, чтобы найти убийцу префекта Басса. Военный закон требует для преступника справедливого наказания – публичной казни. Однако дело предпочли замять, и кое-кого в когорте это вполне устроило. Но я не намерен смотреть на это сквозь пальцы. Сегодня, Вторая тунгрийская, позорному бездействию будет положен конец. Прежде, чем мы уйдем с площади, я узнаю имя убийцы. В противном случае вы проклянете тот день, когда впервые его увидали. Я в присутствии свидетелей принес жертву Марсу и поклялся на алтаре отомстить тому, кто отнял жизнь префекта Басса. Теперь для меня нет пути назад. Я даю вам слово, что он будет отомщен. Сколько человек умрет вместе с убийцей префекта, зависит только от вас.

Он глубоко вздохнул и оглядел плотно сомкнутые ряды солдат, наслаждаясь моментом, чувствуя, как в воздухе повисло напряжение.

– Поскольку, как оказалось, я здесь единственный человек, который стремится к справедливому суду, мне потребуется помощь. Примипил разделяет мою точку зрения, но я хотел бы знать, что думают об этом другие офицеры. Центурионов, поддерживающих правосудие для убийцы префекта Басса, предлагаю сделать три шага вперед из своих шеренг.

В то же мгновение по рядам прокатилась рябь движения. Все произошло так быстро, что у Фурия возникло подозрение, что примипил успел сообщить своим подчиненным о его намерении. Все десять офицеров вышли из шеренг и таким образом перешли символический Рубикон, после которого у них не осталось пути к отступлению.

– Ну что ж, прекрасно. По крайней мере офицеры этой когорты сознают чудовищность преступления, взывающего о справедливом возмездии. Остается только найти убийцу среди восьмисот человек. И что для этого нужно? Я размышлял на эту тему все пять недель, прошедших с того дня, когда я узнал о своем назначении на новую должность и о том, при каких обстоятельствах она освободилась. – Он помедлил минуту, прислушиваясь к повисшему в воздухе молчанию. – Три года назад я служил в Мезии, в Двенадцатом молниеносном. Это было подразделение с настоящей римской дисциплиной.

Он посмотрел на выстроенную перед ним когорту, ухмыляясь в широко раскрытые глаза подчиненных.

– Да, в Двенадцатом знали, что за преступлением непременно грядет наказание, что за любое проявление трусости придется заплатить жизнью. У меня есть большое желание последовать их примеру и подвергнуть всю когорту децимации, то есть казнить каждого десятого по жребию. – Фурий снова замолчал, оглядывая ряды окаменевших лиц. – Но я понимаю, что, хотя когорта и заслуживает такого наказания, шансы покарать убийцу будут слишком малы, чтобы оправдать потери в живой силе. Поэтому я решил выбрать другой путь. Поскольку вы запятнали себя нежеланием найти виновного в смерти вашего командира, я собираюсь применить к вам максимальное наказание, которое не нанесет ущерба боеспособности. Оно вступает в силу незамедлительно. Во-первых, из вашего жалованья будут вычтены деньги за те три месяца, которые прошли со дня убийства Басса. Более того, дальнейшее жалованье не будет начисляться до тех пор, пока убийца не признается в содеянном. – Он помедлил немного, чтобы солдаты могли осмыслить сумму, которой каждый из них лишался. – Во-вторых, если убийца будет найден и правосудие свершится сегодня до захода солнца, я ограничу штраф лишь месячным жалованьем. В случае если этого не произойдет, я выберу по человеку из каждой когорты, который будет казнен своими же товарищами. Казнь будет осуществляться без использования какого-либо оружия, голыми руками.

Солдаты смотрели прямо перед собой, не рискуя встретиться с ним взглядом.

– Вам выбирать. У меня нет других приказов, кроме как прочесывать окрестности в поисках варваров, и поэтому мы можем оставаться здесь сколь угодно долго. Пока человек, которого я ищу, не признается, мы не двинемся с места. Каждое утро будет начинаться с того, что во всех центуриях когорты будет по жребию выбираться один солдат, которого забьют до смерти… и еще, разумеется, тот, кто выполнит эту грязную работу. Я буду у себя в палатке.

Мясистая рука начальника склада с громким шлепком опустилась на прилавок. Он избегал встречаться взглядом с двумя посетителями, стоящими перед его столом, и рассеянно приглаживал зачесанные назад волосы.

– Вы что, с ума посходили? Вламываетесь, как к себе домой, и требуете, чтобы я полностью одел и вооружил две центурии? – Он сердито посмотрел из-за широкого стола на Марка и Кадира. – Хороша парочка: офицер, у которого молоко на губах не обсохло, и опцион в дурацком наряде, весь черный от загара. Да пошли вы куда подальше.

Марк насупился, от его вчерашнего благодушия не осталось и следа.

– Ты об этом еще пожалеешь, кладовщик. Я…

– Кладовщик? Это я-то – кладовщик? Я ем кладовщиков на завтрак. Я сру кладовщиками в сортире. Не называй меня кладовщиком, вшивый ауксилий.

При этих словах Кадир поднял бровь и чуть удивленно повернул голову, а Марк схватился за меч. И тут у них из-за спины раздался голос, отвлекший внимание от надвигающейся расправы. Это был Руфий, появившийся в дверном проеме.

– На твоем месте, Два Клинка, я бы не стал с ним связываться. Я уже много лет знаю этого желчного идиота. Он всегда такой смелый. Во всяком случае, пока люди, которых он пытается ограбить, стоят от него по другую сторону прилавка. У нас есть выбор: с ним можно спорить, показывать ему официальное предписание, на котором присутствуют все нужные подписи и печати, а потом перепрыгнуть через прилавок и хорошенько его отмутузить, или я попробую напомнить ему одно старинное правило. Предлагаю сначала попробовать мой метод, а если не сработает, то сделаем еще одну попытку и разберемся с ним проверенным веками методом – ударом по почкам. Ну что ж, кладовщик Брокх, давай посмотрим, хорошо ли ты помнишь старых товарищей. Давай я тебе подскажу. Я прослужил в легионе двадцать пять лет и вышел в отставку только восемнадцать месяцев назад. Тебе это ни о чем не говорит?