Книга Прекрасная защитница - Шэрон Уэттерли

— Конечно, это так… — Сэр Ричард вздохнул и вдруг превратился из лощеного светского льва и акулы бизнеса в пожилого усталого человека. — Но дело в том, что никто, кроме вас, похоже, не верит в невиновность Роберта. Мистер Девероу дал мне понять, что будет защищать моего сына в любом случае, — но это означает только то, что он допускает возможность его вины. Марк не может взяться за это дело по этическим соображениям, а кроме того, он тоже полагает, что его брат способен на подобную подлость…

— А вы? — вырвалось у Элизабет, прежде чем она успела себя одернуть. — Неужели вы тоже думаете, что?..

Лорд Бенсингтон выпрямился, глаза его сверкнули. Но тут же на бледное лицо набежала тень, словно он неожиданно вспомнил о чем–то неприятном.

— Сегодня утром Дафна… леди Бенсингтон предположила, что необходимо связаться с девушкой, которая обвиняет Роберта, и предложить ей… некоторую сумму за отказ от своих претензий… — Эти слова явно нелегко дались сэру Ричарду. — Марк тоже считает, что это стало бы наилучшим выходом из положения.

— Вы так и собираетесь сделать? — осторожно поинтересовалась Лиз.

— Я никогда бы не унизил своего сына подобным поступком! — сурово произнес лорд Бенсингтон. — Думаю, что и он сам не опустится до такого решения проблемы. Это же равнозначно признанию того, о чем говорит эта девица, правдой!

— Но вы сами отстранили его от дел фирмы! — вырвалось у Элизабет, прежде чем она успела прикусить язык, и девушка сама поразилась тому, как, оказывается, обиделась за Роберта Уотсона, неожиданно оказавшегося в неловком положении семейной «паршивой овцы».

— И на это я пошел лишь потому, что бизнес принадлежит не только мне, но и нашим акционерам. Если бы за нами не стояли другие капиталы, я бы наплевал на все условности, поверьте, мисс Смолвуд!

Лиз испытывала к несгибаемому сэру Ричарду настоящее сочувствие. Она прекрасно знала, что Роберт Уотсон и сам мог бы попробовать откупиться от обвинительницы. Но если когда–нибудь это станет известно, его репутация окончательно погибнет вне зависимости от того, на самом ли деле он виновен или нет. Возможно, она бы тоже порекомендовала какому–нибудь клиенту заплатить обвинителю и покончить с неприятным делом, если бы была уверена, что клиент виновен. Но, во всяком случае, это никак не относилось к Роберту Уотсону.

— Я все же не понимаю, почему вы хотите, чтобы именно я занималась его делом, — растерянно повторила Элизабет.

— Во–первых, потому что Марк чрезвычайно высоко оценил вас, когда представлял семье. У него, конечно, были весьма веские мотивы, но даже при романтическом увлечении он не стал бы предлагать место своего партнера кому попало… — Сэр Ричард суховато улыбнулся, а Лиз покраснела. — Во–вторых, потому что Роберт очень благодарен вам за помощь. Должен признать, в сложившейся неприятной ситуации вы действовали прекрасно: быстро, четко и уверенно, — а на это способен далеко не каждый юрист. Кроме того, Роберт также утверждает, что вы отлично и очень быстро сориентировались в проблеме. Ну и, наконец, в–третьих, потому что вы уже начали его защищать. И даже, как ни странно, от меня, когда указали мне на несправедливость отстранения Роберта от финансовых дел нашей фирмы. Поэтому я и хочу доверить подготовку этого дела именно вам.

— Но в данный момент я даже не помощница Марка, — попыталась прибегнуть к последнему аргументу смущенная Элизабет. — Он, конечно, рекомендовал меня мистеру Девероу, но собеседование только завтра, и еще неизвестно, подойду ли я ему или нет.

— Подойдете, — отрезал сэр Ричард. — Мистер Девероу обладает не меньшим чутьем на сотрудников, чем Марк. Уверен, он с радостью примет вас на службу. А я сегодня же позвоню ему и попрошу, чтобы подготовкой документов по делу Роберта занимались вы. Если вопрос в сумме гонорара…

— Нет–нет, что вы, — тут же запротестовала Лиз. — Мистер Уотсон — мистер Роберт Уотсон — более чем щедро оплатил мою работу. Чтобы отработать этот гонорар, мне придется еще постараться. И вообще, я пока официально к работе еще не приступила…

— Ерунда, — махнул рукой лорд Бенсингтон. — С вашего позволения, я выпишу вам чек еще на две тысячи фунтов.

На самом деле никакого позволения сэру Ричарду не требовалось, и мисс Смолвуд подозревала, что, даже решись она протестовать, ее визитер с олимпийским спокойствием настоял бы на своем. Элизабет только растерянно наблюдала, как он церемонно откручивает крышечку с баснословно дорогого перьевого «паркера» с золотым пером и выписывает чек…

Отказать сэру Ричарду Уотсону, лорду Бенсингтону, оказалось невозможно. Похоже, ей все–таки придется заниматься делом Роберта Уотсона. Оставалось надеяться на то, что она все сделает правильно.

5

…Язычок Элизабет проворно прошелся по напряженному мужскому естеству, и мужчина перед ней застонал от нахлынувшего наслаждения. Лиз принялась активнее ласкать его ртом, чувствуя, как он все сильнее распаляется от страсти. Нежная кожа под ее губами становилась все горячее, и ей казалось, что вот–вот он дойдет до грани страсти. Она играла на нем, словно на диковинном музыкальном инструменте, то одаряя блаженным теплом своих губ, то на секунду отстраняясь от его копья. Элизабет исполняла только одной ей ведомую пьесу для флейты, с наслаждением слушая учащенное дыхание и хриплые стоны из уст своего партнера.

Марку всегда нравились такие ласки, и она с удовольствием дарила их ему. Для нее это было своеобразной игрой, в такие моменты Элизабет чувствовала себя повелительницей главного мужского инстинкта, который вынужден подчиняться ее губам и ладоням. Сжимая основание пениса своего партнера, она дразнила его язычком, описывая круги вокруг нежной головки. Другой рукой Элизабет медленно проводила по бедрам мужчины, игриво лаская шелковистую кожу. Его стоны были лучшей наградой для нее, и девушка ощущала, как все сильнее и сильнее напрягается его упругое копье во влажном плену ее губ.

Ощутив, что мужчина уже близок к кульминации и вот–вот взорвется, она игриво отодвинулась. В следующую секунду он поднял ее, и Элизабет едва не потеряла сознание, наткнувшись на прямой сапфирово–синий взгляд, в котором полыхала страсть. Не успела она и охнуть, как Роберт — Роберт, а не Марк! — подхватил ее под ягодицы и одним мощным движением вторгся в трепещущую глубину ее тела. Она вздрогнула, впуская его в себя, и прижалась к нему всем телом, не отпуская, впитывая его мощь каждой своей клеточкой. Разум кричал о том, что она не с тем братом, а тело предательски отзывалось на каждое его прикосновение, на каждый толчок плоти внутри нее, требуя не прекращать эту сладкую пытку, не останавливаться. Глаза застилала пелена страсти, Элизабет чувствовала, как его тугой жезл ритмично двигается в ней, и плыла по волнам блаженства.

Звонок будильника, мелодичной трелью вырвавший ее из объятий сна, заставил девушку буквально подскочить на кровати. Выключив электронный голос, монотонно повторявший лондонское время, Лиз со вздохом откинулась на подушку. Ей уже не в первый раз снилось подобное, и она была отчасти благодарна утру, раз за разом вторгавшемуся в приятные грезы. Каждый раз после подобного утреннего сна Элизабет чувствовала себя предательницей. Пусть ей всего лишь снилась измена, но во сне она настолько явно наслаждалась обществом Роберта Уотсона, что наяву ей было сложно разговаривать с Марком, не краснея. И еще труднее было не краснеть, встречаясь с самим Робертом.