Книга Девушка для свадьбы друга - Элли Блейк

Почему? За что? Она просто старалась ему помочь, думала, что он в ней нуждается. Она не ожидала такого конца и после его ухода и оскорбительной записки как будто очнулась. Неужели все мужчины в ее жизни думали точно так же? Что она стерва? Что она подавляет их и делает все, как хочет только она, не считаясь с ними? Она стояла и смотрела невидящим взглядом на повешенную картину, когда в дверь негромко постучали.

Она тихо выругалась, пригладила влажные волосы, которые от тепла, исходившего из камина, завились еще сильнее, пошла и открыла дверь.

За ней стоял Нейт. На волосах висели дождевые капли, рот упрямо сжат в прямую линию. Рубашка с коротким рукавом тоже немного промокла. Джинсы, облегающие сильные ноги и бедра, легкий пиджак. Его вид потряс ее воображение. Впервые с того момента, как они познакомились, он выглядел неформально и даже небрежно. И как же ему это шло. Он выглядел еще привлекательнее, неотразимее, если такое возможно. Сердце у нее подпрыгнуло и зачастило.

У двери из ниоткуда возник Эрнест, подошел и сразу сунул нос между ног гостя.

Нейт засмеялся, удивившись такой манере приветствия.

– Эрнест! – Она оттащила пса за ошейник.

Но Нейт опустился на колено и стал гладить пса, почесал ему за ошейником, что тому нравилось больше всего.

– Он учуял это. – Нейт вытащил из кармана и отдал ей голубую коробку.

Она увидела, что это любимое Эрнестом печенье «Ореос». У Эрнеста вывалился язык, потекли слюнки, он встал на задние лапы, крутя в экстазе хвостом.

– На место, Эрнест.

Пес успел лизнуть его в руку и потрусил обратно в гостиную.

– Привет.

– Привет. Чему обязана удовольствием видеть тебя?

Он наклонился, поднял папку, которую принес с собой, и положил на пол перед тем, как приласкать Эрнеста.

– Я наконец нашел время и ответил на твои вопросы, вот и подумал, что, может быть, ты захочешь взглянуть.

Она ошеломленно посмотрела на него и взяла протянутую папку. Такое не могло и присниться.

– Сейчас смотреть?

– Ты занята? – Он заглянул через ее плечо, и она спохватилась, что загораживает вход, как от навязчивого торговца с ненужным товаром.

– Ничего особенного. Мое дело может подождать. Входи.

Он протиснулся мимо, пока она закрывала дверь, и голова ее поплыла от знакомого запаха его одеколона. Она вспомнила его полный желания взгляд в тот последний вечер.

– Кофе? – Голос ее дрогнул.

Он весело прищурился:

– Не откажусь.

Она пошла на кухню, чувствуя, что он идет следом.

– И что же заставило тебя тащиться сюда в такой ливень? – Она помахала на ходу папкой с досье. – Неужели это?

– Выдалось немного свободного времени.

– И это говорит человек, который заставил меня задуматься, не надо ли иметь при себе нашатырь на случай, если он вдруг упадет в обморок, когда речь заходит о его внутреннем мире и его прошлом?

Она включила автомат для эспрессо, достала пару кружек. Потом нагнулась, доставая молоко из холодильника, а закрывая дверцу, обнаружила Нейта за своей спиной. Когда она повернулась, он протянул руку, чтобы дотронуться до ее волос, и, как тогда, в баре, ее сердце заколотилось как сумасшедшее, теплая волна поднялась и прошла по телу, она почти перестала дышать. Лихорадочно перебирала в голове способы, как отказать ему снова. А главное, как самой собрать остатки воли и не поддаться чувству, которое перехлестывало разум.

– У тебя краска на волосах, – сказал он, отделяя прядь, белую от краски.

– Я делаю ремонт, – пробормотала она и устремилась к новенькой раковине. Стала смывать краску, молясь про себя, чтобы он не стал ее снова пытаться соблазнить.

Кажется, он смирился и готов был вести себя в очерченных ими рамках. И папка подтверждала, что он хотел свести все их отношения только к деловым. Она взглянула на него сквозь мокрую прядь и увидела, что он оглядывает ее дорогие деревянные шкафы, которые она сама развесила, бирюзовые стены и тонкую бордовую плитку. Потом его потемневшие и ставшие тоже почти бирюзового оттенка глаза обратились вновь на нее. С волос у нее капала вода, и она поспешно заправила мокрую прядь за ухо.

– Это все новое?

– Три дня как поменяла.

– Я чувствую запах свежей краски.

– Я красила стены утром.

– У тебя полный дом рабочих? – Он поднял брови.

– Я все делаю сама.

– Сама?

– В основном. Конечно, не я занималась проводкой, не вешала светильники. Так что не бойся, ты в полной безопасности.

Он слегка, уголком рта, улыбнулся. Казалось, он заполнил собой всю ее маленькую кухню, и от этой опасной близости ее голова шла кругом.

– После того как мой бывший отбыл, прихватив все, что только было возможно, у меня впервые появилась возможность наконец привести дом в порядок и купить все необходимое.

– Но я думал, это был только телевизор?

– И мой проигрыватель.

– И?

Она замолчала и искала способ перевести разговор на другую тему. Но он казался искренне заинтересованным, а при упоминании Стю у него становилось такое лицо, как будто злосчастный воришка сидел сейчас здесь, хотя не имел на это никакого права. Не поднимая глаз и глядя на папку, лежавшую на маленьком кухонном столике, она выпалила:

– И мой компьютер, мои книги, CD, DVD, кофеварку, тостер и всю мебель. Он снял все мои сбережения с карточки и опустошил счет в банке. Забрал даже мою обувь. Сосед видел, как он грузил вещи в грузовик, и думал, что мы переезжаем. Оставил мне Эрнеста, пару упаковок собачьей еды, которую Эрнест терпеть не может, счет за телефон на мое имя, сумма долга была такой, что на нее можно было купить маленькую страну, и еще помял мою машину грузовиком, перед тем как раствориться в вечернем закате.

Она отвернулась, включила кофемолку, и сразу разнесся запах молотых жареных зерен. Когда кофе был готов, она вновь повернулась и увидела, что он сидит на кухонной скамье с задумчивым видом.

– Ты узнавала его местонахождение?

– Боже мой, конечно, я не узнавала. – Она умолчала об оскорбительной прощальной записке, это было выше ее сил. – Я пережила. У меня все в порядке, есть работа, которая все больше приносит мне удовлетворение, есть крыша над головой, и у меня появился богатый папик, о чем еще мечтать?

Он смотрел на нее с недоумением, сдвинув брови, а когда до него дошел смысл сказанного, улыбнулся, потом улыбка стала шире, и он так громко захохотал, что вызвал небольшое сотрясение в маленькой кухне.

Она поспешно поставила перед ним чашку с двойным эспрессо, схватила свою чашку, досье и пошла в большую комнату, в которой теперь было жарко из-за нового камина. Или ей жарко по другой причине?