Книга Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой) - Михал Витковский

Всем нам, как мы тут есть в этой чудесной столовой, хотелось бы загорать в Риво, а кто не хочет, пусть поднимет руку! (Преподавательница польского поднимает руку, но обшиканная со всех сторон, опускает.) Не вижу! Кто хочет? Оооо! Каждый из нас, как мы тут есть, хотел бы вечно жить здорово, счастливо и богато! Деньги у вас уже есть, здоровье тоже, вы даже не подозреваете. Вот оно, ваше здоровье, вот оно, ваше счастье, вот они, ваши деньги! Тут он достал какую-то необычно упакованную баночку. Оркестр, туш! Позвольте представить вам… Джем… Джем из плодов тысячи садов «Анукка™»!

Я посмотрел на старую преподавательницу польского. Она на меня. Вашему вниманию, господа, представляется прямо-таки лекарство будущего, я говорю вам серьезно, нет оснований не принимать его. Мы никогда не заболеем, если будем принимать его, потому что он борется с этими… как их… со свободными радикалами… Я очень рекомендую записывать, потому что потом это все вам пригодится. Рядом со мной некто с головы до пят в адидасе то и дело ковыряет в носу, но все время старательно записывает. Например, когда Роман говорит о растениях, о травах, он выводит: «Семья N1, употребляющая “Анукку™”». Подчеркнул и внизу картинку нарисовал: солнышко и растеньице в горшке. И дорисовал улыбку в кружочке. А на другой половине странички — человечек, солнце светит, а человек НЕ улыбается.

Ну как? Покупаешь? Записываешься? Разве это не чудо? Сколько у тебя знакомых? Сколько ты можешь продать этого товара?! Как бы так ответить, чтобы не обидеть ведущую? Ну не знаю, а вдруг у него какие-то побочные явления… И тогда голос подает рисовальщик в адидасе: побочные явления есть, притом весьма существенные. И об этом сегодня как раз разговор. А явление это — здоровье, самое главное в жизни. Здоровье, долгая жизнь, физическая форма… И тут на меня налетают Марыся с какой-то еще (Ядей): ну что, Хуберт? Конечно, ты за?! Да не знаю я… Видишь, Хуберт, пани Ядя поверила в нас, потому что пять лет тому назад она стояла перед точно таким же выбором, перед которым ты стоишь сегодня, в данный момент. (Ядя поддакивает.) И хотя она в свое время отвернулась от нас, но все-таки в итоге вернулась к нам, потому как поняла: этот джем — единственное, что необходимо для здоровой и счастливой жизни. Да ты и сам знаешь: окружающая среда и свободные радикалы вызывают в нас неблагоприятные изменения. И схватила меня за руку. А я нет чтобы сказать, отвяжись, подсознательное желание чего у меня было, затянул ее же песню: ах, как же, как же, один только уголь, которого в силу географических и геополитических причин хватает, вызывает в наших организмах столько неблагоприятных изменений…

Ядя: так, так, все было именно так! Пять лет тому назад я встретила тебя, Марыся, и просто, знаешь, я тогда об этом ни сном ни духом. На данный момент, на сегодняшний день я очень даже довольная… Возможно, и ты, Хуберт, пока не дозрел до такого решения, не исключено. И тут обе делаются очень серьезные и склоняются надо мной с озабоченным видом, как над больным. Барбара Радзивилл разболелась, прямо как в романе, прямо как в истории!.. Возможно, ты пока еще не созрел для такого решения. Потому что это решение, которое может изменить всю твою жизнь, — это трудное решение. Решиться стать здоровым, хм-м-м…

А тут: Иоля, Иоля, просим тебя… Эта Иоля что-то говорила, но внезапно преобразилась, напряглась: простите, господа. Встает и выходит на сцену, но уже в качестве Иоланты, потому что именно так написано на ее бейджике. Культурная такая, такой не скажешь «Иолька», с такой только «Иоля» и «пожалуйста». Смущенная, но решительная и четко обозначенная. Исходная позиция: одна нога немного вперед, руки как у образцовой учительницы, голова вверх, шарфик в горошек. Прыщик — довольно большой — на подбородке помазан крем-пудрой, но заметен. Есть в ней что-то от каллиграфических букв, пахнущих шариковой ручкой, пахнущих жевательной резинкой на мелованной бумаге. С фирменным логотипом. Роман: ты приехала к нам из… Из Гливиц. Поприветствуем же Иолю из Гливиц! Добрый день, господа, меня зовут Иоланта… Тут микрофон вдруг так запищал, что бедная Иоля отскочила в испуге, и как знать, не ударило ли ее током. Иоланта… э… эээ… Квасек… Я приехала прямо из Гливиц… В этом месяце я продала… Тогда Роман прерывает ее дружеской улыбкой и, кладя руку ей на плечо: скажи нам лучше, с какого времени ты сотрудничаешь с «Ануккой™»? Хорошо, Роман. С «Ануккой™» я сотрудничаю вот уже два месяца… И в этом месяце мой второй месяц торговли, вот… Я продала на общую сумму двести пятьдесят четыре злотых. И я считаю, что это замечательная сумма. Роман: все аплодируют Иоле! Это для меня какой-никакой дополнительный заработок, так что для меня эта сумма в общем… приличная. Можно кое-что добавить от себя? Пожалуйста, просим… Просто… Нет, короче, засмущалась Квасек Иоланта, я считаю, что просто мы — один коллектив… Семья… Я хотела бы здесь, с этого места просто… Нет, короче, просто поблагодарить моего спонсора, пани Эвелину, которая столько времени посвятила мне, когда у меня были не самые легкие дни… В смысле критические… Просто, дорогие мои, с вами я впервые ощутила это самое, как бы поточнее выразиться, тепло…

И, смущенная, суетливо раскланиваясь, бормоча «большое спасибо» и крадучись, бочком, дескать, больше вам не заслоняю доску, засеменила Квасек Иоланта к последнему ряду (а прыщ торчит!). Трусит посередке, обозреваемая народом, и трусит, как бы говоря: ти-и-и-хо, ничего особенного, не берите себе в голову, это всего лишь я, Квасек Иоланта, иду на цыпочках, иду, как будто меня здесь и не было, как будто я не существую. Потому что я дочь стекольщика, никому ничего не загораживаю… И вообще меня не видно. И ничего я не напутала с трудными днями, потому что у меня вообще нет цикла, а если и есть, то он прозрачный. Все, исчезаю.

А ты, Марыся, даешь это… ну, своему ребенку? Спрашиваю я ее с опаской, шепотом. Уже час мы слушаем лекцию какой-то «биологички» о чудодейственном полезном составе этого джема, экстракта из ста трав. А она, чуть ли не плача от нахлынувших чувств: как бы я могла ему не дать, коль скоро я знаю об этом все? Кем бы я была, если бы не дала? Это же последний крик науки, я бы даже сказала восклицание! Последнее восклицание медицины китайской, европейской, гомеопатии, органической химии, ортодонтии, хиромантии и блаженства. Вот именно! Последний крик блаженства! Восклицание блаженства! Вот оно — тепло, тепло, которое ты почувствовал у входа! Роман — твой друг, а «спонсор» — это всего лишь такой официальный термин.

Господа! В газетах пишут, что в планету Земля летит комета. Против этой кометы может помочь только наше прекрасное средство «Анукка™»! Оно задержит комету в полете, а вас возвысит, в Риво увезет! Поаплодируем пани биологу» Пани биолог как типичная учительница, подтянутая, пятки вместе, носки врозь, форма одежды — жакет плюс пиджак в пастельных тонах. Что-то эти люди проглотили, аршин что ли какой или пилюли, что вдруг стали такими образцовыми, стройными, улыбчивыми, опрятными… А за окном пизда явожанская свистит. А за окном хуем холодным несет. Пронизывающим. И чем сильнее за окном роспиздень, тем образцовее они здесь. Встают утром, потому что у них в органайзере написано: time organising. Прыскают себе в рот мятной отдушкой. Чтобы нейтрализовать неприятный, антисанитарный запах. Ох, видать, у них к этой роспиздени иммунитет. Может, и впрямь от этого джема? Или от этих картинок на мелованной бумаге, от этих блокнотов, органайзеров в кожаной обложке? О ля-ля! Те же самые жесты счастливых своей жизнью людей, что мы видели в учебниках русского языка, а потом и английского…