Книга Рождественский поезд - Джулиана Морис

— Ладно, забудьте. Тед, спасибо, что довезли меня до дома. С Алексом я буду в безопасности. Он друг.

Тед все-таки допросил Алекса, словно коп — подозреваемого в полицейском участке.

— Очень хорошо. Я договорюсь, чтобы ваша машина была доставлена утром.

Шеннон фыркнула, когда лимузин плавно покатил по улице.

— Я рад, что тебе все это кажется смешным, — пробубнил Алекс, заталкивая ее в свою квартиру. — Половина штата затоплена. Как ты справляешься с этими дождями?

— Мы топчемся на одном месте. — Шеннон устало опустилась в кресло. — Полагаю, Джереми уже в постели?

— Да. Ты что-нибудь ела?

Она напрягла память.

— Холодную пиццу около шести. Мы собирались заказать обед, но большинство ресторанов прекратили доставку из-за погоды.

Алекс присвистнул.

— Тогда тебе надо поесть. Сейчас что-нибудь приготовлю.

— Не надо, я не голодна.

С таким же успехом она могла бы разговаривать со стеной. Он бросил зонтик в угол и направился на кухню.

Шеннон заставила себя подняться на ноги и последовала за ним.

— Ты когда-нибудь слушаешь, что тебе говорят?

— Нет. Это один из моих недостатков. Тебе придется с ним смириться.

Шеннон засмеялась.

Алекс посмотрел на ее лицо, казавшееся теперь не таким усталым. Непредсказуемая женщина! Кто бы мог подумать, что его сердитое брюзжание вызовет такую реакцию. В его семье это привело бы как минимум к началу третьей мировой войны.

— Приготовлю тебе омлет, — заявил он, вытаскивая из холодильника яйца. И тут же чуть не разбил их, глядя, как она томно зевнула и потянулась, чувственно выгнув тело. Мы друзья, напомнил он себе.

Шеннон с сонной улыбкой поплелась куда-то из кухни, и Алекс услышал, как она открыла стиральную машину и захлопнула дверцу.

— Вернись, тебе полагается отдыхать, — позвал он.

— Через минуту. Ох, черт!

Алекс никогда не слышал, чтобы Шеннон ругалась, и поэтому поспешил выяснить, что произошло. Запах хлорного отбеливателя немедленно ударил ему в нос. Она опрокинула целую бутылку в корзину. Корзину с его джинсами.

Это показалось Алексу ужасно смешным, но он не рискнул рассмеяться. Вдруг она не поймет его веселья и обидится? Он быстро вывалил содержимое корзины в стиральную машину в надежде на лучшее, а затем бросил осторожный взгляд в ее сторону.

Шеннон стояла, прислонившись к стене, на лице — выражение полного отчаяния.

— Ничего страшного не произошло.

— Я настоящее стихийное бедствие.

— Ты мое сокровище, — пылко возразил он. — За стирку и приготовление еды я могу заплатить. А вот то, что ты делаешь для Джереми, бесценно.

— Ты говоришь, как в рекламе, — проворчала Шеннон, но он увидел, как улыбка сменила ее хмурый взгляд.

— Ничего подобного. — Алекс чмокнул ее в нос. — Ты знаешь, что в некоторых культурах запах хлора — это афродизиак?

— Ты просто подлизываешься.

Он вовсе и не собирался. В подходящей обстановке хлор, судя по всему, способен возбудить мужчину. Как сейчас.

На этот раз его поцелуй длился бесконечно долго. Определенно афродизиак.

— Ммм… Алекс? — протянула Шеннон, с трудом оторвавшись от него. — А как же насчет нашего соглашения?

— Это всего лишь дружеский поцелуй.

— О. Понятно.

Потом он поцеловал ее еще раз, еще более по-дружески, чем когда-либо. Да, по-дружески.

— Я лучше доделаю омлет, — сказал он охрипшим голосом.

Или ты будешь есть его на завтрак. Эти непроизнесенные слова словно повисли в воздухе, и Алекс почувствовал, что Шеннон услышала их в тишине. Но зачем он ей? Он не тот мужчина, которого она заслуживала.

Алекс тихо застонал. О, если бы он встретил Шеннон в другом месте и в другое время, то ухватился бы за нее, как ребенок, поймавший в своих снах самую яркую звезду на небе!

— Я пойду, — прошептал Алекс, и она кивнула. Никогда на этой земле яйца не разбивались с большей энергичностью, чем те, которые он разбил. И сыр никогда не натирался с большой свирепостью, и перец не мололся с такой скоростью. Ему бы пойти побегать под дождем, чтобы успокоиться, но выбора не было.

— Этот соус просто ядерный, — предупредил он, подав тарелку Шеннон. — Но ты все-таки попробуй.

— А я люблю острое.

Ему нравилось в ней все. Даже то, что она не осторожничала, а зачерпнула соус полной ложкой и щедро полила омлет, а затем ела, покачивая головой от удовольствия.

А какое счастье — сидеть вот так рядом с ней. И даже ее непредсказуемость начала доставлять ему, такому осторожному и организованному, удовольствие. И это тоже было для него ново.

— Похоже, я все же проголодалась, — констатировала Шеннон, взяв последний кусочек омлета.

— Холодная пицца не слишком питательна, — пожал он плечами.

— Я знаю, но мне не позволяют пользоваться микроволновкой даже на работе, — удрученно призналась Шеннон.

Алексу с трудом удалось сохранить невозмутимое лицо. Можно представить, что привело к этому запрету! Она сожгла офис? Бедняжка! Так и сидит на работе без горячей пищи. Само собой, она ни за что не попросит кого-нибудь разогреть для нее еду.

— Хочешь отдохнуть в гостиной? — Ему показалось благоразумным сменить тему.

— Мне надо домой. Котенок решит, что его бросили.

— Отдохни немного. Я принесу твоего кота.

Она была в полудреме, когда Алекс вернулся и положил котенка ей на живот. Тот немедленно запищал, скорее раздраженно, чем жалобно.

Алекс ухмыльнулся.

— Ему не понравилось, что тебя нет дома.

Алекс сел на другой конец дивана, положил ее ноги на свои колени и начал массировать их.

Ммм. Так приятно…

— Алекс? — прошептала она.

— Да?

— Мм… да нет, ничего. — Шеннон хотела спросить, почему он поцеловал ее, но побоялась испортить момент. Но вопрос так и витал у нее в голове.

Сверкали огни рождественской елки, пальцы Алекса двигались медленными легкими кругами, и котенок урчал на ее животе.

Шеннон улыбнулась и закрыла глаза. Впервые она была именно там, где ей и хотелось быть.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На столике возле кровати зазвонил телефон. Алекс открыл сонные глаза и посмотрел на часы. Шесть? Какой маньяк будет звонить в шесть утра?

— Да, — вяло буркнул он в трубку.

— Где, черт возьми, моя сестра, Маккинзи? Она не отвечает на телефонные звонки!