Книга Наследник Клеопатры - Джиллиан Брэдшоу

Ани ходил по мелководью, стараясь запомнить все, что ему довелось увидеть, чтобы потом, вернувшись домой, рассказать дочери. К одному из цветов прикоснулась рыба, и – это было невероятно! – «цветок» схватил сопротивляющуюся рыбу своими длинными лепестками и затянул в рот, который образовался в его центре. Изида и Серапис, Мелантэ была бы в восторге! Как жаль, что его девочка не видит этого! Он представил ее смуглое личико, широко раскрытые, сияющие от волнения глаза, в которых светился неподдельный интерес ко всей этой красоте.

Всем остальным его детям море, конечно, тоже понравилось бы, да и Тиатрес, его жена, воскликнула бы от изумления, но лишь Мелантэ почувствовала бы то же самое, что и он сам. Младшие дети еще слишком малы, чтобы оценить такую красоту, а Тиатрес слишком... практична. Это, несомненно, очень хорошо, но иногда мир оказывается невероятно удивительным и остается только набрать полную грудь воздуха и закричать от восторга при виде необыкновенных чудес. Изида и Серапис, этот «цветок» действительно съел рыбу! Кто бы мог подумать?

Ани не пошел по дороге, ведущей на рыночную площадь, а вместо этого зашагал вдоль берега, пока пляж не закончился и он не оказался на выложенной булыжником набережной. Арион, несомненно, отправился к кораблю. Учитывая, что судно было отправлено по распоряжению царицы, вряд ли это был торговый корабль. Его будет легко найти.

Он почти сразу его узнал – продолговатая галера выделялась среди торговых кораблей, как гончая среди овец, – и быстро зашагал по набережной, направляясь к кораблю. Однако он вскоре замедлил шаг, обратив внимание на небольшую группу людей, которые столпились у входа одной гостиницы. Увидев, что зеваки собрались возле какого-то тела, Ани остановился. Движимый нехорошим предчувствием, он перешел дорогу и, протиснувшись сквозь плотное кольцо, увидел, что это Арион. Юноша лежал на раненом боку; одна нога была неестественно вывернута; голова запрокинулась назад, а подбородок блестел от слюны. Плащ, одолженный Ани, запутался вокруг его шеи и левой руки. Казалось, что он уже не дышит и его обожженное солнцем лицо застыло, как будто сведенное судорогой, – такое юное, что невольно вызывало жалость.

– Святая мать Изида! – в ужасе прошептал Ани.

– У него был припадок, он упал и примерно час назад умер, – сообщил ему какой-то высокий человек из толпы. – Нужно убрать тело, но мы еще не решили, куда его унести. Ты не знаешь, кто он?

– Знаю, – с трудом вымолвил Ани и, не в силах оторваться от неподвижного лица юноши, пояснил: – Его имя Арион. Он родом из Александрии. Сегодня утром он приехал со мной в город.

Теперь все пристально смотрели уже на Ани. Один из мужчин, худощавый грек, одетый в голубой хитон, холодно спросил у него:

– Ты еще один друг Дидима?

– Я первый раз в Беренике и не знаю никакого Дидима, ~ ответил Ани. – Я из Контоса.

Караванщик присел на корточки возле тела юноши и начал осторожно высвобождать его руку. Тело Ариона было теплым, даже горячим от полуденной жары, но каким-то вялым. Внезапно Ани осознал, что, прикоснувшись к нему, он уже принимает участие в погребальном ритуале. Караванщик с покорностью принял мысль о том, что ему в конце концов придется оплатить похороны, хотя, по справедливости, это даже не его забота. Но он не мог оставить тело мальчика гнить у моря, а его дух – скитаться без пристанища. По крайней мере, это будут похороны по греческому обычаю – быстро и в огне, а не мумификация.

– Я имею в виду Дидима, который останавливался в моей гостинице, – продолжил мужчина в голубом хитоне. – Позавчера его арестовали. Он должен мне деньги.

– Кто? – рассеянно спросил Ани, не понимая, о чем ему говорят.

– Дидим, – повторил незнакомец, на этот раз громче. – Он должен мне деньги. Вот этот молодой человек пришел в гостиницу и сказал, что ищет Дидима, а ты говоришь, что он был с тобой. Дидима арестовали римляне. Они на том корабле, на «Немесиде». Я могу сейчас пойти и сказать им, что ты ищешь Дидима, понял? Или, может, расплатишься за одного друга и спокойно отправишься хоронить другого?

Ани посмотрел в его холодные глаза и медленно выпрямился. Рядом с человеком в голубом хитоне стояли еще трое мужчин, и по крайней мере двое из них были греками. Все четверо, судя по всему, жили в Беренике, тогда как он сам был здесь чужаком. Однако это не имело никакого значения: Ани настолько разозлился, что совсем не испытывал страха перед ними.

– Я уже сказал, что не знаю никакого Дидима, – невозмутимо повторил Ани. – Я хозяин каравана, родом из Коптоса. Я случайно встретил этого юношу по дороге и привез его сюда, потому что он был ранен и нуждался в помощи. Но если бы я был хозяином гостиницы и увидел молодого человека, израненного и совершенно обессиленного, пришедшего ко мне в поисках друзей и помощи, я не стал бы угрожать ему тем, что выдам его врагам, и не требовал бы, чтобы он заплатил деньги, которых у него нет. И если бы я увидел, как он скончался от горя и страха на пороге моей гостиницы, то не стал бы угрожать человеку, который пришел забрать его тело. Я бы обратился с молитвами к Зевсу Гостеприимцу, чтобы тот простил мне этот большой грех, и страшился бы, чтобы мой следующий гость не нарушил законов гостеприимства так же вероломно, как я сам.

Хозяин гостиницы покраснел от гнева и стыда. Высокий грек, который первым заговорил, – хорошо одетый человек средних лет – спросил, обращаясь к нему:

– Ты действительно так поступил, Кердон?

– Он назвался другом этого самого Дидима! – начал жаловаться Кердон. – Да, я попросил его уплатить долг своего друга, а когда он сказал, что у него нет денег, я приказал ему убираться. Но я не ходил к римлянам!

– Если бы ты взял с него деньги, тебя бы за это прокляли, – сказал высокий мужчина, бросив печальный взгляд на галеру. – Враги мечом захватили нашу страну и приплыли сюда на этом корабле, чтобы устроить ловушку слугам царицы. Неужели ты хотел отдать им молодого грека?

– Я не пошел к ним! – продолжал оправдываться Кердон, которого внезапно бросило в пот. – Сейчас тяжелые времена, Архедам. Сам знаешь. Мне нужны были эти деньги, и я их потребовал. Но я не ходил к римлянам!

– Однако ты угрожал, что сделаешь это, – негромко произнес высокий мужчина. В его голосе чувствовалось суровое осуждение. – А этот молодой человек, который был болен, сейчас мертв. Я запомню это, Кердон. – Он повернулся к Ани. – Друг, я Архедам, сын Архелая. Я начальник порта в Беренике, и меня позвали сюда, чтобы решить, что делать с телом этого несчастного юноши. Ты действительно хочешь взять на себя все расходы, связанные с похоронами? Честно говоря, если ты не сделаешь этого, то я даже не знаю, как поступить. В нынешних условиях город не может оплатить погребение своих граждан. Римляне, прибывшие на корабле, объявили, что мы не являемся их подданными, и городской совет понятия не имеет, располагаем ли мы каким-либо доходом и имеем ли право тратить эти деньги.

Ани нервно сглотнул. Если этот человек на самом деле начальник порта, то его расположение поможет ему легко решить любую проблему в Беренике. И наоборот, враждебное отношение Архедама может обречь предприятие караванщика на провал. С покорностью, но в то же время с некоторой досадой Ани вдруг осознал, что уже не знает точно, по какой причине он готов оплатить похороны Ариона: то ли по своей душевной доброте, то ли потому, что хочет заручиться поддержкой влиятельного в Беренике человека.