Книга Вендари. Книга третья - Виталий Вавикин

Когда ближе к утру Алево, пьяный от выпитой крови и пережитого безумия, покинул особняк, кровь и испражнения растерзанных гостей, просочившись под парадные двери, заливали мраморные ступени. «Если Холдор всего лишь слуга, то каков его хозяин? Наверное, зло. Абсолютное зло», – думал в каком-то онемении Алево. Ничего другого в голове не было – звенящая пустота, где так легко зародиться безумию. Алево казалось, что он забыл даже свое имя, не говоря уже о том, где он живет и куда ему идти. Поэтому, когда началось утро, он просто зашел в старый фамильный склеп.

Каменные ступени круто уходили вниз. Алево чувствовал холод и сырость, и в то мгновение ему казалось, что он уже никогда не заставит себя покинуть это место. Он останется здесь, пока жизнь не покинет его грешное тело и падшую душу. Хватит с него внешнего мира. Он и так уже многие века обманывает смерть. Но потом Алево подумал: «А что будет с моим хозяином, когда голод доберется до него и заставит выйти на улицу? Сколько погибнет людей?» И Алево заставил себя собраться, дождаться сумерек и покинуть спасительный склеп. Он видел застывший вдалеке викторианский особняк, где в прошлую ночь разверзся сам ад, но Холдора там уже не было – Алево не чувствовал его присутствия. «Дьявол ушел», – подумал он тогда, вернулся к своему хозяину и попытался расспросить о Вайореле, которому служил Холдор.

– Вайорель любит музыку, – сказал Оллрик.

– Музыку? – растерялся Алево, но хозяин уже потерял к нему интерес, и Алево решил, что незнание в итоге будет лучше. Хватит с него и памяти о безумной обагренной кровью вакхической ночи в викторианском особняке.

Алево не давал себе слово, что больше не заберет человеческую жизнь. Не боялся он и стать таким, как Холдор – подобное должно быть у человека в крови с рождения, это невозможно приобрести. Алево просто продолжил жить, сделав несколько новых распоряжений, согласно которым кровь поставляли ему купленные доктора и санитары. Ночь с Холдором не принесла и кошмаров, лишь странным образом сделала Алево чуть более человечным, научив ценить то хорошее, что еще оставалось в нем по прошествии прожитых веков. В общем, Алево приспособился, как приспособился и когда появились искатели Наследия.

Это не было хитростью и коварством. Алево просто выживал, был всегда начеку, держал себя в форме, чтобы почувствовать приближение искателей или охотников и сбежать, разыграв комедию, согласно которой Наследие поверит, что с ним вместе бежал и вендари. Главное, не забывать об опасности, предвидеть опасность, готовиться к ней…

В день, когда Алево встретил Эрбэнуса, чувства и инстинкты подвели его. Он ошибся, зазевался, потому что никогда прежде Наследие не привлекало к охоте на вендари и их слуг обычных людей. Поэтому Алево и не ждал человека, не был готов к встрече с Ланой Зутерман, которая пришла в ночной бар и подсела за его столик. Со дня, как она покинула резервацию, прошло две недели. Идея встретиться с Алево принадлежала ей. Странно, но Наследие, несмотря на всю свою генетическую память, оказалось крайне непластичным в плане понимания человеческих поступков.

– Сколько раз уже сбежал Алево? – спросила Лана, когда они с Эрбэнусом колесили вечерами по городу, где был замечен слуга вендари.

– Двенадцать… Может, чуть больше, – ответил Эрбэнус, пытаясь почувствовать Алево в одном из баров, почувствовать любого слугу, который сможет привести его к своему хозяину.

– А ты не думал, что Алево тоже способен чувствовать вас? – снова спросила Лана.

– Он же просто слуга.

– Ты показывал мне и более сильных слуг. Старых и сильных. Алево стар?

– Мы не знаем.

– Почему?

– Наследие воюет с вендари, а не с их слугами. Если слуга придет к нам и сдаст своего хозяина, решив вернуться к нормальной жизни, то мы отпустим его.

– И многие об этом знают?

– Что?

– Как Наследие предлагает слугам свободу и прощение? Как они могут узнать об этом и обдумать предложение?

– Они могут встретиться с нами.

– Но ведь вы убиваете слуг.

Их спор продолжался несколько часов. Вернее, не спор, а беседа, где Лана вела себя, как ведут многие взрослые с настырными детьми, – терпеливо, но настойчиво, донося свои идеи и взгляды путем неопровержимых доказательств. Но и Эрбэнус был по-детски упрям – мудрец, который не прожил в этом мире и года.

– Ты хочешь поймать вендари или нет? – потеряла терпение Лана, когда им наконец-то удалось отыскать след Алево.

– Ты уверена, что слуга может чувствовать меня?

– Нет, но только так можно объяснить, что ему удается сбегать снова и снова. Или ты знаешь другой ответ?

– Не знаю.

– Тогда останься здесь, а я пойду и попробую поговорить с этим слугой, присмотрюсь к нему.

– Он может убить тебя.

– Или он просто снова сбежит. Что будешь делать тогда? Ждать, когда искатели найдут нового вендари?

– Вендари находится где-то в этом городе.

– А если нет? Что если это уловка, чтобы сбить Наследие со следа?

– Вендари не плетут интриг.

– У вендари есть слуги. Они обыкновенные люди. А люди хитры и изворотливы. Не нужно недооценивать нас и нашу мудрость. Может быть, мы и не обладаем генетической памятью, как вы, но и жизнь наша не ограничена одним годом…

Эрбэнус еще сомневался, когда Лана отправилась в бар, где находился Алево. Она и сама сомневалась. Сомневалась в реальности происходящего. Сознание сопротивлялось. И пока Эрбэнус был рядом, доказывая существование изнанки мира, было еще ничего, но без него… Без него все тут же становилось чем-то сюрреалистичным, подобным сну, реальность которого поставлена под вопрос и подсознание спешно пытается проснуться. Возможно, пробуждение случится, как только Лана войдет в бар или увидит слугу? Возможно, она проснется в резервации и будет долго смеяться, потешаясь над собственной странной фантазией? Лана подумала, что было бы неплохо, если бы и резервация оказалась сном, и ее болезнь… и вообще часть жизни…

«Пусть все начнется с чистого листа или останется неизменным», – решила она, проходя в душный, заполненный людьми бар. Если бы Эрбэнус приблизился к бару чуть ближе, то смог бы описать Лане внешность слуги, но она не позволила ему этого сделать, опасаясь, что слуга почувствует опасность и сбежит. Древний слуга, который пьет человеческую кровь и способен без раздумий забрать жизнь. Лана пыталась создать его образ в своем воображении, но черты были какими-то жуткими, грубыми, монстроподобными. О том, что слугой может оказаться женщина, Лана не думала. Нет. Поступки принадлежали мужчине. Особенно эта игра в прятки с Наследием. Сознание женщины любит постоянство, стабильность. Женщина не станет притворяться, колесить по стране, а возможно, и по миру, чтобы запутать Наследие. Но вот мужчина… Мужчина способен на подобное. У мужчин сознание косное, упрямое, но они радуются переменам, бегут от постоянства. Лана вглядывалась в лица мужчин, пытаясь встретиться с каждым из них взглядом, надеясь, что сможет заметить в глазах слуги отпечаток прожитых веков. Усталость и опустошение невозможно скрыть. Человек не должен жить так долго. Это неправильно, противоречит природе. И человек будет понимать это. Дальше будет либо безумие – Эрбэнус показывал Лане некоторых свихнувшихся слуг, – либо опустошенность.