Книга Сирийский патруль - Сергей Соболев

Но он не стал ничего этого говорить вслух. Во-первых, не мужское дело — сплетничать или уличать женщину во вранье. А во-вторых, в случае с Джейн это еще и небезопасно — у дамы очень вредный характер.

В отличие от вчерашнего пасмурного дня, погода пригожая. Лучи дневного светила, уже довольно яркого, но не палящего, заливали зеленую лужайку, бликовали солнечными зайчиками в зеркале искусственного водоема…

Вся округа дышала покоем; само это место казалось идиллическим.

«Везет же людям, — вновь подумал про себя Козак, хотя и не без доли иронии. — Живут, как в раю…»

Джейн поднялась из шезлонга. Развязала поясок халата; шелк беззвучно, повторяя изгибы ее великолепного тела, соскользнул к ступням.

Она потянулась всем своим гибким стройным телом… Взяла со столика тюбик с кремом. Улыбаясь, посмотрела на замершего в шезлонге мужчину.

— Я вам нравлюсь?

— Немногим более, нежели очковая кобра, — сказал Иван. — По-своему это тоже красивое существо.

— Вы не могли бы намазать мне кремом спину? Солнечно-то как сегодня… боюсь обгореть.

— А вы наденьте халат обратно, — сухо сказал Козак. — Или уйдите в дом. Или попросите об услуге того парня, который сейчас наблюдает за нами.

— До чего же вы галантный мужчина, — все с той же, словно приклеенной, ласковой улыбкой сказала она. — Сразу узнаю соотечественника.

Плавно покачивая бедрами, нисколько не стесняясь показать себя с невыгодного для многих женщин ракурса — она знала, что у нее идеальная, без изъянов фигура, — Джейн направилась к подкидному мостику. Постояла у него минуту, возможно, чтобы сидящий в шезлонге мужчина лучше рассмотрел ее прикрытое лишь двумя крохотными клочками материи великолепное тело (которое ему доводилось видеть и обнаженным). Но не стала прыгать в воду с доски, а направилась к лесенке.

Медленно, держась за перильца обеими руками, сошла в воду. И только затем уже поплыла — держа голову над водой, к противоположному бортику.

Иван покосился на «адского пса». Тот тоже не спускал с него глаз, но взгляд у него был не грозный, не кровожадный, а какой-то задумчивый и как будто даже печальный.

— Хороший песик, — пробормотал Иван. — Каково тебе жить среди этих кровожадных рептилий? Знаешь, я тебе даже сочувствую.

Пес, словно поняв, что именно хотел до него донести незнакомец, поднялся. Звучно зевнув, клацнул смахивающими на мощные клещи зубами… Затем, неспешно пройдясь по бортику, улегся на теплой плитке всего в метре от ног Козака.

— Может, мы еще и подружимся, — после паузы, выдохнув воздух, заметил Иван. — Надеюсь, ты обладаешь несколько иным характером, нежели тот субъект, в честь которого тебя, похоже, и снабдили этой кличкой…

Охранник все еще торчал у него за спиной — Иван лопатками, затылком чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Джейн пробыла в бассейне недолго, всего каких пару минут. Наблюдая за тем, как она выбралась на бортик, как берет полотенце, как вытирает влагу со своей великолепной кожи, — а за кем или зачем ему еще наблюдать? — Козак поймал себя на том, что он переживает стойкое состояние дежавю.

Неужели повторяется история годичной давности, когда его почти месяц держали фактически взаперти? Да, на вилле Шерали в Кабуле все, чего только можно было захотеть, включая женщин, было к его услугам. Однако его содержали в «золотой клетке». Не в переносном, а в буквальном смысле: многие предметы утвари и детали обстановки в кабульской резиденции одного из крупнейших поставщиков афганского героина были сделаны из чистого золота, либо использовалось золотое напыление.

В том доме он был самым желанным гостем. Ему угождали, еда и напитки были самыми наилучшими. Невозможно было поверить, что они в Кабуле, а не в Париже или Милане. И невозможно было понять, как приготовляются изысканнейшие яства или как они доставляются в эту бедную, разоренную войнами и междоусобицей страну.

Ему делали дорогие подношения. Один из этих презентов у него и сейчас на запястье: Фарход Шерали подарил Ивану эти недешевые часы в присутствии Ричарда Доккинза, их бывшего делового партнера. Снял с руки и преподнес Ивану Козаку, опознав в «шурави», привезенном Доккинзом в его кабульский дом, молоденького летеху-пограничника, который лет десять тому назад спас волею Аллаха или по счастливому случаю жизнь Фарходу Шерали и еще нескольким его соплеменникам.

К нему прекрасно относились, явив настоящую восточную щедрость и гостеприимство. Но он был не свободен, его фактически удерживали там в заложниках.

И если бы что-то в переговорах деловых людей пошло не так, если бы необходимость в нем, в Козаке, отпала, то гостеприимные хозяева тут же перерезали бы ему глотку. Или пристрелили бы, выбросив труп где-нибудь в окраинном районе Кабула.

Неужели та история повторяется? Неужели он вновь стал заложником обстоятельств?

— Что дальше, Жанна? — спросил он у молодой женщины, накинувшей на свои прелести халатик и опустившейся со стаканом сока в шезлонг. — Зачем меня сюда привезли?

— А разве Майкл вам не объяснил?

— Мы ведь толком не успели поговорить…

— Неужели? Я думала, Майкл вам все разъяснил в плане существующего расклада.

— Ему кто-то позвонил, после чего они с Юсуфом быстро собрались и куда-то уехали. Впрочем, вы сами были этому свидетелем.

В разговоре возникла пауза, но тишину уже вскоре нарушило пиликанье сотового.

Женщина, протянув руку к столику, взяла лежащий на нем смартфон. Посмотрела на экранчик. Гибко поднялась из шезлонга. Ответила на вызов:

— Hello, darling!..

Пройдя по бортику бассейна, прижимая к уху трубку, Джейн отошла шагов на десять от сидящего в шезлонге мужчины. Она внимательно слушала того, кто ей позвонил, глядя при этом поочередно то на Козака, то на застывшего у того за спиной охранника. Ивану стало вдруг тревожно. Пес тоже как будто почувствовал неладное: Ричи, только что лениво лежавший на теплой плитке, вдруг вскочил на ноги и потрусил в сторону лужайки…

Джейн по-прежнему молчала, слушая того, кто ей позвонил. Иван напрягся. Похоже, речь идет именно о нем, о человеке, которого привезли недавно на эту тихую виллу, в это кажущееся райским местечко.

Во рту стало сухо. Теперь дама смотрела уже не на него, а только на стоящего у него за спиной охранника.

Иван живо представил, как Оскар достает из кобуры пистолет. Парни из «фирмы» для таких целей используют «тихие» стволы… Вот и у этого крепыша наверняка пистолет с интегрированным глушителем.

Возможно, в сложившемся в настоящий момент раскладе Иван Козак фирме и лично Майклу Сэконду более не нужен . И не только не нужен, но и представляет из себя опасность. Иными словами, от него следует избавиться, и как можно скорее.

Одному уже вышибли мозги несколько дней назад. Почему, спрашивается, не вышибить мозги и второму участнику процесса перемещения немалых денежных средств от некоего X к некоему Y? Предсмертная записка «Козака» имеется в наличии. Иван даже подержал ее в руках — на папке и на самом листе остались его «пальчики».