Книга У любви девять жизней - Кэссиди Кэрон

Миртл закончила читать и низко поклонилась друзьям, которые с энтузиазмом ей аплодировали.

Джастин отпустил руку Бриджит, чтобы похлопать в ладоши, но не отрывал от нее взгляда, его глаза смеялись.

Последним выступал Леонард Вилтхоп. Он застенчиво стоял на сцене, переминаясь с ноги на ногу.

— Собрались тучи, черные, словно копыто телки...

К счастью, Джастин снова взял Бриджит за руку, а его палец так же гладил ее ладонь. Он уставился на Леонарда, словно единственное, что его занимало, — это как убийственны могут быть сравнения.

После чтения стихов они пили кофе с пирожками, и, к удивлению Бриджит, Джастин не торопил ее. Он беседовал с людьми, и Бриджит поняла, что Джастин многих знает. Она слышала, как они упоминают его отца.

Наконец, когда последние поэты вышли, Бриджит заперла дверь.

— Библиотека просто чудесна, — похвалил Джастин. — Совершенно не похожа на то пыльное заведение, которое я знал в детстве.

— Спасибо, — смутилась Бриджит. — Здание и раньше было очень красивым, не хватало только любви и ухода.

— Ты меня просто поражаешь своими способностями к любви.

— Правда?

— Ты очень добра к этим людям. Они тебя обожают, это совершенно очевидно.

Девушка была слегка разочарована. Она надеялась, что он свяжет ее способности к любви с чем-то более личным, например с самим собой. Но, возможно, сейчас еще не время для этого.

— Кажется, они не меньше любят и тебя.

— Видимо, они начинают постепенно прощать меня за то, что я регулярно совершал набеги на их сады, грабил почтовые ящики и топтал газоны.

— Я слышала, они говорили о твоем отце. Что с ним случилось?

Джастин помолчал.

— Он умер в прошлом году после долгой борьбы с ужасной болезнью.

Бриджит почувствовала, что Джастину тяжело говорить.

— У него была болезнь Альцгеймера, — произнес Джастин, и его голос дрогнул. — Из сильного, преуспевающего человека он превратился в беспомощного ребенка. Началось все с мелочей. Сперва он не мог вспомнить чье-нибудь имя, забывал о назначенных встречах. Потом соседи начали жаловаться, что он начал мочиться на их забор и воровать морковь... Мой отец всегда был таким уважаемым, держался с таким достоинством...

— Мне очень жаль, Джастин.

— Это стерло все краски из моего мира, — признался он. — Каждый день был похож на борьбу за выживание. Ушло веселье, желание знакомиться с людьми или учиться чему-то новому. На все это требовалась энергия, которую всю до капли забирал мой отец.

— Надеюсь, твой мир заискрится новыми красками, — мягко произнесла Бриджит.

Он коснулся волос девушки и посмотрел ей в глаза, от чего у нее учащенно забилось сердце.

— Так и есть. Краски возвращаются. И знаешь, Бриджит, я думаю, это благодаря тебе.

Ей никогда никто не говорил таких чудесных слов. Она не привыкла к комплиментам и не умела изящно их принимать.

— Ой, нет, — запротестовала Бриджит. — Я уверена, что это не...

Но закончить фразу ей было не суждено. Потому что прямо там, на ступеньках библиотечного крыльца, в свете уличного фонаря, где любой мог их увидеть, Джастин поцеловал ее.

И она забыла обо всем на свете. Бриджит заботила только сладость поцелуя, теплое кольцо сильных рук, которые прижимали ее к широкой груди.

Мир Бриджит затопило что-то яркое, прекрасное и сияющее. Она даже не знала, что до этого жила в черно-белом кино.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Конан очнулся от беспокойного сна, услышав, что кто-то стоит на ступеньках крыльца. Воры, подумал он и мгновенно оказался под стулом, на котором лежал. В обычное время он постарался бы защитить дом, но сейчас страдал от посттравматического синдрома...

Из-за двери донеслись звуки легкой борьбы и сдавленное хихиканье.

Хихиканье?!

Конан выбрался из-под стула, бесшумно прыгнул на кушетку и посмотрел в просвет венецианских жалюзи. Его глаза расширились, а затем зло сузились. На крыльце стояли Бриджит и Паразит. Причем их головы были слишком близко. Похоже на то, что Паразит сопит ей в шею, а она, запрокинув голову, наслаждается этим.

Он должен был предвидеть такой итог, когда Паразит заявился сегодня в чистой одежде и с каким-то колючим цветком.

Как он пропустил это? Ах да, он же ненадолго ослабил позиции, заметив, что Паразит притащил банку рыбы.

Из-за этой дурацкой диеты Конан не удержался и попробовал тунца. Он нашел рыбу не слишком приятной на вкус. Сперва кот счел это одним из проявлений посттравматического стресса. Но теперь, глядя на представление, разыгранное на крыльце, он уже не был так в этом уверен. Паразит ухаживал за его женщиной!

А может, тунец был отравлен?

Хозяйка вошла в дом, ее волосы были растрепаны, лицо горело, а одежда была в легком беспорядке.

Мисс Дейзи в таком виде?!

— Спокойной ночи, Джастин, — мягко произнесла она и помахала рукой мужчине, который медленно уходил с таким видом, словно был владельцем Вселенной.

Бриджит закрыла дверь, прислонилась к ней и вздохнула. Конан спрыгнул с кушетки, подошел к хозяйке и энергично потерся о ее ноги. У него теперь было две основных задачи: вернуть ее в этот привычный мир и пометить свою территорию.

Мисс Дейзи принадлежит ему.

Девушка вышла из оцепенения, нагнулась, почесала его за ухом и под подбородком.

— Какой же ты у меня красивый! — протянула она, но выражение ее лица было мечтательным, и Конану стало ясно, что хозяйка думает кое о ком другом.

Нет! Это невозможно! Мисс Дейзи околдовали, и не ее вина, что она так слаба и чувствительна.

К тому же за последние несколько дней даже Конан неохотно признал, что совершенно очарован Паразитом!

Забор и кошачья дверь, которую Конан до сих пор упорно игнорировал, стали искушением для него. Новая петля для лаза, чтобы он лучше открывался, несколько оттенков для покраски забора, улучшенная версия калитки...

Но подождите, почему он всегда подгадывает к ужину?!

Конан великолепно понимал всю несостоятельность своих новых ощущений и был уверен, что хозяйка тоже видит Джастина насквозь. Но она была ничуть не против этих визитов.

Однако Паразиту трудно противостоять, пусть даже это пытается сделать такое искушенное создание, как Конан. Потому что во время каждого «заборного» посещения Паразит обязательно приносил что-нибудь для кота. И, чувствуя отвращение к самому себе, Конан понимал, что все больше и больше ждет очередного визита.

— Джастин! — взвизгнула Бриджит, увидев один из подарков. — Да это же совсем как настоящая мышь!