Книга Город Даль - Марина Галимджанова

– Этого я не знаю.

– Ты видел его при перевоплощении? Каков он, Лис?

– В борьбе – нет.

– Нет – нет, – покачал головой Александр, – каким он становится. Понимаешь, все мы разные…

– У него есть крылья.

Первородный при этих словах будто застыл, чем сильнее испугал Лиса. Хранитель никогда не видел хозяина таким. Его изуродованное лицо выразило столько эмоций, что человек невольно испугался за свою жизнь. Александр никогда не показывал эмоции, а если же они присутствовали, то обычно отсутствовала жизнь у того, кто вызвал их.

– И Калу любит солнце.

«Вот и все, – подумал человек, – сейчас он убьет меня. Всему конец… как жаль, что мы так расстались с Эль. Я оставил ее с этим Калу в зимнем саду, а стоило… хотя сейчас все равно. Зачем? Зачем сказал ему все? Так грубо и прямолинейно. Нужно было не так говорить омеле, но все кончено… вот сейчас, и…»

И неожиданно для себя Лис добавил строгим, на удивление спокойным голосом без сомнений:

– Мальчишке не больше трех—шести лет от перерождения. Он мало знает о мире омеле, хотя и жил с миледи. Похоже они не догадываются, что я связан с вами, граф. Поэтому его легко убрать, если конечно, вы прикажите сделать это. Одно ваше слово и союзу принцессы придет конец.

После слов Лиса Александр будто очнулся от оцепенения:

– Нет, не спеши.

– Но как же? Когда мы еще увидимся с вами? Последняя наша встреча была в стоковых реках под воротами города шесть лет назад.

– Ты знаешь, что Грааль – это кровь омеле, который не боится солнца? – не дождавшись ответа от изумленного человека, граф продолжил, – Калу и есть Грааль, пока не убьет. Впервые годы жизни омеле я был им. Да, да, именно тот сосуд, который перевозит Избель. А откуда по твоему мнению взялось чудодейственное лекарство? У меня были такие изумрудные глаза, что только утренняя роса могла удивить их своей чистотой. И солнце любило меня, пока я не убил стража ста миров…

Лис даже дышать перестал, что сказал Александр, поразило его.

Легенды Мерина были правдой. Стражи ста миров были правдой, его хозяин только что подтвердил догадки мужчины.

– Он нужен нам живым, – наконец, сообразил сказать Лис.

– Ну, конечно, – тихо засмеялся омеле, – вижу, что твое время пришло, мой друг. Ты показал все, что я хотел увидеть в тебе. Ты достойный ученик своего учителя.

От услышанного тело Лиса задрожало, он опустился на колени перед первым, жадно поцеловал его пальцы и произнес:

– Все что угодно! Любая ваша просьба за это! О, милосердный хозяин!

* * *

Через тернии к звездам!

* * *

Калу

Калу никогда не был на настоящем балу или карнавале. Он не имел никакого представления, как отличить праздники друг от друга. Бегун редко поднимал голову, чтобы посмотреть на красочные фейерверки, что устаивала принцесса Эль в канун зимнего праздника. Мало интересовался и королевской особой, так как четко понимал, что никогда не увидит ее высочество. Однако именно сейчас в щекотливое время для города Даль их пути соизволили сойтись… и что—то внутри него щелкнуло, дернулось, натянулось – он отчетливо понял, что сейчас при всем положении может овладеть любой женщиной, если захочет. Любой, но не Изой. Иза ушла из его жизни. Осталось какое—то сожаление, что он не смог вырвать ее из рук Кристины, а еще «гнилая досада» на свою спутницу.

Кристина вернулась в дом шумно: раздавала приказы, мерила наряды, заперлась в кладовке с прислугой, а потом потребовала платок, чтобы стереть с губ кровь. Словно и не было подлости со стороны наставницы, плена и всех—всех неприятностей, что произошли между парой омеле. Только, когда ходоки вытащили ее из подземелья, она сказала: «ты достоин уважения». Ни извинений, ни просьбы, ни простого «прости» – ничего не услышал Калу. Лишь пустые разговоры о предстоящем карнавале. Миледи заявила о сборе на карнавал вместе с Калу и о желании увидеть принцессу, чинно поклонилась и сделала вид, что вчера была не в темнице, а выезжала на пикник.

С другой стороны он был немного рад, что миледи отвлеклась от их проблем. Меньше всего хотелось требовать ответа, почему так поступила омеле. Хотя примерный ответ он знал, но не хотел верить выводу, что Константин был прав – Кристина собственница и эгоистка. Ее поступки были лишены здравого смысла, когда дело касалось «ее вещей».

Помимо тоски об Изе и негодования на наставницу, последнее время все его мысли занимала Эль. Его мысли постоянно возвращались к тому, что сделал накануне в зимнем саду. Калу видел такое однажды. Константин внушил Кристине защищать, оберегать и заботиться о своем создании. При этом прекрасно понимая, что рискует, вручая жизнь Калу Кристине. Внушение за все годы «работало», но юноша не до конца доверял миледи. Пусть безумным поступком с Изой, Кристина доказала, что всегда предана только Калу, все равно оставалось чувство, что она не искренна.

…Королева…

Было так приятно видеть, то, что она делала под его влиянием. Возможно, эгоистичность подруги передалась и ему, но Калу очень нравилась мысль, что одна из самых влиятельных особ механического мира имеет слабость к созданию тьмы. Да, маленький мальчик, который родился в трущобах города, который с первого вздоха не имел право на семью или возлюбленную – теперь мог все. Да, омеле отчетливо понимал это игры в опасность – ее высочество создала Потрошителей, а потом возглавила ходоков.

При последней встрече между ними была легкая ирония, вежливость, маски. Эль искусно показала, что создана для деловых бесед. Неофициальная королева города Даль была «кремень». Ни одна женщина из окружения Калу не была способна на подобное. Именно из—за этого он стремился получить дружбу и расположение будущей королевы, омеле был восхищен силой духа этой женщины. Не каждая смогла открыто сказать нежити, что будет стоять до последнего. Большинство мужчин на ее месте не выдержали подобного давления или как брат королевы Лис, безучастно наблюдали, как город терзают «призраки».

Преданный мыслям он открыл двери в свою комнату и был приятно удивлен. В центре помещения стояла невысокая женская фигура в черной фрии. Плащ и одновременно накидка идеально скрывал принадлежность женщины к высокому роду.

Гостья немного нервничала. Эль убирала непослушную белую прядь обратно в тень капюшона, когда та через несколько секунд падала обратно.

Поддавшись минутным чувствам, Калу плотно закрыл дверь, в несколько шагов пересек комнату и быстрым движением закрепил волос за заколку. Однако руку не убрал, задержал пальцы на щеке. Их кончики покалывало от тепла тела – чувствовать подобное было странно.

– Я здесь инкогнито, – быстро произнесла Эль.

– Понимаю, – было приятно фантазировать на тему, зачем ей посещать дом миледи.