Книга Между Сциллой и Харибдой - Ирена Гарда

Разумеется, это самоуправство было замечено, но ее проводник здраво рассудил, что от спящего Алана не убудет, а девчонке станет немного легче.

А Кристина в это время уже сидела, поджав ноги, рядом с тем, кто много раз оказывался в роли ее ангела-хранителя, рассматривая, словно впервые, знакомое лицо.

Алан спал, чуть постанывая во сне. Между его бровями пролегла суровая складка, припухшие губы чуть приоткрылись, обнажая тонкую полоску стиснутых зубов, прядь черных волос прилипла к влажному лбу.

Кристина вдруг почувствовала такой прилив сострадания, нежности и чего-то еще, более запретного, что, поправив импровизированную подушку у него под головой, она наклонилась и легко коснулась губами покрытого испариной лба, а потом, осмелев, и обветренных губ.

Дрогнул полог палатки, и, едва Кристина успела принять нейтральную позу, как в проеме появился Джерри, в руках которого был сверток с незамысловатым завтраком. Положив его так, чтобы проснувшийся Алан сразу увидел, Джерри быстро взглянул на спящего, потом перевел взгляд на Кристину.

— Пора!

Она безропотно вылезла наружу и поплелась по петляющей между камнями тропинке, поминутно оглядываясь назад, словно первая христианка, которую язычники собираются скормить на арене львам.

Джерри тоже последовал за ней, водрузив на плечи рюкзак, который теперь раздулся до критических размеров. Поглядев на понурую спину девушки, он сокрушенно вздохнул и пробормотал, обращаясь, в основном, к своим горным ботинкам: «Ну и дел вы наделали, мистер Хендриксен!», после чего прибавил шагу и, обогнав свою подопечную, резво побежал вниз. Кристине не оставалось ничего другого, как почти вприпрыжку броситься за ним.

С каждым шагом, приближающим ее к людям, на нее начали накатываться мысли о том, что ее ждет в ближайшие дни. Но какая-то частичка ее сердца осталась в красно-зеленой палатке, а губы все еще ощущали мягкую податливость обветренных мужских губ…

Кристина плохо запомнила дальнейшие события того дня. Остались какие-то обрывки, не стыкующиеся между собой. Последнее, что еще четко запечатлелось в памяти, это был Джерри, который, едва доведя ее до городка, постучался в первый же дом, попросил хозяев присмотреть за рюкзаком, и налегке пошел назад в горы. Ее же в гостинице уже ждал Стоун, первым делом поинтересовавшийся, не видела ли она наверху мистера Шевалье? А потом все закружилось в каком-то вихре, от которого Кристина очнулась только на следующий день, открывая ключом дверь своего дома в Джонсонвилле.

Со странным чувством стояла она на пороге, зная, что никогда ей больше не придется встречать Майкла… Холодный дом, из которого ушла душа…

В суматохе у нее не было времени купить подобающую моменту черную одежду, что тут же отметила глазастая миссис Картрайт, изнемогающая от желания узнать о событиях вокруг смерти Майкла во всех подробностях.

Когда такси, доставившее Кристину из аэропорта, остановилось возле соседского дома, эта почтенная матрона громко щелкала секатором в саду, обрезая лишние ветви у куста чайных роз. Увидев молодую вдову, выходящую их машины, она вздрогнула, как боевой конь при звуке полковой трубы.

И не успела Кристина поставить дорожную сумку на пол и обвести глазами прихожую, ставшую вдруг чужой, как за ее спиной открылась незапертая дверь и на пороге возникла эта неугомонная дамочка собственной персоной. Ее так распирало от любопытства, что она даже не смогла выдержать приличествующую месту и времени паузу и сразу затараторила, оглядывая девушку с головы до ног цепким взглядом таможенника.

— Дорогая, я скорблю вместе с тобой всей душой! Да что я — скорбит весь город. Нам уже все известно. Тамошний детектив позвонил нашему шерифу, так что мы в курсе. Но каков мистер Шевалье! Мне он сразу показался подозрительным! Зачем ему было крутиться вокруг вас, когда в городе множество незамужних дам. Я так всем и говорила: он ухаживает за замужней женщиной — жди беды! И вот, пожалуйста! Бедный мистер Хендриксен! Мы все так любили Майкла! Мужайтесь! Мы с вами всей душой! Вы уже определились с похоронами?

Опешившая от такого напора, Кристина только затрясла головой, что было расценено миссис Картрайт, как ее неготовность к проводам останков мужа к последнему пристанищу на земле.

— Как, милочка?! — еще громче возопила она. — Вы еще не…

Что Кристина «не» так и осталось тайной, потому что она, немного оправившись от первого шока, перебила бесцеремонную матрону:

— Простите, я не поняла, что вы имеете против мистера Шевалье? Что вы тут про него городите, черт возьми?

Впервые в жизни миссис Картрайт не нашлась, что сказать, да так и замерла с открытым ртом, с трудом приходя в себя от изумления. Ее самая безропотная жертва вдруг показала зубы! Куда катится мир!

— Боже мой, дорогая! Что с вами? Я вас не узнаю! А-а-а, понимаю, это в вас говорит шок! Но не надо так расстраиваться! Все мы в руках Всевышнего! «Прах к праху», как говорится в Библии.

— Миссис Картрайт! При чем здесь чей-то прах, пусть даже и моего мужа! Чем вам Алан-то досадил? Что вы тут про него уже успели наплести со своими кумушками?

Брякнула в запале — и сама перепугалась сказанных слов, потому что ее незваная гостья покрылась красными пятнами и, издав горлом какой-то странный звук, попятилась к выходу.

— Ну, знаете, дорогая, — проговорила она уже на лестнице голосом, полным оскорбленного достоинства. — Я прощаю вам эту грубость только потому, что отношу ее на счет вашего горя, хоть на вас и нет траурных одежд, а следовало бы уже давно одеться в приличествующее платье! Заступаться за мужчину, ставшего причиной смерти вашего мужа, — это кощунственно! Более того, это подозрительно! Не знаю, как посмотрит на это город!

И, гордо вскинув голову, она отправилась домой, держа секатор, как изгоняющий дьявола священник — святой крест.

Не успела за ней захлопнуться дверь, как у Кристины подогнулись ноги, и она едва успела опуститься на подлокотник стоявшего в прихожей кресла.

И черт ее дернул нагрубить этой мегере! Она же теперь восстановит против нее весь город, а Кристина была не готова презреть кислые лица и шепоток за спиной. Она и так совершила подвиг, заступившись за Алана! Недаром миссис Картрайт так изумилась: тишайшая молодая женщина, за всю жизнь не сказавшая и десятка грубых слов, вдруг практически послала ее подальше! Есть отчего прийти в изумление!

И почему людям так интересно совать нос в чужие дела? Неужели своих проблем не хватает? Или они хотят поднять себе настроение мыслью, что соседям еще хуже?

Бедный Алан, солоно же ему придется по возвращению домой! Похоже, что стараниями миссис Картрайт его ждет здесь холодная встреча.

Кристина только мельком видела своего верного рыцаря перед тем, как уехать в аэропорт. Ее долго мучили сомнения, оставлять ли его одного, или подождать, когда тот окончательно оправится от приступа, но детектив Стоун вместе с Джерри хором убедили ее в отсутствии причин задерживаться там еще на одну ночь. При этом Стоун торжественно заверил, что с «этого чокнутого парня» сняты все подозрения, а Джерри намекнул, что она ведет себя, как курица, что является прямым нарушением их устной конвенции. И вот теперь Кристина потерянно бродила по опустевшим комнатам, подбирая с пола брошенные в спешных сборах вещи, отчего хотелось взвыть в голос. Казалось, сам дом разговаривает с ней голосом Майкла, и это было страшно. Впервые за много лет ей не к кому было броситься за утешением и защитой.