Книга Крах Путинской России. Тьма в конце туннеля - Максим Калашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй вариант: в Америке установится неототалитарная диктатура, железной рукою поведущая новую индустриализацию при одновременном закрытии внутреннего рынка таможенными барьерами (протекционизм на время развертывания новой промышленности). Вводится новый доллар. Или же во много раз (как йена или итальянская лира в свое время) девальвируется старый «гринбэк».
Но в обоих случаях доллар обесценивается. Что это за собой влечет? Европейцы обнаруживают, что все ломанулись покупать евро или те валюты, что будут в случае, коли евро погибнет. Курс евро (или новых европейских национальных валют) резко пойдет вверх. Европейские товары начнут стремительно терять конкурентоспособность. Они станут буквально золотыми. Европейцам станет непосильно трудно обслуживать госдолги своих государств: они же стремительно подорожают. И тогда Европе придется девальвировать свои деньги (евро или новые нацвалюты) вослед за долларом. С самыми тяжелыми социальными последствиями.
Но то же самое случится с японской валютой и с китайским юанем. Им тоже придется обесценивать свои деньги, подавляя социальные бунты у себя дома. Они потянут за собой девальвацию индийской рупии, валют Тайваня, Индонезии, Малайзии.
Начнется гонка девальваций, «гонка на дно». С массовым обнищанием людей всего мира. Ряд стран ждут революции и гражданские войны. А в финале мы можем увидеть мир, расколотый на самодостаточные империи — экономические блоки. Каждый — со своей валютой. И со своими таможенно-протекционистскими барьерами, с ограничениями на перевод денег сквозь их рубежи. А поскольку жизнь внутри этих блоков-империй будет трудной, то везде установятся тоталитарные и авторитарные режимы.
Знаете, не зря в 2011 г. бывший госсекретарь США Джордж Шульц, экс-генсек ООН Кофи Анан и ряд других бывших выступили за легализацию наркотиков. Ибо тем самым готовится новая технология контроля за обществом в период его тяжелых лишений и обнищания. Уже есть опыт массовой наркотизации черни в Йемене и странах Африканского Рога. Рекомендую изучить замечательную книгу «Приключения в Красном море» Анри де Монфрейда (1879–1974), написанную в 1920-х. Опыт показывает: жуя наркотик-кат, люди надолго утрачивают чувство голода, впадают в эйфорию и социальную пассивность. Видимо, в грядущее лихолетье жителей стран Запада, впавших в бедность, хотят поставить в очереди за дешевой «дурью». Чтобы не бунтовали.
Правда, возможная наркотизация Запада обернется дальнейшей деградацией белых и падением рождаемости даже сверх и без того низкого современного уровня. Но, как говорится, классовый интерес сильнее. Деградация и вымирание займут несколько десятилетий — а бунты грозят власти и собственности нынешней аристократии Запада в ближайшем будущем. Тут сыграет принцип: «Сдохни ты сегодня — а я завтра».
В итоге мир вступит в мрачную эпоху. Над нами опустится густая, непроглядная ночь нового деспотизма. И варварства в новом издании…
Ревущее второе десятилетие
Завершились «нулевые годы»: поистине потраченная даром декада. Ее финал ознаменовался началом конца капитализма: Великой депрессией-2. Понятно, что в ее бедствиях продлится и второе десятилетие XXI века.
Пора подумать, что ждет нас в это время. Тем более что системный кризис сегодня скрестился с усилением тенденции, неизвестной в 1930-е, — с новым варварством, социальным одичанием. Подумать над этим тем более важно, что РФ, Украина и Белоруссия (пусть и в разной степени) нынче открыты всем глобальным бурям. Предугадать все немыслимо, но все же попробуем прояснить основные моменты наступающей декады.
В свое время нам с Сергеем Кугушевым, написавшим в «Третьем проекте» (2000–2005) о том, что коммунизм, фашизм и национал-социализм — будущее человечества, досталось немало «камней» от почтенной публики. Но я смеюсь в ответ: почтеннейшая публика, как показывает история, чаще всего стадо ослов. Истина же раньше всего открывается немногим.
Дело в том, что и Европе, и США предстоит пройти свой ад. Страны Края заходящего солнца (Захид на украинском наречии) вплотную приблизились к выбору: либо идти на шоковую терапию (через которую проходили мы, Латинская Америка и страны Азии после 1997 г.), либо создавать некий строй, что совместит в себе черты и гитлеризма, и франкизма, и рузвельтизма, и сталинской эпохи. И уже нечто совершенно новое. Шоковая терапия, заключаясь в увеличении налогов и сокращении трат государства, в урезании социальных пособий и зарплат рядовым работникам, сама по себе катастрофична. Она как таковая уже требует подавления недовольных низов (остатков среднего и низшего классов, коли говорить западным политологическим языком). Она уже потребует отнюдь не демократии и ограничения гражданских свобод, лишения избирательных прав огромных отрядов населения.
И в том, и в другом случае на Западе придется устанавливать весьма жесткую власть, способную действовать вопреки массам избирателей. Ну разве кто-то добровольно откажется от больших пенсий и возможности еще десятки лет после выхода на пенсию радоваться жизни, получая щедрые выплаты? Разве массы добровольно откажутся от больших пособий по безработице? А ведь для элементарного выживания некогда богатых стран Запада через все это придется пройти.
Мы живем в совершенно иной реальности, нежели была и в 1933-м, и в 1973 г. Нет больше СССР, заставлявшего капиталистическую верхушку терпеть и даже строить «социально ориентированное государство» и «капитализм с человеческим лицом». Именно мы заставляли мир быть лучше и гуманнее: ибо Советский Союз выступал вызовом капитализму. Именно СССР спас мир от нашествия самого черного мракобесия в 1940-е гг., отстояв идеи прогресса и просвещения. Но теперь Великого Удерживающего нет. И поздний капитализм покатится к своему логическому увенчанию. К фашизму. Сие неизбежно.
«…Я овладеваю всей полнотой власти на земле… Ни одна труба не задымит без моего приказа, ни один корабль не выйдет из гавани, ни один молоток не стукнет. Все подчинено — вплоть до права дышать — центру. В центре — я. Мне принадлежит все…
Затем я отбираю «первую тысячу», — скажем, это будет что-нибудь около двух-трех миллионов пар. Это патриции. Они предаются высшим наслаждениям и творчеству. Для них мы установим, по примеру Древней Спарты, особый режим, чтобы они не вырождались в алкоголиков и импотентов. Затем мы установим, сколько нужно рабочих рук для полного обслуживания культуры. Здесь мы также сделаем отбор. Этих назовем для вежливости — трудовиками…
…Они не взбунтуются, нет, дорогой товарищ. Возможность революций будет истреблена в корне. Каждому трудовику после классификации и перед выдачей трудовой книжки будет сделана маленькая операция. Совершенно незаметно, под нечаянным наркозом. Небольшой прокол сквозь черепную кость. Ну, просто закружилась голова, — очнулся, и он уже раб. И наконец, отдельную группу мы изолируем где-нибудь на прекрасном острове исключительно для размножения. Все остальное придется убрать за ненадобностью. …Эти трудовики работают и служат безропотно за пищу, как лошади. Они уже не люди, у них нет иной тревоги, кроме голода. Они будут счастливы, переваривая пищу. А избранные патриции — это уже полубожества…
