Книга Чайная на Малберри-стрит - Шэрон Оуэнс

Она резко встала, собрала вещи, вышла из бара и быстро направилась в фойе. Дорогое вино осталось на столике. Печальная картина, как и лицо отвергнутого мужчины в баре. Она нажала кнопку лифта. Надо будет заказать ужин в комнату. Она не хотела, чтобы мужчина настиг ее в ресторане. Когда двери лифта закрывались, она увидела на его лице явное разочарование. Быть красивой подчас довольно хлопотно.

Она была красивой и знала это. Какой смысл отрицать очевидное? У нее были большие серые глаза и крошечный ротик. Даже когда она выходила на улицу ненакрашенная, мужчины провожали ее долгими взглядами. Но стоило ей нанести серебристые тени с перламутром на веки и темно-красный блеск на губы, она становилась просто обворожительной и мужчины уже не могли не мечтать о ней. Она была живым воплощением автопортрета Тамары де Лемпики, написанного в 1925 году, — «Тамара в зеленом „бугатти“». Идеальная стрижка, стильная бархатная одежда — все знакомые женщины завидовали ей. Любая другая в точно такой одежде и с таким же макияжем никогда бы не смогла достичь такого же потрясающего эффекта. С такой красавицей дружить нелегко. В подругах у Клэр никто надолго не задерживался. Женщины не могли вынести, что мужчины обращают внимание исключительно на нее. Всем подавай Клэр! Всегда только Клэр.

Клэр пыталась одеваться проще, но это был не ее стиль. Она ненавидела джинсы, спортивные костюмы и неряшливые кроссовки. Любила шарфы с вышивкой, длинные пальто с бахромой. Ей нравились дорогие кремы и духи. Целые ящики в ее солнечной нью-йоркской квартире были забиты серебряными браслетами, стеклянными кольцами и янтарными ожерельями. С неохотой и некоторым чувством вины она оставила у себя эти безделушки и распрощалась с женским обществом.

Бесстрастность и загадочность помогли ей завоевать огромный авторитет в издательских кругах Нью-Йорка. В городе, где у каждого второго талантов хоть отбавляй, огромное значение имеет личность. Спустя всего лишь пять лет работы в этом бизнесе она стала главным редактором глянцевого журнала, посвященного дизайну дорогих художественных интерьеров. Старинные кровати с пологом на четырех столбиках в особняках Новой Англии, собрания бесценной живописи в лондонских квартирах стоимостью миллион фунтов каждая. Парижские чердаки, забитые вещами, которые когда-то принадлежали кинозвездам, и мольбертами художников; незаправленные кровати с белыми простынями и изголовьями из плавника в рыбацких деревушках в Корнуолле. Вот что интересовало Клэр Фицджеральд.

Знаменитости и миллионеры лезли из кожи вон, чтобы фотографии их роскошных домов были напечатаны в журнале, но если Клэр считала, что в них не было ничего особенного, то никакие деньги и связи не могли помочь им попасть в журнал. Вульгарные особняки, столь любимые поп-звездами и модными моделями, даже не рассматривались. Клэр Фицджеральд обладала вкусом, который не купишь за деньги.

Она сидела в своем уютном офисе в Нью-Йорке, отбирала объекты для съемок, посылала помощников за деликатесами, вином и капуччино и иногда мечтала о своей утраченной любви, Питере. Питер был любовью всей ее жизни. Они провели вместе одну ночь в ее маленькой квартирке на Малберри-стрит в Белфасте. Она была знакома с ним всего лишь девятнадцать часов.

Тогда она была студенткой, и эта квартира стала ее первым домом, все в нем было придумано ей самой. Помещение было крошечным, всего шесть квадратных метров, но лучше стать здесь полновластной хозяйкой, чем жить с другими студентами в доме, который славился своей запущенностью. Едва выйдя из детского возраста, Клэр мечтала жить в красивом месте. В тот день, когда она поселилась на Малберри-стрит, она отдраила квартиру снизу доверху, украсила ее цветными покрывалами и подушками и бесплатными открытками из художественной галереи. Она поставила три горшка с цветами, две лампы, подаренные ей на новоселье матерью, букет цветов и постелила дешевые коврики. Купила новый матрас, а старый выбросила. Изголовье кровати в викторианском стиле она украсила индийскими шарфами и нитками стеклянных бус. Она чувствовала себя очень взрослой, покупая продукты в супермаркете, при этом не забывая про средство для чистки ковров, отбеливатель, а также мыло, шампунь и зубную пасту. Она не была типичной студенткой.

Квартира располагалась по соседству с чайной под названием «У Малдуна». Лучшего местоположения для квартиры трудно было придумать. Если ей предстояло усиленно заниматься, по пути из колледжа она заходила купить кофе с булочкой и салат и уже через минуту сидела за столом в своей комнате и с наслаждением ужинала. Рано утром, еще не встав с кровати, она улавливала аромат кофе, просачивающийся сквозь стены, и слушала дождь, барабанящий по застекленному люку прямо над головой.

Питер был бледным, говорил тихо, но в нем чувствовалась внутренняя сила. Ей это нравилось. Длинная черная челка падала на глаза, и ему приходилось постоянно откидывать ее в сторону, чтобы видеть Клэр. На нем была футболка с названием поп-группы — «Хьюман Лиг». Ей эта группа тоже нравилась. Вот так они и познакомились. Благодаря музыке. В ночном клубе у доков. Клэр заметила, что он смотрит на нее, и улыбнулась в ответ, а потом он подошел и заговорил с ней. Вот как все началось. Так просто.

Она спросила, нравится ли ему эта группа, и они оба рассмеялись, потому что на нем была футболка и два значка с ее названием.

Особенно она любила песню «Разве ты меня не хочешь?». Иногда она заливалась румянцем: она все еще помнила название песни. Даже сейчас. (Это была примитивная поп-мелодия, но в то время она казалась ей волшебной.) Он ответил, что конечно же знает эту песню, — хорошая песня.

Они начали танцевать, когда танцпол только заполнялся людьми, а когда дискотека закончилась, он предложил проводить ее домой. Клэр подумала, что идти двадцать минут до дома одной посреди ночи — далеко и страшно. И согласилась. На улице было холодно, дул сильный ветер. Он взял ее за руку.

Ей было только девятнадцать. Он был старше Клэр на три года и скоро должен был закончить учебу. Она поинтересовалась, что он изучает. Он ответил, что английский. И потом он станет учителем? Или попробует себя в журналистике? Он не имел ни малейшего представления — приехал в Белфаст из округа Фермана учиться, потому что в его родном городе трудно устроиться на работу. Скорее всего все кончится тем, что он будет прозябать и сходить с ума на государственной службе, как и многие выпускники-гуманитарии. Не он первый, не он последний.

Она поинтересовалась, не били ли его из-за прически, похожей на женскую, и черной подводки вокруг глаз. Он признался, что раза три за ним гнались футбольные фанаты. Но, казалось, его это мало волновало. Им его не догнать, объяснил он. Вот великое преимущество худых: на бегу не мешает лишняя тяжесть.

Когда они подошли к Малберри-стрит, она знала о нем уже немало. Он старший ребенок в семье. У него шесть сестер. Мать работает медсестрой и ходит к мессе каждый день. Его отец — механик, в свободное от работы время любит реставрировать старые машины. В семье живут дружно и делятся друг с другом всеми радостями и горестями. У него есть гитара, но играет он неважно. Любит шоколадное печенье.

Ключ от квартиры лежал в кармане. Она все время вертела его в руке. Рука, за которую он держал ее, немела. Она решила пригласить его зайти.