Книга Грехи и грешницы - Сьюзен Одо

Он поманил ее к себе и шепотом сказал:

— Просто запомните… мужчина очень ценит женщину, которая красит губы до того, как отсосать!

И он отъехал, посигналив ей, когда заворачивал за угол. Она смущенно помешкала, затем повернулась и увидела огромное здание. По сторонам ведущей к входной двери лестницы стояли на страже каменные сфинксы. В окнах было темно, только в квартире наверху горел свет.

Открыв калитку, Анна пошла по дорожке, громко стуча каблуками по каменным плитам — пожалуй, даже слишком громко. Не успела она протянуть руку к звонку, как входная дверь распахнулась.

— Джеймс?

— Почему ты задержалась? — спросил он и, не дожидаясь ответа, схватил ее за руку и втянул в темную переднюю.

— Я…

Но ответ его совсем не интересовал. Он привлек Анну к себе и поцеловал — так же как в ресторане, правда, на этот раз поцелуй длился дольше и прижимал он ее к себе крепче, не боясь, что она вырвется.

Поражаясь собственным ощущениям, она отстранилась и увидела, что он улыбается. И улыбнулась ему в ответ.

— Хорошо повеселилась? — тихо поинтересовался он.

Она кивнула.

— Не думал, что ты приедешь.

— Нет, я…

— Ты ведь не собиралась приезжать, правда?

Поколебавшись, она покачала головой, чувствуя, что сердце у нее колотится, как у школьницы.

— Так почему же?

Вместо ответа она прижалась губами к его губам Ее поцелуи стали агрессивными, руки ощупывали его спину и бока.

Теперь настала его очередь удивляться.

— Мама предупреждала меня насчет таких женщин — Неужели?

Он, улыбаясь, кивнул.

— А отец предупреждал, чтобы я их не упускал!

Она шутливо толкнула его в бок, внезапно почувствовав симпатию к этому незнакомцу, этому… в общем, к этому продвинутому молодому человеку.

— Мы что, будем стоять здесь всю ночь? — спросила она.

Он вгляделся в темноту и пожал плечами.

— У тебя есть идея получше?

Кивнув, она повернулась и закрыла дверь. «Это не я, — думала она, толкая его к ступенькам. — Я хорошая девочка!

Из тех, кто выходит замуж, хорошо ведет дом и рожает детей». Однако правда заключалась в том, что она его хотела.

Хотела узнать, каков он без одежды. Узнать, как он пахнет, когда занимается любовью, и как меняется его лицо в минуту страсти. Знать, что его возбуждает.

«Это только я такая? — спрашивала она себя, игриво подталкивая его вверх по лестнице. — Или мы все такие?

Всегда хотим невозможного?»

Ответа, конечно, не последовало.

На верхней площадке, возле двери его квартиры, он повернулся и вновь заключил ее в свои объятия. Она с готовностью страстно поцеловала его и на этот раз, когда он положил руки ей на бедра, не оттолкнула, а наоборот, крепче прижала к себе. Когда его пальцы принялись ласкать ее гладкую кожу у самых трусиков, она вздохнула и засмеялась.

— Давай сначала войдем.

— Но…

— Войдем! — настойчиво повторила она.

— Ладно. — Он шутливо поднял руки в знак капитуляции. — Я все понял.

— Вот и хорошо. — Она снова обняла и поцеловала его. — Потому что я думала об этом весь вечер.

Это была чистая правда. Она все время думала о нем.

Однако думать — одно, а произносить вслух — совсем другое. Он внезапно переменился в лице, как-то посерьезнел.

— Почему же ты все-таки приехала?

Анна пристально посмотрела на него, не зная, что ответить. Потому что одинока? Потому что в отчаянии? Или дело в чем-то другом? Может, она от чего-то бежит? Тем не менее за этим его вопросом скрывалось что-то такое…

— Значит, ты часто пытался это делать и ничего не получалось?

Она ожидала, что он соврет и будет все отрицать, но, к ее удивлению, молодой человек засмеялся и кивнул.

— Ага. Все время. Это как… тренировка, что ли. Тренирую свои первобытные инстинкты.

— Но иногда тебе везло, верно?

— Иногда… — Он замолчал, пристально глядя на нее, и покачал головой. — Слушай, это же просто чудо, ты не находишь? Перед тем как ты позвонила, я как раз думал о тебе. О твоей походке, о твоих волосах, твоих глазах. Я… ну, обычно такого со мной не бывает. В тебе что-то есть.

Она тихо засмеялась:

— Это из песни.

— Я что-то не понял.

— «В тебе что-то есть». «42-й уровень».

Он пожал плечами. Наверное, слишком молод, чтобы знать. А кроме того, она, кажется, перебила его в самый неудачный момент. На лице Джеймса отразилось разочарование.

— Ну? — сказала она, вновь взяв его за руки. — Ты собираешься меня впускать или нет?

— Я…

Теперь он вовсе не походил на того самоуверенного юнца, который обслуживал их в ресторане. Каким-то чудом он превратился в чувствительного юношу, волнующегося, как перед первым свиданием.

Повернувшись, он распахнул дверь и отступил, пропуская Анну.

Войдя в квартиру этого незнакомца, она осмотрелась.

Квартира выглядела неплохо — гораздо лучше, чем она ожидала, и гораздо опрятнее. В большой комнате на полу лежал бежевый ковер, у правой стены стоял коричневый кожаный диван. Слева располагалась «стенка» в стиле японского черного «техно». В ней размещались стереосистема, телевизор и большие динамики, а остальное пространство заполняли книги — сотни книг. Казалось, это квартира человека с достатком, хотя на самом деле хозяин ее был всего лишь официантом.

Анна перевела взгляд на молодого человека. Словно желая произвести на нее хорошее впечатление, он поспешно наводил порядок. Странно!

— С тобой кто-нибудь живет?

Он покачал головой, затем, поправив последнюю подушку, посмотрел на Анну:

— Хочешь кофе?

«Зеленые глаза», — подумала она, удивленная тем, что не замечала этого раньше.

— Я хочу лечь в постель, — сказала она. — А ты?

— Я… — Он внезапно смутился. — Обычно я так не делаю. Я…

Она подошла к нему, обняла и принялась целовать, пытаясь вновь разжечь тот огонь, который ощущала в нем раньше. И он ей ответил.

Прижавшись губами к его уху, она медленно провела по нему языком и тихо прошептала:

— Раздень меня, Джеймс.

Она испытывала странное чувство — как будто была на месте, скажем, Сюзи, но в то же время прекрасно понимала, что это именно она.

Его руки расстегнули ее платье, и оно упало на пол.