Книга Архоны Звезд - Элисон Бэрд

— Это не просто облака! — крикнул Йомар, когда Аурон летел над бушующими ветрами. — Это же магия, но что ее вызвало?

Он прав. Там кто-то колдует, — сказал Аурон Лорелин и Талире. — Но работа это врага или нет, я не знаю.

Он нырнул сквозь облачный слой, и стал виден океан внизу, блестящий тускло, как измятое олово, и черная линия берега впереди с темными пиками гор, и ниже — редкая россыпь огней Раймара. Но подлетев ближе, они разглядели большие красные пятна — как груды тлеющих углей… а эти столбы дыма — они поднимаются из города?

В этот момент Талира, летевшая выше, нырнула, хлопая крыльями:

Берегись огнедраконов, Аурон!

Клуб огня полыхнул впереди в небе. Сам огнедракон был в темноте не виден.

— Смотри, там еще! — Лорелин показала на красные вспышки. — Они атакуют город!

Еще одна огненная парабола вылетела из пасти огнедракона — направленная вниз, прямо на крыши Раймара. Аурон полетел быстрее, и скоро стали видны пожары на земле, крошечные, будто не настоящие, рвущиеся языками к небу. Рыжее пламя отражалось в позолоте купола Высокого храма.

— Можно им помочь? — Лорелин всматривалась вниз в ужасе от расходящихся по городу вспышек огня. Крыша на королевском дворце частично горела, от одного крыла остался черный остов, и из окон его вырывалось пламя. Но белыми клубами поднимался пар, потому что шел сильный ливень, хлещущий в лица и уже пропитавший одежду. Мокрая чешуя Аурона блестела, как рыбья, в свете пожаров.

Кто-то позвал дождевые облака погасить пожары, — подумала Лорелин, цепляясь за руку Йомара. — Это может быть Эйлия? Не здесь ли она?

Завидев огромного имперского дракона, один огнедракон резко вышел из пике и понесся к горам. Аурон его не преследовал, но повернулся к другому, который опустился почти к улице и стал гонять по ней людей. Тут уж ничего нельзя было поделать: Аурону надо было либо стать видимым, либо предоставить беззащитных их судьбе. Йомар и Лорелин крепче вцепились руками в гриву, когда Аурон спикировал к улице, летя между домами, как между стенами ущелья. Так широки были его крылья, что их концы цеплялись за камни и кирпичи по обеим сторонам улицы. Он скользнул почти над самой перепуганной толпой, вызвав очередные крики ужаса. Черная тень огнедракона развернулась в конце улицы — огромная тень на фоне горящих домов, и понеслась обратно на толпу. В ту же минуту его красные глаза увидели приближающегося дракона, и из пасти вылетел столб пламени. Двое всадников пригнулись к шее Аурона, когда огромный огнедракон понесся на них. Увидев, что его пламя не пробивает сделанный из квинтэссенции щит лоанана, огнедракон злобно заревел и отвернул. Аурон бросился за ним и налетел сзади, полосуя когтями и зубами, а Лорелин и Йомар отпрянули от серной вони чудовища — и от его беспорядочно хлопающих крыльев и струй ядовитой крови. Воздух полоснул усаженный шипами хвост, Лорелин пригнулась, толкнув Йомара назад, заставляя его тоже пригнуться, и этот хвост пролетел над ними ударом грома.

Лапа Аурона разорвала правое крыло огнедракона. Он завизжал и попытался взлететь, мотая разорванными перепонками, но крыло сложилось, тварь камнем полетела в гавань, и огонь ее быстро погас. На месте ее падения поднялись столбом пена и пар, и больше огнедракон не показывался.

Аурон, в котором заиграла бойцовская кровь, будто вернулся в решающую битву. И Лорелин выхватила меч: горе по убитым монахам укрепило ее силы, не столько для мести, сколько для того, чтобы никто больше не пострадал от рук врага. Ее радовала возможность лишить противника его добычи. Но Талира слетела вниз и приземлилась на голову дракона — перья ее развевались на ветру — и заверещала ему в ухо:

— Нет, Старый Червяк! Сперва опустись на землю — высади людей, а потом рвись в бой. А мы тем временем будем искать Эйлию, и поможем, если получится. Раз враги атакуют город, значит, они подозревают, что она здесь.

Дракон услышал и согласился. Паря высоко над Раймаром, он направился к темным пустым полям за его окраинами.

Эйлия стояла на улице, оглядывая сожженные остовы домов. Даже теперь, когда часы прошли после огненной атаки, в воздухе стояла тяжелая дымная вонь. Бахрома сосулек свисала с обнажившихся и почерневших стропил, и сгоревший мусор рухнувших этажей еще только предстояло расчистить. Когда наконец в окнах показался серый рассвет, Эйлия и ее родные вышли посмотреть, что случилось. Дома еще горели, золотой купол храма прятался в сером дыме, и от развалин шел пар. Но было за что благодарить судьбу. Дядя Недман и муж Джеммы со старшим сыном появились после ночной атаки в саже и синяках, но живые: они сбежали с верфей почти сразу, как появились враги. Но почти все корабли королевского военного флота сгорели начисто. Летающие корабли валеев свою работу сделали — и огнедраконы тоже.

Этих последних многие видели вполне отчетливо, а те, кто не видел (в том числе приемная семья Эйлии), были склонны считать, что очевидцы в страхе и суматохе приняли летучие корабли за крылатых чудовищ. Но Эйлия понимала, что было на самом деле. Снова она была обременена знанием. Когда она впервые оказалась на Арайнии, Мандрагор пытался обмануть ее тщательно созданной иллюзией, заставить ее думать, что она не покидала Меру и что события на острове Тринисия были всего лишь сном. На этот раз она сама могла оказаться автором своего обмана, пусть и бессознательно: пораженный лихорадкой ум отталкивал самые болезненные сцены недавнего прошлого в какой-то потайной темный чулан, откуда они вырывались лишь в момент опасности. С возвращением памяти вернулись все страхи и переживания, которые терзали ее разум. Блаженство забвения миновало. Снова Эйлия осознала свои чародейные силы и свой ужас перед ними. Снова она вспоминала тусклые черные дни в Зимбуре, горе от потери Дамиона осталась такой же свежей и жгучей, вернулся вихрь ненависти, ярости и жажды мести, что превращал ее дни и ночи в кошмар. И еще люди, все время говорящие о ней, что она — богиня! Знали бы они, какой именно богиней она могла бы стать! Эйлия содрогнулась при мысли о том, на что она была способна в этот темный период. Мандрагор назвал ее чудовищем — и не очень ошибся. С силами, которыми Эйлия владела, она могла бы так подавить мятеж на севере Зимбуры, что будущие поколения еще дрожали бы, вспоминая его. Она могла бы воспользоваться погодной магией, не пускать дожди и послать молнии, чтобы сжечь пораженную землю огнем. Или послать дожди, недели дождей — выходящие из берегов реки, равнины превращаются в озера. Или создать смерчи, обрушивающиеся по ее приказу, разбивающие города в щепки. Она могла бы принять облик дракона, разрывая врагов зубами и когтями. Она сама содрогалась от такой мысли. Не было ли это намерением Валдура? Отнять у нее Дамиона, чтобы подвигнуть ее на такие дикие проявления мести?

Сейчас она молча глядела на пожарища. Воздушные корабли стали появляться месяц назад, если верить ее родным: первый увидели в канун Триналий, праздника зимнего солнцестояния. Может быть, враги выбрали эту дату нарочно, для провокации — поскольку Триналии были также главным праздником предсказанной правительницы элеев. Темные занавески висели на каждом окне до полуночи, а когда наступало время, распахивались двери всех домов, приглашая Трину Лиа, и свет из них должен был помочь принцессе и ее силам Света, воюющим с Тьмой. Деревенские девушки одевались в костюм принцессы, с короной и скипетром, и ходили от дома к дому, изгоняя демонов тьмы.