Книга Горькие травы. Книга 1. Лунное стекло - Иар Эльтеррус

– Точно. Но некоторых даже упавший самолет или оторванные ноги ничему не учат, – хмыкнул Ит. – Хотя… смотря за что воюешь.

– А это еще один аспект проблемы, – Фэб зевнул. – Но к нашей нынешней работе он отношения не имеет. Потому что они, как мне кажется, вообще не знают, за что воюют. Взять хотя бы сегодняшнего пол-нэгаши…

На этот случай ходил смотреть весь госпиталь.

Несколько часов назад «сфинксы» забросили очередную порцию раненых, среди которых был совсем молодой нэгаши, которому кто-то сжег начисто нижнюю половину тела. Каким-то чудом нэгаши сумел дожить до «вереска». Еще одним чудом было то, что Илья сумел стабилизировать то, что осталось. Мало того, через пару часов нэгаши непонятным образом очнулся и… начал требовать, чтобы ему немедленно поправили тело, потому что он не отработал контракт. Поскольку обезболили его по всем правилам, и гипнотически, и медикаментозно (на всякий случай), а система исправно поддерживала то, что осталось от тела, пол-нэгаши чувствовал себя вполне сносно, и врачи виделись ему сейчас врагами и заговорщиками, которые по какой-то неведомой причине решили устроить бедняге диверсию и насильно удерживают в госпитале, не давая заработать денег и положить побольше народу, ведь за каждого убитого шла отдельная доплата. Дело кончилось тем, что Илья на пару минут снял гипнотическое воздействие, и только после этого до нэгаши дошло, что случилось. Успокаивали его потом втроем – Илья, Саиш и Фэб. Успокоив – выключили, потому что на лекции о трансплантации и биопротезах времени не было, с минуты на минуту ожидалась следующая партия раненых.

– И чем дело кончится? Да тем, что это будет полукиборг, до конца дней своих обозленный на всех нормальных и рвущийся на новые подвиги. Восстановить биологическое тело у него есть на что. Он протезируется, потом механизируется, потом… – Фэб безнадежно махнул рукой. – Но кипеть адреналином он не перестанет, поверьте. Будет только злее. И безжалостнее.

– Фэб, а почему до сих пор нет механистов, как думаешь? – под механистами Кир имел в виду разумных, переделывавших и модернизирующих себе тела. – Их же до фига в Индиго, на высоких стадиях…

– Не будет, – уверенно сказал Фэб. – Не тот случай. В таких конфликтах чаще всего работает то, что стоит дешевле. Помнишь, Илья сказал «мясо»?

Ит кивнул.

– Так вот, мясо всегда дешевле механики, – Фэб с горечью вздохнул. – Механисты… обычно это довольно мирные цивилизации, которые мало вмешиваются в конфликты и в найм практически не попадают. Они слишком заинтересованы в себе, чтобы собой рисковать.

– Ты прав, – Ит кивнул. – Родить действительно почти всегда проще, чем сделать. Проще, дешевле… черт. Век живи, век учись, – он почесал переносицу. – Нет, в найм они тоже идут, но их услуги всегда стоят очень дорого. Эксклюзивная работа, так сказать. Несерийная.

– Верно, – согласился Фэб.

– Не могу понять, кто в данном случае в найме, а кто нет, – Кир хмыкнул. – Что-то тут все слишком запутано.

– Ты еще не понял? Не в найме – «рыбы», часть людей и часть рауф, – Фэб улыбнулся. – Все остальные – наймиты. Я догадался про это все в первые двое суток.

– Рауф воюют за Сонм? – несказанно удивился Кир.

– Рауф заинтересованы в Сонме, потому что миры Сонма к рауф чаще всего толерантны. С ними возможны контакты, взаимодействие, сотрудничество.

– Ах вот в чем дело… – протянул Ит. – Ну конечно! Официалка ведет найм по принципу расовой ненависти. Так?

– Отчасти. Пока что да, по всей видимости. Но я не думаю, что это продлится долго, – заметил Фэб. – Судя по всему, конфликт будет затяжной. А это значит, что появятся и другие рауф, и другие люди. Наймиты есть в любых расах.

– Добровольцы работают, понятное дело, от Свободных, – начал размышлять вслух Кир. Фэб покивал. – Значит, хотя бы до части «рыб» дошло, что существует реальная угроза Сонму. Угу… ага… ох, народ, а ведь прав тогда был Атон. Не будет нам спокойной жизни. Уже, видимо, никогда.

* * *

С персоналом госпиталя против ожиданий сошлись гораздо быстрее, чем думали вначале. Фэб ожидал трудностей, но трудностей не возникло, и вскоре приятельские отношения удалось наладить со всеми. Первыми с новичками навели мосты Олле и Зарзи, двое гермо, оказавшихся хирургами-реаниматологами высшей категории, – один из них был как раз тот самый рыжий гермо, которого Скрипач заметил в первый день, – причем Зарзи, второго гермо, в госпитале все именовали исключительно Заразой, никак иначе. Потом подтянулись люди. Манерный Виталий, большой ходок по женскому полу, оказался на поверку мужиком добрым, понятливым и незлобивым; Саиш, первый помощник и заместитель Ильи, несмотря на вечные подколки и любовь поругаться, тоже был человеком неплохим… В общем, ни шатко ни валко, но жизнь стала налаживаться.

Чуть позже, еще через месяц, Кира, Ита и Скрипача стали привлекать к делу – и тут выяснилось, что оба бывших агента с легкостью вскрывают практически любую броню, в каком бы плачевном состоянии она ни была, а это обстоятельство помогает экономить столь необходимые раненым драгоценные минуты. Кир оказался незаменимым при помощи в манипуляциях, требующих физической силы, – вот уже чего-чего, а силы ему действительно было не занимать. Его в результате поставили в бригаду к Олле, Зарзи и Виталию, и он отлично с ними сработался.

Параллельно, конечно, учились. И теории, и практике – благо что практики теперь было в избытке.

– Если так дальше пойдет, то через полгода будете работать вторую линию уже ассистентами, – констатировал Илья. – Дальше пока не пропущу, но это для ваших двенадцати с половиной лет уже немало. Через год сдадите минимум, и поставлю в реанимацию на отслеживание. Глядишь, и карьеры сделаете, – усмехнулся он. – Если, конечно, филонить не будете.

Филонить, разумеется, никто не собирался. Это Илье тоже понравилось, халявщиков он терпеть не мог (собственно, как выяснилось, из-за этого «Вереск» и был не укомплектован; до того как принять их четверых, Илья со скандалом вышвырнул четверых любителей ничего не делать), а к тем, кто честно трудился, он относился хорошо, с пониманием.

Ну и присматривался, конечно.

Видимо, с заделом на будущее.

…Как-то раз произошел такой случай. День был «пустой», в портале после десяти дней боев работали чистильщики, и врачам оказалась предоставлена сказочная возможность: ничего не делать больше двух суток. Первые сутки все, разумеется, дружно отсыпались, а на вторые Ит, проснувшийся по привычке рано, решил, что не худо бы поразмяться. Он осторожно, чтобы не разбудить спящих, выбрался из комнаты, прошел по коридору к внешнему шлюзу, открыл – тогда тоже была осень, но еще ранняя, еще теплая и золотая, – поднялся по стене на плоскую крышу «Вереска», выбрал местечко поудобнее и стал делать свой комплекс упражнений – тело стосковалось по движению, и хотелось ему сейчас хорошенько поработать, чтобы потом ощутить ту усталость, которую все они считали для себя правильной. Разминка занимала сорок минут, в ней были классические упражнения – переброска точек концентрации, например, которая позволяет агенту делать силовые приемы и при этом не наращивает ненужную мышечную массу, и то, что к классике уже не относилось, – элементы их с рыжим индивидуальной программы, та же «тень», чередование ускоренного режима с маскировкой. Сейчас, конечно, «тень» Ит делал чисто номинально: обозначил себе с десяток «слепых» точек и проходил их, чередуя режимы. Не худо было бы, конечно, отработать еще что-нибудь, например, прогнать малый «оружейный» комплекс, но без имитаторов это было делом бесполезным, поэтому Ит решил пока что ограничиться общей программой.