Книга Бухта радости - Инга Деккер

Она тесно прижалась к нему, обвила руками его шею. Его поцелуй был жадным и требовательным.

— Еще ближе, — потребовал Лоренс, когда она отстранилась, чтобы отдышаться.

И Алберта почувствовала, как ее сгребли в вызывающие головокружение объятия. У нее появилось ощущение, будто ее тело не имеет границ, не имеет пределов, словно она перетекла в тело Лоренса и стала частью его.

Но ей хотелось чего-то большего. В ней нарастали неуемное вожделение и нетерпение. Оторвавшись от его губ, она поцеловала его в шею.

Лоренс приподнял ее, отодвинул тубами фартук и блузку. Вскоре его губы ласкали ее кожу над ключицей, а потом и ниже.

Его темные волосы струились между ее пальцами, его прикосновения были пыткой, от которой у нее разгоралось желание прильнуть к нему, убрать все существовавшие между ними барьеры.

Лоренс опустился перед ней на колени, обвил ее бедра руками и поцеловал самое чув-ствительное место ее тела, и его жаркое и влажное дыхание проникло через тонкую ткань, отделявшую его губы от ее плоти.

Лоренс не сдержал стона.

Алберта просто задыхалась.

И тут взбрыкнул ребенок. И сильно.

Алберта дернулась.

Лоренс замер. Целую секунду его глаза выражали потрясение. Потом в них промелькнуло нечто похожее на боль. Он уставился на ее живот, словно забыл, что она на сносях, словно совершил преступление без надежды на искупление. В конце концов он сел на пятки и уставился на Алберту, хотя и не отпускал ее пока.

Медленно и грациозно он ослабил свою хватку, поднялся на ноги и отошел от нее.

— Я забылся, но… В общем, нет никакого секрета в том, что уже много дней я жаждал прикоснуться к вам, — тихо и мягко произнес он. — Думаю, вы со мной согласитесь, что мы поступили не совсем разумно.

Алберта прекрасно понимала, что подобное поведение нельзя назвать разумным. Теперь она знала, как сильно хочет его.

— Да уж, — согласилась она. — Полагаю, было бы безумием повторять такое.

— Не повторим, — пообещал Лоренс. — У вас сейчас и без того хватает забот. И они скорее всего не включают занятие любовью с мужчиной, улетающим через полторы недели.

Алберта не нашлась, что ответить. Она не могла позволить разыграться своему воображению и представить себе, каково было бы заняться любовью с Лоренсом.

— Вы правы, — покачала она головой. — Позвольте мне показать вам остальные работы.

— Давайте.

И рука Лоренса легла как раз на ту единственную книгу, которую она ни за что не показала бы ему, если бы сохранила способность соображать.

— «Средства, усиливающие половое чувство мужчин»? — удивился он, выгнув брови дугой.

Алберта покраснела, ей даже стало жарко, и она потянулась за книгой.

— Я же смотрю! — запротестовал Лоренс, делая шаг в сторону.

— Отдайте!

— Другие-то видели. Книга опубликована, а я еще даже не открыл ее.

— Упрямец.

— Еще какой! Ну же, я хочу посмотреть. Эта книга должна быть действительно интересной и очень важной. Спросите любого мужчину.

И Алберта сообразила, что они оба нуждаются именно в таком шутливом подходе.

— Я очень горжусь этой книгой, — заявила она, пытаясь взглянуть на Лоренса сверху вниз.

— Вот и гордитесь, Берти, — поддержал ее Лоренс. — Есть чем. — Его рука замерла над «Средствами». — Вы не будете возражать, если я одолжу ее у вас?

Его совершенно неожиданный вопрос как бы стряхнул с нее оцепенение, вызванное соб-ственной несдержанностью.

— Зачем она вам?

Его губы сложились в загадочную улыбку, и у Алберты дрогнуло сердце.

— Я еще не знаком с этой стороной вашей личности и хотел бы посмотреть, каков лично ваш вклад в эту книгу.

Алберта наморщила носик, но не стала противиться его желанию.

— Должна предупредить вас, что это — строго объективная книга, — сказала она, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.

— Леди, — рассмеялся Лоренс, — в вас самой нет ничего строго объективного.

Когда они вышли из дома Алберты, Лоренс нес в руке книгу об усиливающих половое влечение средствах, и любой наблюдатель мог разглядеть ее исполненное золотыми буквами название.

Алберта всегда гордилась этой книгой, которая потребовала широкого исследования и больших усилий. Интересно, невольно подумала она, что подумали бы братья, узнав, что эта книга попала в руки Лоренса Стоуна.

ГЛАВА 7

Мне следует держаться подальше от губ Лоренса, размышляла Алберта на следующее утро, водя щеткой пылесоса по полу.

Его объятие еще долгие часы отдавалось дрожью во всем ее теле. Момент же, когда Лоренс почувствовал, как взбрыкнул ее ребенок, запомнится, наверное, навсегда. И испуг, и тревога в его глазах, сменившиеся раскаянием. Он ведь забыл на мгновение, что я беременна, а вспомнив, тут же оставил меня в покое.

— Почему бы и нет? — пробормотала Алберта. — Ведь он с самого начала дал ясно понять, что брак его не привлекает. И его не в чем упрекать.

По крайней мере он честно обрисовал, как обстоят дела. Никогда еще ни один мужчина не вел себя с ней так честно.

Так отчего я печалюсь все утро? — мысленно спросила себя Алберта.

А оттого, что беременна. И чувствительна сверх меры. И на какой-то миг почувствовала себя красивой женщиной, а не пузатым бочонком…

Это вовсе не означает, что я позволю кому бы то ни было провалить мой план спокойной жизни, твердо сказала себе Алберта. И нуждаюсь я только в моем будущем малютке и в моей работе.

Она ожесточенно потыкала щеткой в углу и заявила вслух:

— Я никому не позволю причинять мне душевные муки! А Лоренс Стоун как раз и есть душевная мука! Никаких сомнений, этот мужик перецеловал тысячи женщин и разбил сотни сердец. Но ни одна из них не была беременна. Кроме его супруги.

Его супруга. Что за женщина она была? Может, у Гвен сохранились старые журналы, в которых есть ее фотографии?

О Господи! Алберта замерла. И стояла, опираясь на ручку гудящего пылесоса и считая секунды, пока приходила в себя.

Да что же я так извожу себя, думая о бывших женщинах Лоренса? Через считанные дни я стану всего лишь его бывшей кухаркой, еще одной женщиной, которую он целовал в минуту временного помешательства, а затем бросил.

Меня бросали слишком много раз. Так уходи!

— Не могу, — вслух прошептала она.

Причины тому были вполне основательные.

Во-первых, она хотела опробовать свое кулинарное искусство на гостях устраиваемого Лоренсом торжества и помочь своим друзьям.