Книга Приз для миллиардера - Мирна Маккензи

Эта женщина сводит его с ума, но она не сделала ни одного строптивого шага. Впрочем, как и он, подбадривал себя Гидеон.

Ответив на его поцелуй, Кэролайн выпустила зверя из клетки. Теперь, где бы он ни находился, она жила в его мыслях, в его памяти. В его голове постоянно всплывали картинки недавних событий — танец в фонтане, голубоглазая девочка, насквозь промокшая женская фигурка. И все же, и все же...

За эти четыре дня Гидеон видел лишь Роя. И его все время преследовала навязчивая идея дать тому совет держать дистанцию и не приближаться к Кэролайн меньше чем на десять футов. Каждый раз, услышав заразительный женский смех, он испытывал неодолимое желание выскочить из кабинета и разузнать, что так развеселило ее.

Его душа терзалась вопросом: неужели такие же желания преследовали его отца, бросали в пучину порока? Эта нестерпимая жажда обладания находящейся рядом красивой молодой женщиной, которая глушит остальные чувства, разум и желание работать.

Все чертовски плохо, Тремейн, предостерегал он себя. У Кэролайн твердые жизненные позиции — дети, семья, взаимопонимание, уважение. Она не ищет легких отношений, романтики простоты. Но ведь и у него твердые жизненные принципы, вот только брак и семья — не его стихия.

Решено, он будет отсиживаться в кабинете так долго, сколько выдержит. Он будет заниматься своей работой, она — своей. Дьявол, но не может же он делать вид, что не замечает ее нервозности, легкой паники перед приездом его сестры! Она работает по двадцать четыре часа каждый день, и так всю неделю, и вдобавок — забота о маленькой пухленькой голубоглазой фее — племяннице. Конечно, он далек от всей этой возни вокруг детей, но... девочка еще совсем крошка, младенцы требуют к себе столько внимания. Ни одна женщина не может выдержать такого интенсивного темпа работы, совмещая ее с уходом за маленьким ребенком.

«Так что? Ты босс или нет? — спрашивал он себя. — Иди, сделай что-нибудь».

Он попытался. Днем Гидеон разыскал ее в зале и рассказал о том, как восторженно встретила идею о вечеринке его сестра.

— Увидим, — был ответ. — Меня заботит интерьер. Есть атлас золотистого цвета, можно задрапировать им часть парадного зала, я думаю, мне хватит ткани. Сделаем комнату в золотых, голубых и белых тонах. Огромное количество свечей. Народу будет немного. Очень романтично.

Кэролайн всматривалась в его лицо из-под длинных ресниц, закусив нижнюю губку.

Он едва не застонал.

— Это на тот случай, если ваша сестра романтичная особа. Я-то нет, но, возможно, ей и ее друзьям понравится.

Гидеон приподнял одну бровь:

— Уверен, она будет в восторге.

— Я обнаружила коробки со старинными бальными платьями, мужскими фраками, сюртуками. Просто чудо! Я говорю, точно руководитель драмкружка... просто мне интересна история костюма. Но это вещи вашей матери... Как вы думаете, ваша сестра захотела бы взглянуть на них? Очень много красивых экземпляров — словно для музейной коллекции, правда, они так долго хранились в коробках...

Он подумал, что вряд ли Эрин проявит интерес к вещам их матери. Прекрасные глаза Кэролайн просто сияли радостью. Он мог поклясться: в этот момент ее романтичная душа парила среди вальсирующих пар в прекрасных бальных нарядах, скользила по старому паркету парадного зала, окруженная джентльменами и дамами из прошлого. Неожиданно для себя она обнажила перед ним свою сущность, и он не мог разрушить, уничтожить ее мечту.

— Почему бы нам ни узнать, может ли кто-нибудь в городе восстановить костюмы? Идея блестящая, она приведет Эрин в дикий восторг, — подхватил Гидеон, размышляя о том, как попросить сестру не отвергать затею Кэролайн.

— Спасибо, вы так добры, мистер Тремейн. — Признательность светилась в ее глазах, и ему показалось, она знает, что решение принято не только ради сестры.

Синева ее глаз была такой волнующей, что ему пришлось стиснуть руки в кулаки и отступить назад, чтобы не сжать ее в объятиях. Он перевел взгляд в сторону, стараясь успокоиться, и тут заметил, что они не одни.

Либби что-то пролепетала, обращаясь к нему на своем птичьем языке, улыбаясь со своего безопасного места среди одеял и игрушек. Потом радостно заворковала, встретив его взгляд, а затем вернулась к своим игрушкам. Гидеон поймал себя на том, что смотрит на девочку, затаив дыхание.

Кэролайн уловила его состояние. Какими же должны быть родители, лишающие своих детей любви? Гидеон словно взвалил себе на плечи родовое проклятье. Мысль о том, что он, взрослый человек, может нанести вред маленькому существу, преследует его, не оставляет ни на минуту — он никогда не отважится на обычную человеческую жизнь. Он видит единственный способ не навредить другому — остаться в стороне, и он принимает одиночество с радостью.

Гидеон обвел взглядом новое, зеленое с золотом, убранство утренней комнаты, слегка коснулся пальцами резных украшений двери.

— Вы сотворили чудо, — восхитился он. — Впечатляюще!

Кэролайн смущенно улыбнулась, как будто убеждая его, что им с Либби здесь нравится.

— Уже многое закончено, но время бежит так неумолимо. Я разбираю вещи, занимаюсь отделкой, читаю... большей частью книги по этикету. О жизни богатых и знаменитых. Как подготовить потрясающие вечеринки. Скоро я буду во всеоружии.

Она надеялась, что он не услышит сомнения в ее голосе. Эрин Тремейн наверняка знакомы все подводные рифы этикета, без зубрежки, по праву рождения.

Он внимательно изучал ее.

— Я рассчитывал на прекрасно выполненную работу, я ее получил. Вы делаете удивительные вещи. Впрочем, это не значит, что я хочу заставить вас забыть о хлебе насущном и сне.

Ее глаза округлились от удивления.

— Вы видите меня за ужином каждый вечер. — Они очень ловко обходили опасные темы в разговоре и не касались проблем детей, брака и физического контакта между мужчиной и женщиной.

— Насчет еды согласен, — уступил Гидеон. — Но вы продолжаете работать без отдыха, и если вам нужны еще помощники...

Она всплеснула руками.

— Роя вполне достаточно.

— Тогда выполните мою маленькую просьбу. Прервитесь на несколько часов, отдохните, развлекитесь где-нибудь.

— Но...

— Ваша племянница... — начал он. — Ребенку, возможно, понравится прогулка.

— Вы — босс, — тихо напомнила она, пытаясь заставить голос звучать ровно, без эмоций. — Пожалуй, мы с Либби отправимся на прогулку в поле.

Подобие улыбки скользнуло по губам мужчины.

— Мне кажется, я знаю, какие чувства испытал Бобби Каммингс, когда вы пнули его.

— Он это заслужил, — ответила Кэролайн.

— Он это заслужил, — эхом откликнулся Гидеон. — Так же как и я, если заставил вас огорчиться.

— Я знаю... Понимаю... Вы правы.