Книга Параллельный мальчик - Александр Житинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– …А если вы, например, тюльпан, то вам лучше всего заведовать небольшой цветочной дискотекой где-нибудь на клумбе городского парка. Если вы – тюльпан, а не роза, потому что розы у нас преподают вышивание в младших классах…
– Слышали? – сказал профессор. – Вот так, товарищ тюльпан.
Директор повернулся и выбежал из кабинета. Следом за ним, пыхтя, вывалились академики. За ними мчался, разматывая шланг телекамеры, оператор телевидения.
Директор вбежал в кабинет профессора, перешагивая через сидевших на полу сотрудников.
– Прошу всех выйти!
Сотрудники принялись неохотно расходиться. Академики вытирали пот с лица черными шапочками.
– Наш дом – Вселенная! Наш мир – един! Здравствуйте, братья по разуму! – радостно крикнул Мананам в микрофон.
– Здравствуйте, здравствуйте… – сказал директор.
Он жестом пригласил академиков сесть, а оператора пока выставил в коридор. Двери кабинета закрылись. Оператор навел камеру на лаборантку Эльвиру и начал брать у нее интервью о встрече с космическим пришельцем.
По институту уже шныряли журналисты из газет, выспрашивая всех, кто видел и слышал Мананама.
Профессор Стаканский поднялся с дивана и вышел в коридор. Остановившись в дверях, он громко провозгласил:
– Я – репа, товарищи! Я – брюква! Прошу записать в протокол!
До самого вечера Бурилов в сопровождении своих добровольных помощников занимался поисками Мананама. Они обошли многие дворы, расспрашивали детей и взрослых, но нигде следов пришельца не обнаружили. Непонятно было следующее: каким образом ракета оказалась во дворе овощехранилища, за два километра от школы? Колька уверял, что сама долететь туда она не могла. Значит, кто-то ее принес? Но кто? И куда девался Мананам?
Наступил вечер, и Бурилов, извинившись, отвел Карата на пост. По ночам Карат нес службу в ювелирном магазине.
Однако на следующее утро они встретились опять, теперь уже без мальчишек, которые ушли в школу. Вид у Пататама был грустный. Он поминутно требовал у Маши зеркальце и озабоченно разглядывал ухонос, который становился все темнее.
И на этот раз поиски не дали результата.
Пататам мрачно выглядывал из отворота Машиной куртки. Непрерывная беготня утомила его морально. Вид проносящихся по улицам автомобилей наводил космонавта на мрачные мысли. Он опасался, что его братца постигло несчастье, иначе бы он дал о себе знать.
А как раз в то время, когда Мананам выступал по микрофону в Институте космических исследований, посланные профессором люди безуспешно пытались разыскать Юру в общежитии, – они с Машей и Пататамом пришли домой к Белоусовым.
В молчании сели обедать. Пататаму налили теплого чая с вареньем, и он, сидя на краешке блюдца, погрузил туда присоски.
За окнами летали желтые листья.
– Что ж, вероятно, наша экспедиция потерпела неудачу. Мы не успеем отправить Зерно Разума, – сказал Пататам. – Остается выполнить первую часть Программы. Я должен сообщить планете о нашем появлении…
– Подождите, Мананам найдется, – сказал Юра.
– Нет… – покачал головой Пататам.
– Пататамчик, а сколько на Талинте времен года? – спросила Маша, чтобы отвлечь братца от мрачных мыслей.
– Пять, – сказал Пататам. – Называются они примерно так – в переводе на ваш язык, разумеется, – радость, веселье, счастье, грусть и тоска.
– А тоска-то зачем?
– Я же не спрашиваю, зачем вам осень. Она есть – и все.
– Радость – это вроде весны? – спросил Юра.
– Примерно. Почки лопаются, ручьи бегут…
– А грусть – это осень. Правильно? – спросила Маша.
– Приблизительно.
– Пататам, а вы хотите вернуться на Талинту? Может быть, останетесь у нас? – спросил Юра.
Маша под столом толкнула его ногой. Она испугалась, что Пататам опять загрустит, вспомнив о доме.
– Вряд ли это теперь возможно, – ответил космонавт. – А через каких-нибудь триста тысяч лет мы были бы на родной планете…
– Через триста тысяч лет! – ахнула Маша.
– Это совсем скоро.
– А вдруг там за ваше путешествие что-нибудь изменилось? – спросила Маша.
– Что?
– Вдруг там уже никого нет. Космическая катастрофа или война?
– Война? – удивился Пататам. – Мне трудно это представить. Зачем война? Из-за чего? Нам совершенно не из-за чего воевать друг с другом. У нас есть только любовь, дружба и счастье. Это я точно знаю. – И он украдкой взглянул на Машу.
Прибежали из школы взволнованные Колька и Пашка. Оказывается, Пашка утром нашел в почтовом ящике ответ из газеты на письмо Мананама. Вот что там было написано:
«Дорогой Павел!
Мы внимательно прочитали твой короткий научно-фантастический рассказ. К сожалению, опубликовать его не можем. У нас скопилось много рассказов на космические темы, в частности о пришельцах. Советую тебе написать рассказ о жизни твоего класса, вообще о том, что тебе больше знакомо.
С приветом, редактор М. Сапожков».
– Пишут о пришельцах все, интересуются пришельцами все, а настоящих пришельцев не замечают! – вскричал Пататам.
– Мы же заметили, – мягко сказала Маша.
– Прости меня, – опустил голову Пататам.
Из соседней комнаты показался отец Маши и Кольки пенсионер Белоусов. Он был в тренировочных брюках и подтяжках.
– Слышали? Отросток к нам залетел какой-то. По телевизору говорят.
Пататам возмущенно засопел. Юра незаметно спрятал его в рукав.
Все переместились в соседнюю комнату, где светился экран телевизора. На экране был диктор института.
– …Имеются разные мнения, – говорил диктор. – Некоторые ученые считают, что разумные существа с других планет при известных условиях могут достичь Земли. Однако подавляющее большинство ученых отвергают эту гипотезу…
– Во! Отвергают! – сказал пенсионер.
Маша тихонько погладила Пататама по ухоносу, чтобы пришелец не злился.
– Сейчас мы с вами побываем в актовом зале нашего Института космических исследований, где сегодня проходит встреча с загадочным существом, утверждающим, что оно прилетело к нам с другой планеты. Мы включили эту передачу в программу без предварительного объявления, поскольку о пришельце, как он себя называет, стало известно только сегодня, а уже завтра он отбудет с комиссией ученых в Москву, чтобы участвовать в научных опытах…
– Как в Москву?! – закричал Пататам. – Ну уж нет!
Белоусов-старший удивленно завертел головой.
