Книга Любовник ее высочества - Хейвуд Смит

Платье совершило чудо, сделав ее прекрасной. Она почувствовала в себе силу – силу, достаточную, чтобы не обращать внимания на перешептывания по сторонам и косые взгляды присутствующих дам. И еще она ощущала свободу. Ее больше не тревожило, что она сделает неверный шаг или нарушит правила приличия. Она танцевала, она смеялась, она пила пунш с окружавшими ее поклонниками и впервые с тех пор, как приехала в Париж, действительно наслаждалась.

Теплая ночь промелькнула незаметно в беседах и танцах под нежное пение скрипок. Когда наконец последние гости распрощались и маршал ушел, утреннее небо уже розовело. Усталая Элен подошла к парадной лестнице.

– Скажи Филиппу спокойной ночи, Анна-Мария. Или доброе утро. Скоро ваша свадьба. Нам нужно поспать хоть пару часов, прежде чем начать последние приготовления.

Филипп обернулся к Энни:

– Пойдемте. Прогуляйтесь со мной на свежем воздухе.

– Хорошо.

Неожиданно смутившись, Энни подала ему руку. Они вышли во двор, где возле огромного черного коня Филиппа спал слуга.

Филипп шагал непривычно тяжело.

– Сегодня была утомительная ночь.

Энни улыбнулась, вдыхая теплый, влажный от росы воздух раннего апрельского утра.

– Но не для меня. Это была самая замечательная ночь в моей жизни. Мне было все легко.

Он странно посмотрел на нее.

– Я вижу. Ваши глаза до сих пор сияют. – Затем он прижал ее к себе так, как будто сделал это против своей воли.

Замерев в его объятиях, Энни чувствовала, как бешено бьется его сердце. Что это – магическое очарование ее туалета или он и в самом деле находит ее соблазнительной?

Боясь получить ответ, она все-таки решилась посмотреть ему в лицо и впервые заметила темные круги под его глазами, складки усталости, прорезавшие его щеки, на которых уже пробивалась легкая щетина.

– Бедный Филипп. Я не задумывалась, что вам было трудно последние недели. Быть со мной почти каждый вечер, а потом отправляться на службу в гарнизон… Вы совсем измучены.

Его лицо смягчилось.

– Да, я немного устал. – Он подавил зевок. – Простите меня. Если я начну клевать носом, когда мы будем стоять на коленях перед алтарем, толкните меня как следует. Я не ручаюсь, если церемония будет продолжительной, что не засну в середине.

– Не беспокойтесь. Уверяю вас, я не дам вам заснуть. – Энни оглянулась вокруг и понизила голос до шепота: – Я хочу, чтобы церемония поскорее закончилась.

Он заметно напрягся:

– После свадьбы мы оба должны немного отдохнуть. Я уже продумал наш медовый месяц.

– Медовый месяц?

– Я знаю, это необычно, но, как я упоминал раньше, я хочу отправиться в морское путешествие. Мы поплывем по Средиземному морю, вдоль берега, сначала к Савойе, а потом к Риму.

– Это будет восхитительно. – Энни, не заметив, положила голову на его плечо. – С самого детства я мечтала о море, хотела лизнуть хоть капельку соленой морской воды. – На него, такого сильного, надежного, было так приятно опереться. – А море в самом деле такое огромное и прекрасное, как говорят?

Филипп обнял ее плечи:

– Оно больше и прекраснее, чем можно описать словами.

Она улыбнулась.

– Я и не мечтала о таком замечательном свадебном подарке.

Он смотрел на нее сверху вниз со странным беспокойством.

– Я рад, что вы это одобряете.

Энни заглянула в глубину его глаз, пытаясь понять, о чем он сейчас думает.

– Наше знакомство было таким коротким. Мы были вместе почти каждый день в прошедшие три недели, но я чувствую, что знаю о вас немногим больше, чем в тот вечер, когда мы встретились.

Он насмешливо улыбнулся:

– Я не могу ручаться, что вы не будете сожалеть о том, что вышли за меня замуж. Возможно, я буду не самым лучшим мужем.

Энни не хотела дальше слушать. Вырвавшись из его сильных рук, она заглянула в его красивое лицо и сказала с лукавым кокетством:

– После всех моих промахов за эти дни, мне кажется, это вы должны в первую очередь раскаиваться.

– Я ни в чем не раскаиваюсь, – сердито бросил он и неожиданно крепко и страстно поцеловал ее.

Она еще не пришла в себя, как он уже выпустил ее из своих объятий.

Филипп подошел к своему огромному черному жеребцу, вскочил в седло, повернулся к ней и крикнул:

– До завтра.

Завтра.

Глядя ему вслед, Энни задумалась. Совсем скоро они соединят свои жизни ради счастья узнать друг друга.

Или для разочарования.

11

– Мадемуазель…

Услышав осторожный голос, Энни с удовольствием потянулась и открыла глаза. В щель между светло-зелеными занавесями пробивался яркий солнечный свет. Значит, утро уже прошло.

– Мари! – Энни села в кровати. – Ты должна была давно меня разбудить.

Мари подошла поближе, держа в руках халат.

– Вы так сладко спали, мадемуазель, что мне жаль было вас будить. Я и не хотела, но вам принесли посылку, и я подумала, что вам будет интересно узнать, что в ней.

Энни насторожилась:

– Надеюсь, она не от принцессы?

– Нет, это из монастыря.

– Слава богу! – Энни облегченно вздохнула и откинулась на подушку. – Подарок ее высочества доставил мне слишком много хлопот. – Она выскочила из постели и сунула руки в халат. – Посмотрим, что мне прислали матушка Бернар и сестры. Неси скорей!

Мари исчезла в гардеробной и вернулась, с трудом волоча по деревянному полу небольшой сундучок.

– Он не очень большой, но такой тяжелый, что я не могу поднять его одна. Позвать кого-нибудь из слуг?

– Не надо. Я уверена, мы справимся сами.

Вдвоем они еле-еле втащили его на кровать.

Рассмотрев причудливую резьбу, Энни, безуспешно попытавшись открыть сундучок, спросила:

– А ключа к нему не было?

– Нет, мадемуазель, но – ох, простите. – Мари сунула руку в карман фартука и вытащила сложенное письмо. – Священник, который привез сундучок, сказал, чтобы я передала его лично вам и чтобы этого никто не видел.

– Священник? – На конверте был почерк отца Жюля. Сердце Энни дрогнуло. – Можешь идти. Я позвоню, когда надо будет принести завтрак.

Энни подождала, пока дверь за служанкой закрылась, села на стул и стала читать:

«Март 31, 1652.

Мое дорогое дитя.

Я покидаю тебя, мирно спящую в Мезон д'Харкурт. Я снова прошу у тебя прощения и буду просить еще и еще, пока ты, как я надеюсь, не сделаешь этого.