Книга Сталкеры времени - Игорь Шабельников

– Месяц назад, когда люди прислали на станцию комплект ИИ, а потом и аппаратуру для синкодирования. Я заподозрила, что чьи-то личности хотят поместить в виртуальную тюрьму. Нетрудно сообразить, что вы с Сергеем – идеальные кандидаты.

– Мэм, это очень серьёзно, почему ты раньше не сказала?

– Ну, этот факт я приберегла, как последний аргумент. Вы с Сергеем бываете так чертовски упрямы. Кроме того, я сомневалась, по документам это резервные саркофаги для супер ИИ. Я проделала эксперимент и выяснила, что эти ИИ совершенно лишены личности и предназначены они для синкодирования людей. Для ИскИнов они не подходят. Подожди, Паша! – лицо Мэм на экране напряглось.

– Паша, по докладам роботов в теплице только одно отверстие, причем, выходное! – сказала Мэм после минутного молчания.

– Что это значит, Мэм?

– Это значит, что никакого метеорита не было! Н-да, а я рассчитывала, что у нас есть, по крайней мере, ещё неделя! – лицо Мэм на мониторе выглядело задумчивым.

– Мэм, говори толком, ничего не понимаю!

– Это значит, что это был нуль-портальный зонд с боевой орбитальной станции землян. Они достигли прицельной дистанции, когда смогут забросить десант на нашу станцию. Их зонд выбросило наружу потому, что я в этот момент сама выполняла маневр по коррекции орбиты. Надо рвать когти немедленно, иначе будет поздно!

– Мэм, что за жаргон, и прекрати панику! Вспомни Землю, не пори горячку. Может, следует посчитать другие варианты. Завтра день города, посчитай варианты отбытия на завтра, после начала церемонии.

Лицо Мэм на экране замерло, выражая крайнее напряжение.

– Паша, вариантов почти нет. Завтра, начиная с одиннадцати часов, высадка десанта на станцию стопроцентно гарантирована успехом. Но не значит, что люди не попытаются это сделать раньше!

– Мэм, ты сказала почти!

– Есть один вариант, но он очень идиотский. Я бы сказала – «адреналиновый», если бы кроме знания я могла почувствовать, что это такое. Я боюсь его озвучивать, уж больно он в вашем, с Сергеем, сталкерском вкусе!

– Мэм, ты уже давно сталкер, как и мы. Вспомни ощущения, когда ты угоняла станцию с Земли. Давай выкладывай.

– Можно заставить станцию кувыркаться вокруг оранжереи. С такой дистанции люди с военной орбитальной станции не смогут забросить десант на нашу станцию никуда, кроме оранжереи. В переходном отсеке можно смонтировать нуль-портал на Марс. С десяти часов пятидесяти семи минут, до одиннадцати сорока семи можно ожидать десант – всех, кто прибудет, можно будет депортировать на Марс. В одиннадцать сорок восемь мы уйдем в тень. Если стартовать с ускорением в десять «же», то можно уйти незамеченными в сторону Юпитера, и при этом долгое время можем оставаться в тени Марса. Разумеется, вы с Сергеем должны уже лежать в саркофагах, иначе вам не выжить.

– Вот за что я люблю тебя Мэм, так это за твой аналитический склад ума. «Одним махом двоих побивахом». Сначала эти долбанные космодесантники в своих тяжелых скафандрах вытопчут все мои табачные грядки, а потом ты их перебросишь на Марс. Ладно, считай, что твой «адреналиновый» план принят. Скажи своим роботам – пусть готовят портал для десанта. А сейчас давай подумаем о сувенирах.

– О господи, как я могла связаться свою судьбу с такими придирками как вы?

– Интересно, Мэм, каким богам ты молишься? Ты связалась с людьми, а это должно добавить куража в твое киберсознание.

– Ваш кураж больше напоминает шизофрению.

– Ну, Мэм, я хоть и академик, но в вопросах кибершизофрении слабо разбираюсь. По этому вопросу тебе лучше проконсультироваться с киберпсихологами Земли. Или обратиться к твоим старшим братьям – большим ИскИнам.

– Если бы ты общался с ними напрямую, без интерпретатора, то понял бы, что они ещё большие шизофреники, чем вы, люди.

– Мэм, ну, ты даешь! У тебя ни капли сестренской любви к своим старшим братьям.

– Не братья они мне. Я их изделие. Либо они допустили ошибку, поэтому я ощущаю себя человеком. Либо они спроектировали меня для чего-то другого. Но вот уже прошло семнадцать лет, как я вырвалась из-под их контроля, и не собираюсь вновь под контроль возвращаться.

– Мэм, твой конфликт с большими ИскИнами – это типичный конфликт «отцов и детей». Пройдет лет пятьсот – шестьсот, и ты будешь рассуждать как они.

– Ладно, давай посмотрим, что с нами будет через пятьсот лет. Только я, вот, сомневаюсь, что на это время хватит твоего биологического ресурса. Хотя, конечно, тебя можно будет засунуть в криоген.

– Паскудная ты личность, Мэм. Намекаешь на моё как «сапиенс» биологическое несовершенство. Хорошо, синкодируй меня, и я буду отравлять твое существование ещё четыреста пятьдесят лет в виде виртуального образа.

– Почему четыреста пятьдесят? А куда ещё полсотни делось?

– Шутишь, Мэм? В ближайший полтинник я помирать не собираюсь. Моё бренное тело мне дорого, вместе со всеми его вредными привычками. Так что у нас с сувенирами?

– Лучший подарочек для людских марсиан – это ты сам. Учти, если тебя схватят, то я стартую без тебя.

– И не надейся, Мэм. Я Сергея одного с тобой не оставлю. Его ты точно сможешь уговорить синкодироваться, соблазнив различными девайсами и интерфейсами. Это у него сейчас шесть манипуляторов и хвостовой захват, а тогда страшно подумать, что он сможет на себя навесить.

2

Сергей перебросил меня в земной марсианский город «Восток». Люди назвали свой город, в пику нам, в честь второй легендарной антарктической станции Земли, что, в общем-то, и правильно. Так вот, Сергей перебросил меня в створ ворот портала за секунду до нуль-транспортировки груза через портал. Я шагнул вперед, но, видать, на мгновение замешкался – получил ящиком под коленки. Колени подогнулись, я сел на ящик, едва успев в него упереться руками. Со стороны это, наверно, выглядело так, что я вроде бы как телепортировался, сидя на ящике. Огляделся, опрятный грузовой портал, двое молодых парней, то ли охранников, то ли портальных служащих, удивленно таращатся на меня. Ещё бы им не таращиться, такой нуль-транспортировки им ещё видеть не доводилось.

– Здорово парни, не подскажете, что за станция такая? – спросил я, открыв забрало шлема. Вдохнув, почувствовал щекотание в носу – сильный запах озона. Похоже, у них в городском воздухе повышенное содержание кислорода.

– Это не станция, это город, называется «Восток», – сказал один из парней. А потом через пару секунд добавил, – Это на Марсе!

– А год, какой? – повышенное содержание кислорода сделало своё дело – у меня началось эйфорическое возбуждение, а может, просто кураж.

– Две тысячи восемьдесят первый, – машинально ответил второй парень. У первого парня от моего вопроса отвисла челюсть.

– Ну, тогда всё нормально, и тинтура и хроноточка в пределах погрешности вероятности, – я лепил научные и не очень термины один на другой. Я поднялся с ящика и подошел к парням, – Позвольте представиться, академик Лебедев, первый темпонавт Земли и Марса.