Книга Капитан. Наследник империи - Виктор Дубчек

Опытный принц непростого бегства как будто и не заметил. Эльфёнок — так тот и вовсе почти всю дорогу пробултыхался у своей старшей версии поперёк седла. Хотя мальчишка такой лёгкий, что всяко бы не пропал.

Капитан, старательно не замечая сочувственных взглядов, принялся проверять СВД. Видимых повреждений не обнаружил, магазин тоже оказался полон — это радовало.

А вот «калаш» остался у Содары — это огорчало. Но огорчало довольно умеренно: сейчас хватало других забот.

— Ты уверен, что про это место никто не знает?

— Да, сударь капитан, более чем уверен.

— Но ведь Дурта твой — вроде министра?

Эльф ностальгически улыбнулся, узкое лицо просияло.

— Советник императрицы, — сказал принц, — и не сейчас, нет. Пока он всего лишь скромный лесной отшельник, зарабатывающий на пропитание невинными фокусами, составлением прошений и переписыванием свитков.

— Грамотный? — с откровенной завистью спросил эльфёнок.

Вот так, подумал капитан. Парню шестнадцать, а он, выясняется, читать-писать не обучен.

Хотя в России-то сейчас то же самое… правильно, тёмные века.

— Фокусы именно невинные, — уточнил Немец, — или всё-таки колдунствует твой Дурта?

— Грань тонка, сударь капитан, — уклончиво объяснил Кави. — И, умоляю, не вздумайте назвать его Дуртой!

— Это почему?

Эльф чуть замялся.

— Настоящее имя сего достойного мудреца — Думья; насмешливое и неподобающее прозвище же дал ему Ваш покорный слуга.

- «Думья» — «Дурта», - хихикнул эльфёнок, бесхитростно радуясь какой-то непонятной капитану игре слов.

Это был один из тех моментов, когда Немец всерьёз чувствовал, что разговаривают они всё-таки на разных языках. Объяснения обоюдному пониманию не было ни у Кави, ни тем более у него самого. Принц говорил, что надеется на разъяснение, которое, возможно, даст этим полиглотским фокусам достойный мудрец Дурта.

Принц говорил о многих надеждах.

«Интересно», подумал капитан, покосившись на обоих Кави, «как они принцессу-то делить будут?..»

Свезло, конечно, девке. Да и братцу хлопот вдвое против прежнего.

— Не думаешь, что Содара нас намеренно отпустил? — напрямую спросил Немец, защёлкивая на место магазин.

— Может статься… — проговорил эльф, — но я всё же склонен полагать, что успех нашего бегства был неподдельным, обусловленным исключительно Вашей замечательной отвагой и воинским мастерством.

— Говоришь, умный он был? — спросил капитан, игнорируя лесть.

— Он запомнился мне человеком благородным, осторожным в суждениях и решительным в делах. К великому, сожалению, принц Содара не успел в полной мере проявить себя…

— А как ты его зарубил? — влез в беседу эльфёнок. — Говорят, он же первый мечник империи вообще.

— Не столь зарубил… — снова ушёл от прямого ответа Кави-старший, приподнимая за ножны свой узкий меч.

Капитан успел заметить, что такие изящные клинки в Варте были не в ходу: и у гвардейцев, и у Содары мечи выглядели куда массивнее и тяжелее.

— А я свой ножик потерял, — огорчённо сообщил эльфёнок.

— Тот, отцовский?

— Ага…

— Жаль. Мне тогда удалось спрятать его в дупле.

— В друпаде, у ручья?

— Именно. А уже много позже, когда Севати…

— Товарищи, вечер воспоминаний предлагаю всё-таки пока отложить, — с сожалением прервал Немец эльфов. — Дурта ждёт. Где, ты говоришь, его фазенда?

— Но и не лачуга. По вашим меркам — так и вовсе хорошо.

— И всё же я уверен, что всего разумней нам будет оставить коней здесь, — сказал принц.

— Что? А, ну в дом-то я их тащить и не предлагаю, — спохватился человек.

Кави-старший перехватил взгляд Кави-младшего и укоризненно покачал ушами: не дело смеяться над неведением, ежели сие неведение имеет под собою вескую причину. По крайней мере, сударь капитан, во многих вопросах излишне, может быть, склонный к принятию самостоятельных решений, не пытался спорить там, где сознавал собственную некомпетентность.

Кави никак не удавалось перенять на себя бразды правления их маленькой группой. В Земле, — так именовался родной мир Немца, — он признал главенство человека из естественной вежливости гостя. Однако же и в Вишве, где, казалось бы, сами суры должны были отдать главенство принцу, капитан продолжал играть праму. И получалось это у него столь естественно и незатейливо, что Кави с некоторым удивлением ощущал известную даже комфортность подобного положения. Было ли это, действительно, следствием высокородности сударя капитана, либо же искусство управления в Земле достигло существенно больших высот — эльф не пытался и гадать.

— Чего гадать-то? — донёсся до его слуха голос Немца. — Визуально следов засады не наблюдаю. Пойдём да узнаем.

— Преимущество сего места заключается, помимо прочего, в его удивительной уединённости, — вслед за человеком успокоил Кави юного себя. — За всё то время, что я скрывался у Дурты, никто не потревожил нашего спокойствия.

— Мало ли… — неодобрительно пробормотал юный эльф.

Впрочем, принц вполне понимал его опасения; да и краткий обмен взглядами с человеком показал, что и Немец тако же предпочтёт перестраховаться.

— Значит, тощий, длинный, рыжий?

— Точно так, сударь капитан.

— Здесь побудьте. Проследите, чтоб зверюги не заржали.

И, ступая своей особенной, — с носка на пятку, — походкой, скрылся за деревьями.

Как всегда: принял решение — тут же исполнил.

Либо же наоборот, усмехнулся Кави: принял решение — а ты исполняешь.

— А чего это он тобой помыкает? — спросил младший. — Ты принц или не принц?

— Видишь ли, Кави… — с улыбкой сказал принц, — не всякие отношения следует сводить к отношениям главенства и подчинения. Зачастую эльфы, — и люди, — связанные единой целью, не слишком нуждаются в точном распределении меж ними ролей.

— Чего?

— Не важно, в сколь высоком статусе пребывает бидалака, — со вздохом пояснил принц, — лишь бы пазил мушей.

— А…

Но прежде, чем несколько раздосадованный Кави-старший сообразил, что иносказание его не слишком удачно отражает суть затронутого вопроса, младший огорошил его суждением сколь новым, столь и нелепым:

— Ты зря связался с человеком. Люди все предатели, я их ненавижу.

— Севати, — по секундном размышлении напомнил принц.

— Не считается, — упрямо возразил юный тумул. — Она даже не хочет жить во дворце.

— Я помню, — согласился Кави, — и ты всерьёз полагаешь, будто намерение сбежать с тобою на северную границу делает принцессу сколь-нибудь менее человеком?