Книга Покровитель влюбленных - Марина Серова

– То есть она может подстроить так, чтобы главный приз достался Венедиктову? – уточнила я.

Славик снова поморщился.

– Ты мыслишь слишком прямолинейно, – заявил он и заказал еще пятьдесят граммов коньяку. – Во-первых, в комиссии не одна Стрижова. Она, конечно, среди первых лиц, но решает далеко не все. Во-вторых, если работы Венедиктова окажутся мазней, она не сможет представить их как лучшие на выставке. Особенно, если чьи-то по определению будут выглядеть талантливее. И вообще, ни на какое откровенное мошенничество, а уж тем более подлог Стрижова не пойдет. Все-таки в художественном мире все друг друга знают, в живописи разбираются и в состоянии оценивать объективно. Стрижовой вовсе не нужно, чтобы ее обвинили в подсуживании. Она за эти выставки имеет свои гонорары, и, между прочим, весьма неплохие.

– А Добронравов? – спросила я.

– О, это настоящий феномен, – засмеялся Славик. – Все эти внутрисемейные, личностные разборки, сплетни и пересуды ему по барабану! Он одержим искусством! Особенно рьяно ратует за открытие и развитие новых талантов. Очень благоволит к молодым дарованиям.

– Да, я это заметила, – осторожно кивнула я. – А из каких соображений?

– Ничего личного! – категорически мотнул головой Горелов. – Это тебе не старый ловелас Венедиктов. Добронравова по-настоящему волнует только дело, а не собственная выгода. Он даже частенько занимается с учениками просто так, бесплатно. Деньги, премии, столичный успех – все это ему неинтересно. Увы, сейчас таких людей мало. Так что он просто раритет.

– А мне он показался довольно честолюбивым, – заметила я.

– Ой, это только на уровне табуретки! – заявил Горелов. – Ему, конечно, льстит, когда его узнают, отмечают его талант художника. Но именно талант художника, а не победы в различных номинациях. Между нами говоря, если бы он подал заявку на участие в этой выставке, то легко получил бы первое место. Но его это не волнует. Он уже сто лет нигде не выставляется.

– Да, интересный персонаж, – протянула я. – Но меня сейчас больше волнует Венедиктов.

– Ты что, хочешь заняться его разработкой? – Славик с интересом взглянул на меня.

– Конечно, а что мне еще делать? Версию-то надо отрабатывать!

– Ха! А ты думаешь, он тебе сразу так и признается, дескать, каюсь, милая барышня, это я пристукнул вашу Асю, чтобы она не путалась под ногами! – присвистнул Горелов.

– Ты снова вмешиваешься не в свое дело! – едва не вспылила я. – Но для того чтобы понять, имеет отношение человек к преступлению или нет, с ним надо как минимум познакомиться! А также ознакомиться с тем, чем он живет, чем дышит! Этому еще Глеб Жеглов учил! И, по-моему, это очевидно!

– Мне никогда не нравился этот персонаж! – категорически завертел головой Славик. – Мне ближе кристально честный Шарапов!

– Вот и бери с него пример, – посоветовала я. – Кстати, о птичках… Ты позволишь мне сослаться на тебя при встрече с Венедиктовым?

– В смысле? – не понял журналист.

– В смысле сказать, что я твоя коллега и собираюсь писать статью о нем.

– Да? – Славик почесал затылок. – А почему бы нет? – хохотнул он. – Это и мне реклама, и ему польстит! Ладно, действуй. Только… – Он выразительно посмотрел на меня. – Ты понимаешь, что не нужно выходить за рамки конфиденциальности? Все, что я тебе наболтал здесь, запомни – и сразу забудь! Эта инфа только для твоих ушей! Не вздумай проболтаться Венедиктову!

– Кого ты учишь? – обиделась я.

– Смотри, Иванова! – теперь уже Славик погрозил мне. – Я твои штучки знаю! Имей в виду – если что, я от всего открещусь!

– Не сомневаюсь, – усмехнулась я. – Не волнуйся, Славик, я все проведу так, что комар носа не подточит.

Разговор был окончен. Мы расплатились по счету и вместе вышли из кафе "Камертон". Я пошла к своей машине, а Горелов пошагал в "Горн" готовить экстренный выпуск.

* * *

Не тратя впустую времени, я отправилась в «Арт-плюс». Мне хотелось сегодня же пообщаться с Венедиктовым, чтобы окончательно разобраться с художественной тусовкой. Хотя, если я его заподозрю всерьез, дело может не ограничиться одним днем. Ведь у Венедиктова и в самом деле на лбу не написано, что это он причастен к исчезновению Аси Кальчинской.

Так или иначе, из "Камертона" я поехала прямиком на Привокзальную. "Арт-плюс" представлял собой нечто вроде клуба для разных творческих людей типа художников, музыкантов, артистов, и располагался в помещении бывшего кинотеатра "Иллюзион". Здание было довольно обшарпанным и заброшенным: у творческих личностей обычно таланта и гонора в избытке, а вот со средствами, как правило, напряженка. Войдя в здание, я огляделась. Публика была разной по возрасту и внешнему виду, но дух искусства буквально витал в воздухе.

– Простите, не подскажете, где мне увидеть Аркадия Леонидовича Венедиктова? – ухватила я за рукав длинноволосого молодого парня в широком плаще, напоминавшем наряды мушкетеров.

– По коридору налево, третья дверь, – коротко ответил он.

Я не стала стучать, просто дернула на себя ручку нужной мне двери. Помещение было довольно большим и захламленным. Груды каких-то декораций, разноцветных лоскутов, огромный сундук неизвестно с чем, краски, кисти, прочие инструменты. Мольберты, картины, завершенные и едва начатые…

Перед одним из мольбертов стоял пожилой полноватый мужчина. Крупная голова с седыми волнистыми волосами, борода, очки… Выглядел он почтенно и даже величаво.

– Добрый день! – от двери поздоровалась я. – Вы Аркадий Леонидович?

– Да-да, – окинув меня взглядом с ног до головы, ответствовал художник.

– Я из журнала "Тарасовская культура", отдел светской хроники, – без приглашения протискиваясь в зал, поведала я. – Я хочу написать статью о лучших художниках нашего города. Вячеслав Горелов рекомендовал мне поговорить именно с вами. У вас найдется для меня немного времени?

Статья в популярном тарасовском журнале была бы господину Венедиктову очень кстати. Он наверняка сразу же подумал об этом, потому что не стал отказываться, а тут же сказал:

– Разумеется, я побеседую с вами. Только… Простите, я не готовился к интервью. Вы бы хоть предупредили заранее! К тому же у меня тут бардачок небольшой наблюдается…

Он, словно извиняясь, развел руками.

– Это не страшно, я же не собираюсь снимать все на камеру. К тому же все очень гармонично, хорошая такая рабочая обстановка.

– Вы присаживайтесь, – не без самодовольства проговорил Аркадий Леонидович, пододвигая мне деревянный стул.

Я присела и раскрыла общую тетрадь, которую специально купила по дороге.

– Меня зовут Татьяна, я хочу расспросить вас о вашем творчестве, – начала я, приготовившись записывать.

– Ну… – Венедиктов подкрутил ус. – Мое творчество очень обширно. Может быть, вы конкретизируете?