Книга Страсть и скандал - Элизабет Эссекс

Вокруг нее кружил водоворот музыки, цвета, движения. Катриона никогда не видела такой красоты — соблазнительной, экзотической. Она застыла как изваяние, затаив дыхание, в благоговейном восторге, зачарованная обволакивающей, томительной прелестью ночи.

— Посмотрите-ка на нее, — снисходительно улыбнулся ее дядя. — Если ты не самая очаровательная юная леди среди присутствующих, то я готов съесть собственную шляпу вместо этого странного карри, которым собрался потчевать нас старина полковник Бальфур. Готов предположить, что на вкус будет примерно одно и то же.

Катриона рассмеялась, покраснела и смущенно пролепетала что-то в знак благодарности. Потом, держа за руку дядю с одной стороны и тетю — с другой, направилась вместе с ними к павильону.

— С такой внешностью, — весело продолжал лорд Саммерс, — мы доведем до любовной горячки всех молодых парней, которые станут соперничать из-за твоей руки. Но мы будем очень разборчивы.

— Мой дорогой лорд Саммерс! — Тетя позволила себе слабую улыбку. — Не нужно торопить события. Что касается меня, я не хотела бы, чтобы дорогая Катриона покинула нас столь быстро. Ведь она только что приехала. — И тетя обратилась к Катрионе в мягком, если не сказать снисходительном тоне: — Дети уже так любят тебя, и я не знаю, что бы они без тебя делали. Право же, я бы не хотела с тобой расстаться. Ты напоминаешь мне мою дорогую сестрицу.

Ночь была исполнена волшебства. И Катриона предпочла не придавать значения слишком уж покровительственному тону тети Летиции или думать, что вообще подвигло ее на подобную речь. Вместо этого девушка решила, что ей следует радоваться и быть благодарной за их искренние великодушие и щедрость.

— Вы так добры ко мне.

— А что ты думаешь, Летиция, насчет Генри Каррадерса? — Лорд Саммерс перебирал возможных женихов точно карты в колоде. — Или о моем секретаре, мистере Джордже Ламонте?

— Мой дорогой сэр, — снова рассмеялась тетя Летиция, слегка развеселившись от подобной несуразицы. — Он сущий олух, а не мужчина.

— Слишком вялый и нерешительный для твоей хорошенькой племянницы? Ага, я знаю, кто нам нужен. Как насчет лейтенанта Беркстеда? Что скажешь? — Он шутливо подтолкнул Катриону локтем в бок. — Вот это была бы добыча, не так ли? И для него это хорошая партия, потому что я позабочусь о том, чтобы у нашей милой племянницы, кроме хорошенького личика, было и неплохое приданое.

— Сэр! — воскликнула Катриона, пораженная этим неожиданным подарком судьбы. — Вы слишком добры.

— Хорошо. — Смех тети Летиции сделался вдруг немного натянутым. — О конечно, он смел и энергичен, лейтенант. Но вряд ли этот человек подходит нашей милой племяннице. И ему нужна другая женщина.

В снисходительном тоне тетки явно зазвучала нотка насмешливого презрения, но Катриона ее не услышала. Ее переполняла благодарность — вот как заботились о ней родные! Девушку охватывало счастье при мысли, какую исключительную щедрость был готов проявить дядя, слишком радовалась головокружительной возможности найти мужа и обрести наконец собственную семью.

Это было частью волшебства, чудесной, опьяняющей атмосферы этого особенного вечера.

И еще чудеснее было, что полковник Бальфур собственной персоной подошел поприветствовать их, спустившись по ступеням павильона, в шелковом камзоле и тюрбане с пером, — подходящий наряд для императора Моголов. Сама доброта, грация и учтивость, он низко склонился к руке Катрионы — ни дать ни взять любезнейший кавалер старой закалки.

Но когда она подняла взгляд от лица полковника, она увидела его. Высокий сикхский савар, Танвир Сингх. Ее тайный принц из сказки.

В этот вечер он ничем не напоминал разбойника. Не было лукавой усмешки, скачущей в уголках глаз или раздвигающей губы в широкой ослепительной улыбке. Само благородство, воплощенное достоинство — хазур с головы до пят. Танвир Сингх стоял на ступенях павильона, облаченный практически исключительно в малиновое. Только так можно было описать этот сияющий густой темно-красный цвет шелка, из которого была сшита его туника, перехваченная в талии кушаком, ослепительно белым, с вплетением золотых нитей. Голову его украшал тюрбан того же белого шелка, составляющего поразительный контраст с теплой смуглотой его кожи.

Он склонил перед ней голову в торжественном и учтивом приветствии, и у нее даже закружилась голова при мысли, что она удостоилась такого внимания с его стороны. Он был совсем не похож на всех тех, кто здесь присутствовал: спокойное достоинство и изящество, — а его движения!.. Она никогда не видела, чтобы мужчина умел так двигаться. С грацией, которая не стоила ему никаких усилий, он легко мог сложиться пополам, чтобы с удобством усесться на одну из подушек, тогда как англичане в чопорных официальных костюмах неуклюже плюхались на них.

Про себя она даже рассмеялась. Кажется, никто, кроме нее, не замечает, что он и в самом деле принц из сказки, которого считали давным-давно пропавшим без вести.

Однако у Катрионы была всего лишь минута, чтобы благодарно улыбнуться ему в ответ, потому что дядя увел ее прочь, вращаться среди офицеров и чиновников компании. В узкий круг «своих», где текла приятная беседа.

И она не возражала, когда дядя представил ее джентльменам, а тетя, в свою очередь, дамам. Она была безупречно вежлива с миссис Карстерс, с мисс Филдинг и с миссис Кауперс. Старательно запоминала имена их мужей, звания и занимаемые ими посты, решив во что бы то ни стало войти в их круг, быть им полезной и обходительной.

Ей бы тогда отступить в тень, открыть глаза и навострить уши! Она бы не преминула почувствовать предательство, которое словно водный поток обтекало ее со всех сторон. Ей бы вспомнить свой скептицизм, прославленный шотландский скептицизм, чтобы внимательно, критически присмотреться к тем, кто ее окружал! Возможно, она заметила бы тогда, что в воздухе, насыщенном чувственными ароматами, подобно дымке фимиама, витает злоба.

Не в первый раз столкнулась она с вероломством в ту ночь в Сахаранпуре. Но на сей раз урок оказался самым наглядным. И запомнился на всю жизнь.

Однако что сделано, то сделано. К прошлому возврата нет. Не воскресить тот момент, не изменить сделанного выбора. И не бывать искуплению.

Катриона призвала себя вернуться в настоящее, к щекотливой задаче, которую ей предстояло выполнить в отношении Уимбурн-Мэнора. Нужно попытаться еще раз поговорить с леди Джеффри.

— Миледи, прошу вас, поймите. Это невозможно. Видите ли, мистер Томас Джеллико вовсе не обознался.

— Разумеется, нет, — подал голос стоящий в дверях ее назойливый принц. — Я никогда не ошибаюсь.

Глава 7

И на сей раз он не заблуждался. Катриона просто излучала напряженную готовность действовать, осторожно прикидывая в уме возможные варианты. Она собиралась бежать. Без него.

Томас читал это в ее взгляде — видел решимость и абсолютную убежденность, которыми так восхищался когда-то. Железная воля под невозмутимой, чопорной наружностью.