Книга Если это любовь - Элизабет Ренье

«Она никогда не принимала меня за родственницу, – с горечью подумала Кэролайн, – хотя сейчас делает вид, что они зашли просто, по-родственному». Встретив спускающуюся по лестнице Амелию, Кэролайн горячо прошептала ей:

– Мама, прошу тебя, не думай плохо о Тимоти. Он никого не хотел обидеть, он не очень удачно пошутил, вот и все.

Амелия слушала рассказ кузины о неприличном поведении Тимоти, выпрямив спину и крепко сцепив пальцы рук. Раскачивающиеся в такт стремительной возмущенной речи Сибиллы огромные перья на шляпе то и дело отвлекали Амелию, но со свойственной ей выдержкой она дослушала гостью до конца.

Когда наконец ей позволили заговорить, она сдержанно заявила:

– Не сомневаюсь, что мистер Бренкомб считает необходимым принести свои извинения как тебе, так и Юстасу. Это его дело, а не мое. Что же касается дурного влияния, думаю, ты преувеличиваешь. Будь у тебя собственная дочь…

Перья на шляпе возмущенно затряслись.

– И это говоришь мне ты?

Амелия невозмутимо поправилась:

– Если бы тебе пришлось воспитывать дочь…

– Уж я бы, конечно, проследила, чтобы она вела себя прилично! Мне дали понять, что вчера вечером на балу она танцевала менуэт с совершенно неизвестным человеком, у которого был странный акцент!

– Нечего слушать злобные сплетни, – угрюмо ответила Амелия. – То, что тебе донесли, правда лишь отчасти. Партнером Кэролайн в менуэте был мистер Куртни, сын Мэри, сестры Николаса. А произношение у него американское, это естественно. Это мы пригласили его.

Кэролайн с трудом усидела на месте, подавив порыв обнять мать. Но тут Юстас, который лениво прислушивался к пикировке дам, вдруг ожил.

– Вы сказали, Куртни? Он из Виргинии?

Амелия кивнула.

– У него есть подопечный… э… какой-то родственник по имени… Минутку, сейчас посмотрю. – Он достал из кармана письмо и пробежал глазами по строчкам. – А, вот! Пирс! Так зовут мальчика.

Кэролайн ответила:

– Это крестник мистера Куртни, сэр. Каким образом вы о нем узнали? Впрочем, я вспомнила. Майлс как-то говорил…

– Этот мальчик учится в той же школе, что и мой сын Поль, – сказал Юстас. – Я не знал, Амелия, что он ваш родственник, но у меня было сильнейшее желание встретиться с мистером Куртни из Виргинии. – Он произнес это название с подчеркнутым презрением.

Тимоти, который делал вид, что смотрит в окно, довольный, что разговор перешел на другие темы, весело объявил:

– В таком случае, сэр, ваше желание будет удовлетворено. Вот и сам мистер Куртни с капитаном Пенуорденом.

Капитан, подойдя к парадной двери и узнав стоящую перед домом карету, втихомолку чертыхнулся.

Войдя в комнату, Майлс на мгновение встретился взглядом с Кэролайн. Увидев, что он чем-то удручен, она с трудом подавила желание подойти к нему, но зато вложила в свой взгляд выражение самого живого сочувствия.

Развалившись в кресле, Юстас смерил Майлса презрительным взглядом. Он не счел нужным даже поздороваться, а сразу бесцеремонно спросил:

– Так это вы тот парень, который подстрекает к мятежу и хочет сделать из моего сына изменника? Хотелось бы мне задать вам взбучку!

Майлс непроизвольно схватился за шпагу. Юстас продолжал вопить:

– Ну вот, вы только посмотрите! Он уже готов проколоть меня, проклятый мятежник!

– Ну, ну, поосторожнее, здесь леди! – напомнил ему Николас.

Майлс спокойно посмотрел на разошедшегося банкира:

– И только поэтому, сэр, я воздерживаюсь от требования извинений за нанесенное вами оскорбление.

– Извинений! – презрительно усмехнулся Юстас. – И вы думаете, я стал бы извиняться перед вами – простым фермером, который выращивает табак?

– И является представителем класса, благодаря которому вы набиваете свои сундуки, позволю себе напомнить, – сердито заявил капитан.

– И поэтому они считают, что могут диктовать свои правила всему миру?

– Нет, сэр, – возразил Майлс, не повышая голоса. – Лишь небольшой части населения.

Амелия встала. Но Юстас вытянул вперед короткопалую руку:

– Нет, не оставляй нас. Ты тоже должна знать, какую змею вы пригрели на груди.

– Я отлично знаю политические взгляды мистера Куртни, – холодно заметила Амелия. – Они несколько отличаются от моих взглядов. Тем не менее он остается племянником моего мужа.

Грузно ступая, капитан встал рядом с женой. Кэролайн, заметив его благодарный взгляд, вдруг осознала, как они преданы друг другу. Какие бы разногласия ни возникали между супругами, на людях они всегда демонстрировали полное согласие друг с другом.

Майлс поклоном выразил свою признательность Амелии.

– Не знаю, каким образом я оскорбил этого джентльмена. Но поскольку мы гости в доме мистера Бренкомба…

– Вот вам еще один пример его глупости, – заявил Юстас. – Считаю своим долгом сообщить лорду Бренкомбу, что его сын связался с предателем…

– Прошу вас не делать этого, – вмешался встревоженный Тимоти. – Отец очень болен. Мне не хотелось бы, чтобы вы причиняли ему беспокойство.

– Но не я причиняю ему беспокойство, – напыщенно произнес Юстас, – а вы своим непристойным поведением.

Майлс встал между ними.

– Вы поссорились со мной, мистер Хардэйкр. Не будем же вовлекать остальных. Но пока что мне не совсем ясно…

– Не надо мне лгать, сэр! – Юстас ткнул в сторону Майлса пухлым пальцем. – Вы отрицаете, что подбиваете молодежь на восстание против нашего короля? Что вы призываете своих соотечественников поднять оружие против тех самых войск, которые посланы вас защищать? Что вы сотрудничаете с людьми, которые своими речами призывают нарушить законы Англии?

– Разумеется, я отрицаю эти обвинения. Я приехал в Англию в миротворческих целях. Если британское правительство продолжает оставаться глухим к нашим обращениям, относиться к нам как к отбросам общества или к подонкам, сбежавшим из Ньюгейтской тюрьмы; если ваши министры вводят грабительские налоги, тогда, полагаю, не стоит удивляться, если среди нас найдутся несколько человек, которые восстают против…

– Х-ха! Вы слышали? – Юстас ударил себя кулаком по ладони. – Он сам себя приговорил.

Капитан потянул за галстук, как будто ему стало трудно дышать. Амелия предостерегающе положила на его руку свою. Стараясь говорить спокойно, капитан с вымученным добродушием сказал:

– Юстас, ты слишком серьезно воспринимаешь слова Майлса. А разве ты сам не поругиваешь правительство то за высокие налоги, то за какие-нибудь другие промахи? Да я и сам частенько грозился нацелить пушку на адмиралтейство, но меня ведь никто не обвинял в измене. Майлс – молодой человек…