Книга Ложная гордость - Андреа Йорк

Боже! У нее начинается настоящая паранойя: она позволяет цинизму все испортить. Ведь он послал ей цветы, так? Почему она не может принять это просто как знак его внимания?

Потому что это не просто проявление внимания, она это знала. Это был еще один ход в шахматном поединке, и Рекс рассчитывает сделать ей шах и мат. Или, может, лучше сказать, просто «сделать ее»? Джейн знала, что ей следовало бы злиться, но она уже чувствовала, что начинает сдаваться.

Телефонный звонок прервал ее мысленный поединок с собственной слабостью, и она неохотно пошла к аппарату, подумав вдруг, что это может звонить мать. Служба слухов Ларинратты вполне могла уже добраться до фермы Мартонов. Ведь прошло уже шесть часов с тех пор, как она получила цветы.

— Алло? Джейн Мартон слушает.

— Джейн! Как приятно слышать твой голос. Ты получила мои цветы? Я не был уверен, что в Ларинратте есть цветочный магазин, но в «Интерфлоре» мне сказали, что он там имеется.

Пульс ее бешено затрепыхал.

— Они просто прекрасны.

— Красные розы?

— Да, целая куча.

— А… Хорошо. Я специально просил, чтобы это были именно красные розы. Я подумал, что они идеально подойдут к твоему ковру и софе.

— Правда?

— Еще бы. Для лучшей девушки — все только самое лучшее.

У Джейн от радости сжалось сердце, а потом сжалось еще раз от отчаяния.

— Не надо говорить мне такое.

— Почему? Это ведь правда. Ты самая лучшая девушка, другой такой я не встречал. И к тому же самая притягательная. Я не смогу думать ни о ком, кроме тебя. Мать сегодня за ланчем что-то болтала, а я не слышал ни слова. Мои мысли были за миллионы километров от нее. С тобой…

Джейн сухо засмеялась:

— Я не настолько далеко.

— По мне так настолько. Господи, как я по тебе соскучился, Джейн! Я хотел бы, чтобы ты была сейчас здесь, со мной. Я хотел бы обнять тебя, поцеловать и…

— Рекс, прекрати!

— Знаю, знаю. Но так соблазнительно говорить тебе то, что мне хочется сказать, когда ты в безопасности и я не могу к тебе прикоснуться. Я чуть не умер, расставаясь с тобой вчера. Я хотел обнять тебя и не отпускать…

Джейн с трудом сглотнула:

— Пожалуйста, не надо!

— В любви, как и на войне, всякое случается, милая!

А что у них? Любовь или война? Скорее всего, война — ведь Рекс не верит в любовь. Война между мужчиной и женщиной, а победитель получает приз — секс.

— Но ты ведешь войну не по правилам, — дрожащим голосом проговорила она.

— Я не могу соблюдать правила: ведь противник все время от меня ускользает, а так желанен! Я не отступлю, Джейн, пока ты не сдашься. Сколько бы времени мне ни понадобилось.

О боже! Если у меня уже сейчас так колотится сердце, то сколько времени я еще продержусь?

— Почему-то ты не кажешься мне терпеливым, — пробормотала она.

— А я и не говорил, что я терпеливый. Я собираюсь приложить все силы к тому, чтобы тебя убедить.

— Что ты прекрасно умеешь делать, так?

— Некоторым нравится, чтобы их убеждали. Не все самостоятельно принимают решения или делают выбор.

В ее смехе послышалась насмешка:

— Ты напоминаешь мне Генри Форда, который говорил, что вы можете купить машину любого цвета при условии, что она будет черной.

— То есть?

— Мне ты тоже не оставляешь выбора.

— Не могу представить себе, чтобы кто-то заставил тебя поменять решение, Джейн. Ты — просто стена несокрушимая.

— А ты — стенобитное орудие.

Его басовитый притягательный смех ласкал ее слух.

— Меня в жизни называли по-разному, но так — впервые! Послушай, Джейн, мне страшно хотелось бы говорить с тобой весь вечер, но сегодня я должен выступать в роли одного из хозяев дома, и скоро начнут приезжать гости.

— Что за мероприятие?

— Моя единственная и неповторимая сестрица собирается заключить помолвку. Сегодня под предлогом вечера с коктейлем мы встречаемся с «тем самым мужчиной». Я позвоню тебе попозже, ладно?

— А ты не можешь дать мне номер, по которому я смогу тебя найти? — вполне логично спросила она.

Он ответил не сразу, и она мгновенно привычно почувствовала недоверие. Ему, что же, хочется, чтобы их отношения остались тайной?

— Если хочешь, я могу дать тебе этот номер, но я редко здесь бываю. Я тут не живу.

— Тогда где же ты живешь?

— Здесь, там и где угодно. Я редко бываю на одном месте два дня кряду. Не беспокойся, дорогая, я тебя не оставлю одну.

— Рекс!

— Да?

— Пожалуйста, не называй меня «дорогая».

Она услышала его вздох:

— Почему?

— Это слово кажется мне не совсем уместным.

— Годится только для любовников, а?

— Что-то в этом роде.

— Господи, до чего ты упрямая!

— Знаю.

— Но не настолько уж упрямая, — мягко добавил он, и внутри у нее мгновенно все растаяло. — Ну мне пора, Джейн. Глядя на розы, вспоминай меня, ладно?

И он повесил трубку.

Когда она вешала трубку, у нее дрожала рука. Ее тревожило то, что он прав. Так прав! В том, что касается его, она совершенно не упрямая. Он заставляет всю ее светиться. Он делает ее счастливой. И черт подери, он это прекрасно знает! Он собирается играть на время, собирается постепенно сломить ее сопротивление и получить то, чего ему хочется.

Обнять ее, целовать, любить ее…

Где-то в самой глубине ее души росла любовь. Она рвалась наружу, требовала воли, хотела управлять ее сердцем и мыслями. Если Джейн уступит чувству, ей не придется сдерживать свои порывы. До чего это соблазнительно! Она сможет уступить своим желаниям, а потом все оправдать, сославшись на…

Джейн решительно и осторожно запрятала свои чувства обратно, заперев их за высокой стеной, которую так долго строила. Это потребовало немалых усилий: она вся измучилась, внутри у нее осталась огромная пустота. Но ее немного утешила гордость. Удовлетворившись одержанной небольшой победой, она вернулась в гостиную. И замерла, и с губ ее сорвался стон: две дюжины красных роз встретили ее безмолвным обольстительным приветом.

Почти две недели Рекс звонил ей каждый вечер. Иногда достаточно рано. Иногда поздно ночью. И, словно ощутив ее смятение, больше не говорил ей слов любви. Они говорили о самых простых вещах, и постепенно Джейн обнаружила, что его ежевечерний звонок стал самым важным моментом ее дня.

Он был прав, что никогда не остается на одном месте два дня кряду. Откуда он только не звонил! Пару раз — из квартиры, где была его сиднейская база, но в которой он оказывался достаточно редко. Чаще всего он был на съемках, останавливаясь в отелях, мотелях и на туристических базах по всей Австралии. Доктор Морис был странствующим врачом, каждую неделю он замещал местного врача в каком-нибудь провинциальном городке, и в каждом эпизоде у него было новое приключение, не связанное с предыдущим.