Книга Клан быка - Иван Тропов

— В смысле?… На путь истинный наставлять? Да вроде никого не приходится. Все сами прекрасно все понима… — Сатир осекся. Внимательно уставился на Леху. — Подожди-ка, рогатое… «Кто-то» — это ты кого имеешь в виду?

Леха молчал, хмуро глядя на этого шибздика, готового прогибаться под любого, кто сильнее, хоть десять раз на дню.

— Ты че, не понял?! — взорвался сатир. — Опять умничать решил?! Мало тебе того, что из обучалки раньше срока выперли, так ты и здесь выпендриваться собрался? Я же тебе… Ы!!!

Сатир подпрыгнул, словно его прижгли раскалённой сковородой.

— Ты чего? — напрягся Леха.

— Чего, чего… — зашипел сатир. — На минимум опустил, называется, раздолбай склеротичный… Все, хватит трепа! Это тебе обедню прозвонили. Не хочешь делом заняться, игроков погонять? Где-то недалеко должен быть еще один, с-сука…

— Две.

— Чего?

— Две женщины. Да вон они. — Леха кивнул за валун, к которому прижал сатира.

Женщины уже накачали надувную лодку и выплыли на середину озерца. Брюнетка гребла маленьким веслом. Блондинка достала сачок и что-то вылавливала из воды.

— Что же ты сразу не сказал, салага! — Сатир оттолкнул Леху, выглянул из-за валуна. — Это же… Ы-ы!!!

Его опять всего передернуло, и он зашипел-застонал сквозь зубы.

Леха только хлопал глазами.

— Ты чего?…

— Обойди их с того берега и спрячься за валунами, вот чего! А я их на тебя погоню. Ну давай, пошел быстрее, рогатое!

Леха наклонил голову вбок, разглядывая этого наглого шибздика.

— Пошел, я сказал!

— Ага. Щаз, сестренка. Только косички заплету.

У сатира задрались брови, на секунду он онемел. Наконец неуверенно хмыкнул:

— Типа, мы еще и острить умеем?…

— Угу. И крестиком вышивать.

— Ну-ка пошел, я сказал!

Леха не сдвинулся с места.

Зачем нападать на этих теток, если они никого не трогают? Чтобы схлопотать в живот раскаленный кусочек свинца из тех карабинов?…

…Пули, рвущие изнутри, как плоскогубцы…

Леху передернуло. Ну уж нет!

Мы пойдем другой дорожкой. Мы будем саботировать. Какой толк в игре от монстра, который ни на кого не нападает? Никакого. Только лишние траты на содержание тела в реале. Так? Так. А если деньги здесь считать умеют, то тогда должны вышвырнуть отсюда на раз-два. Что и требуется.

— Ты чего, рогатый? — зашипел сатир, нехорошо прищурившись. — А ну пошли, я сказал!

Леха молчал.

— А в рог? — оскалился сатир.

— Могу организовать.

— Ах ты, зар-раза… — прошипел сатир. Хотел еще что-то сказать, но тут его скрутило от боли: — Ы-ы-ы!!! Он закрутился волчком на одной ноге, лягая воздух, словно хотел содрать с себя что-то. А когда пришел в себя, с чувством сплюнул Лехе под копыта и помчался в долину, к озерцам. Умело балансируя на неровных камнях, почти не оступаясь, — ну прямо заправский горный козел. К озерцам, под грозовые тучи. Они спустились еще ниже, к самой воде. Тяжелые, иссиня-черные, грозовые. Кажется, даже здесь слышно тихое шипение зарядов, стекающих через воздух в воду. Встань на берегу, подними руку — и прямо в руку шибанет молнией. Леха поежился. И как эти тетки рискуют плавать на лодочке под такой тучей… Брюнетка старательно гребла, зачем-то ведя лодку зигзагом по середине озерца. Блондинка что-то увлеченно собирала сачком. Сатир, не очень-то скрываясь, добежал до озерца, набрал горсть камней и вскарабкался на валун возле берега. Не спеша прицелился, замахнулся — и швырнул камень. — Псих! — прошипел Леха. Нет, ну в самом деле! Ну не псих ли? С горстью камней — против двух теток с карабинами!

Да еще и промахнулся! Камень пролетел над головой брюнетки и бухнулся метрах в десяти за лодкой.

От неожиданности тетки дернулись; лодка накренилась, теток качнуло еще сильнее, лодка почти перевернулась… Тетки одновременно присели, широко раскинув руки, прямо как пловчихи-синхронистки. Блондинка запустила глубоко в воду сачок с одной стороны лодки, брюнетка погрузила весло с другого борта… Удержали. Сатир швырнул второй камень, еще…

Все мимо. Кривой он что ли?! Камни вздымали фонтаны брызг, но и только. Лишь четвертый ударил точнее. Шмякнулся в надувной борт и отскочил далеко вверх, как на батуте.

Блондинка бросила сачок на дно лодки, сдернула с плеча ружье и тут же выстрелила от бедра, почти не целясь. Звук выстрела долетел, как сухой кашель. Пуля высекла сноп оранжевых искр из камней на берегу, тут же треснуло во второй раз…

Леха чертыхнулся и рванул вниз, к озерцам. Ноги сами собой понесли туда — ну надо же ему помочь! Один точно не справится. Ну что может этот мелкий шибздик, против двух карабинов?!

Пробежал метров двадцать… встал и попятился обратно, не отрывая глаз от озер.

Нет. Нельзя ему помогать. Мало было тех карапузов в обучалке?

Хватит! Если эти тетки или еще кто-то из игроков захочет отомстить… Сюда-то ведь не карапузы добираются. И если эти решат мстить… Отомстят. Так отделают, что мало не покажется. И никакого саботажника уже не получится. А получится псих. Вроде того альбиноса или Черноуха. Самый натуральный монстр. Что снаружи, что внутри…

И чего сатира понесло на тех теток?! Какой петух его клюнул?!

Все-таки сатир пристрелялся. Камень ударил брюнетку в голову, брызнула кровь. Брюнетка выронила весло, а над ее головой вспыхнул призрачный нимб — светло-светло-желтый. Она вскинула руки к лицу, закрываясь…

Нет, не закрываясь. Всего лишь отерла кровь с глаз. Ну да, конечно. Боли-то она ведь не чувствует — это удел монстров! Просто стала видеть хуже, когда кровь залила виртуальные глаза… Но вот стерла виртуальной рукой виртуальную кровь, и всех делов.

Блондинка перестала пижонить. Вскинула ружье к плечу, прицелилась. От озер сухо кашлянуло — и пуля высекла искры из валуна, из-под самого копыта сатира. А может, и по копыту… Сатир упал с валуна, рухнул на щебенку…

Леха сморщился. Будто сам растянулся на острых камнях, вспарывающих шкуру…

Брюнетка перегнулась через борт, выловила из воды резиновое весло и стала грести к берегу. Лишь пожелтевший нимб и напоминал, что сатир попал в нее камнем.

Господи, на что он надеялся, когда стал швырять камни?

Какого дьявола его вообще понесло на этих теток?! Или он тоже псих, просто хорошо маскировался? А сам как увидит игроков, до которых может дотянуться, так сразу контроль над собой теряет? Да ему раз шесть надо попасть ей в голову камнем, чтобы прибить! А вот им в него, из карабина-то… Блондинка отщелкнула обойму, вставила свежую и прицелилась. На этот раз тщательнее. Теперь был смысл: от лодки до берега осталось метров двадцать. Пуля ударила в метре от копыт сатира. Через миг вторая, почти в руку — и сатир шустро перекатился в сторону, заполз за валун. Попытался высунуться, чтобы швырнуть еще один камень, — и пуля высекла сноп искр из щебенки перед его мордой. Леха оскалился и бросился к озерам. И на втором же шаге нырнул мордой вниз, чуть не рухнув, — щебенка выскальзывала из-под копыт, ноги разъезжались. Но надо ему помочь, этому шибздику! Пусть он и псих, и язык у него без костей, хуже помела, но ведь помогал советами. Да, с подколками, не без этого, но ведь от души помогал-то… Нет, нет, нет! Стоп! Леха затормозил. Заставил себя остановиться. Нет! Нельзя ему помогать. Поможешь раз, другой… И сам не заметишь, как втянешься. Нет, нельзя! И точка. Леха встал. И, подавляя порывы броситься дальше, морщась, но не сдвигаясь с места, смотрел, как начинается избиение младенцев. Лодка подошла к самому берегу. Теперь брюнетка гребла очень осторожно, чтобы не качать лодку. Блондинка застыла с ружьем у плеча, не спуская глаз с прицела, ни на миг не отводя ствол от валуна.