Книга Жизнь бьет ключом - Марина Серова

Я прыснула. Вид у нее был как у первоклассницы.

— Что тут смешного? — вскинулась она, но, посмотрев на меня, тоже не выдержала и расхохоталась.

— Если ничего смешного нет, тогда у нас истерика, — констатировала я. После чего у нас действительно началась «смеховая» истерика.

Наверное, вот так устроены русские женщины — им присылают анонимки, а они смеются от души.

* * *

Билл долго не мог понять причин нашего веселья. Он застыл на пороге, пытаясь скрыть собственное удивление.

— Что с вами? — наконец спросил он.

— Тане пришла такая же анонимка, — давясь хохотом, сообщила Розалия.

Его глаза округлились.

— И что в этом смешного? — поинтересовался он.

— Не знаю, — простонала Розалия, вытирая выступившие на глазах от смеха слезы.

Он помолчал, потом произнес:

— Вся эта история вызывает совсем не смех. Наоборот. Таня, что у вас написано?

— То же, что и у вас.

Я уже справилась с приступом веселья. Правда, на моих губах все еще сияла радостная улыбка.

— Так, — протянул Билл. — Значит, вы тоже там были…

Я кивнула.

— Вы понимаете, что этот придурок может пойти в полицию и всех нас отправят в федеральную тюрьму?

— Понимаю, — кивнула я. — Но он этого не сделает.

— Почему вы в этом так уверены? Я бы не поручился…

— Я вам изложу все свои соображения на этот счет. Но сначала… Ответьте мне на один вопрос — что вы-то там делали? Ну, с Розалией мы разобрались. А вы?

Он посмотрел в окно, пытаясь найти там объяснение своей страсти к ночным пляжам.

— Хорошо, — наконец-то решился он. — Я влип в историю. Мне не хотелось бы говорить об этом при Розалии, но… Похоже, другого выхода у меня нет.

* * *

— Это скверная история, — начал он. — Думаю, что люди, у которых нельзя найти в шкафу пару грязного белья, огромная редкость. Так и у меня… Однажды мне позвонили. Голос был изменен. Я бы назвал его бесполым. Мне было сказано, что мой роман «Пропусти меня в ад» написан не мной. Более того, у звонившего были неопровержимые доказательства. Все бы это было полной ерундой, но именно этот роман принес мне деньги. Я получил за него премию. Представьте, Таня, что бы произошло, стань все это известным публике? Встречу назначили на пляже. Я спокойно спустился вниз, рассчитывая увидеть там автора звонка, а нашел эту девушку…

— Она была мертва? — спросила я.

— Да. Я наклонился над ней, пытаясь оказать ей помощь. Я ее знал — Венди Джонс. Однажды… Но это к делу не относится. Ну, да ладно. Я пытался с ее помощью выяснить, не занимается ли Денис продажей наркотиков.

Я подпрыгнула:

— Почему вам в голову пришла такая мысль?

— Деньги, Таня. У него появились деньги. Мои доходы немаленькие, но я бы не смог обеспечить ему такой вольготной жизни. Я спрашивал его, но он криво усмехнулся и сообщил, что подрабатывает в прачечной. Выяснилось, что он и вправду там подрабатывает, но… Как вы думаете, на полтора доллара в час можно разгуляться?

Я пожала плечами.

— Вряд ли…

— Вот и я так подумал. Так вот, Венди удалось узнать, что он не торгует наркотиками. Но иногда занимается какими-то грязными делишками. Пока она не может мне сказать все точно, но через неделю она обещала все выяснить досконально. Я заверил ее, что это не к спеху — ведь одновременно со мной ее нанял Род для поисков Лики. Он сказал мне, что Лика пропала — просто я не хотел беспокоить лишний раз Розалию. У Венди еще не было проколов. Она усмехнулась: «Одно другому не мешает. Иногда идешь по одному следу, а оказывается, он приводит тебя к совершенно другой норе». Вот такая история.

— У вас не было ощущения, что за вами наблюдают? — спросила я.

Он задумался. Но Розалия подскочила:

— Таня, я вспомнила! Действительно, на одно мгновение мне показалось, что на меня смотрят. Но, когда я обернулась, никого не было! И я подумала, что это зверек.

— А у вас?

— Да. Было такое подозрение. Но я тоже не придал этому особого значения.

Я задумалась. Честно говоря, мне на ум сразу пришел Денис. Только он знал про нас так много… Но ведь его не было. Значит, он не мог наблюдать за нами из тени кустов.

И в то же время…

Венди следила за ним. Именно он интересовал ее больше всего. «Он приводит тебя к совершенно другой норе», вспомнила я ее слова. Какую нору с его помощью пыталась обнаружить Венди?

— Ты обещала тоже рассказать, что ты думаешь по поводу анонимок…

Розалия смотрела на меня умоляюще. Ей было страшно.

— Ладно, — кивнула я. — Мыслей у меня немного. Во-первых, этот человек неплохо нас всех знает. Во-вторых, судя по всему, он или видел момент убийства, или сам был убийцей. Потому что берет на понт. То есть, простите, стопроцентно уверен, что никто из нас троих Венди не убивал. Но все мы боимся быть втянутыми в эту историю. Чего он добивается? Это я надеюсь спросить у него при встрече. И еще одно…

Я подняла глаза и встретилась со взглядом выросшего в дверях Дениса.

Он стоял, облокотившись о дверной косяк, и внимательно меня слушал.

— Где Лика, Денис? — тихо спросила я, не отводя взгляда от его голубых, невинных глаз.

* * *

Боже мой, это же надо было сделать такое безмятежное лицо! Если бы он хотя бы возмутился, я рискнула бы поверить. Но он продолжал рассматривать меня, как экспонат в Музее восковых фигур мадам Тюссо.

— Почему вы меня об этом спрашиваете? — поинтересовался он, чрезмерно усердствуя в изображении удивления. На самом-то деле я была готова поклясться на Библии, что он ждал моего вопроса уже давно. Может быть, с тех пор, как я здесь появилась.

— Просто на ум пришло, — усмехнулась я, — что ты прекрасно знаешь, где находится Лика. Понятия не имею, зачем ты ее прячешь — может быть, вы решили поиграть в Ромео и Джульетту. Это меня не касается.

— О Лике вам надо спрашивать у вашего друга копа, — презрительно проговорил Денис.

— Вот уж не учи меня, пожалуйста, как работать, — возмутилась я.

— Конечно, — протянул Денис, — я вас не стану учить. Но где гарантия, что вы не повесите на меня и вашу рыжую подругу, которая за мной следила?

Он начал нервничать.

— А, кстати, почему она за тобой следила? И куда ты так спешно уехал на всю ночь?

Он молчал.

— Я жду, — осмелилась я напомнить о своем существовании.

— Я уехал в Темпо-Рок, — выкрикнул он.

После этого наш «безмятежный» отрок почти со слезами на глазах выбежал прочь.