Книга Гол-2018 - Дмитрий Рыков

– Нет, – сказал Ноан. – За первый раз.

Местные ребята сделали по глотку и поставили кружки на стол. Гость сразу не распробовал, но ведь любая жидкость – это очень вкусно и полезно, и он осушил ёмкость до дна.

– Ни фига себе, – произнёс Лёха.

– Так в первый раз, понимаешь! – в каком-то радостном возбуждении заметил Сашка. – Ему ведь всё интересно! Дань, а может, водочки?

– Водочка? Водка? Национальный русско-польский напиток?

– Причем тут поляки? – удивился Кузнецов.

– У них водка тоже считается национальным напитком, – назидательно пояснил Королёв.

Странно, что сами земляне так мало знают о себе же. В голове замелькали огни, полетели в разные стороны искорки. Поочередно стали зажигаться тонкие фиолетовые и розовые лучи света.

«А ведь я хмелею», – подумал он.

– Вы нам водочки ещё принесите, – сказал Аверин официантке.

– Какой?

– Любой с Самокатной, дом четыре.

– Простите, я не поняла?

– «Кристалловской». Грамм… пятьсот!

Она кивнула и ушла.

– Лёха в Москве, – объяснил Кузнецов, – три года играл, в премьер-лиге. Там к той водке и пристрастился. Местную совсем терпеть не может. Потом сломался, год лечился, сдали в Белгород в аренду.

– А сам я из Кишинёва, – добавил Аверин.

– Ага, молдаванин, – издал смешок Сашка.

– Иди ты! Русский!

– А я из Ростова, – продолжил Кузнецов. – Данька, ты в курсе, что ты гений?

– Что гений – нет, – с наслаждением жуя лососину, ответил Королёв, – но что в футбол играю лучше многих – да.

– Вот-вот. Недолго тебе в «Салюте» сверкать осталось. Ещё один матч – и в премьер-лигу точно заберут.

– А зачем ещё один матч? – спросил Лёха. – Сегодняшнего вполне достаточно. Жди, Данька, гонцов уже в понедельник-вторник. Ты, говорят, договор только на одну игру подписал?

– Да.

– Голова! И как провёл нашего главного тренера? Как тебе он, кстати?

– Да не знаю… Как говорил про подобных людей великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский, «в жизнь мою я не видал в лице человека такой мрачности, нахмуренности и пасмурности. Он смотрел так, как будто ждал разрушения мира, и не то чтобы когда-нибудь, по пророчествам, которые могли и не состояться, а совершенно определённо, так-этак послезавтра утром, ровно в двадцать пять минут одиннадцатого».

– Ладно, не гони. Видали мы тренеров и похуже. Он просто нервничает, что сезон вкривь-вкось начали. Ничего, теперь отойдёт.

Рядом с бильярдными столами появился парень в испачканном мелом жилете.

Кузнецов подозвал его и спросил:

– Слышь, когда какой-нибудь стол освободится? Мы поиграть хотим.

Маркер посмотрел на наручные часы.

– Через двадцать минут – для пула, через тридцать – для русского.

– Нормально. Забей для нас русский.

– Предоплата нужна. Триста рублей.

– Да пожалуйста, – Сашка отдал предусмотрительному юноше деньги, и тот ушел.

Официантка принесла графин с водкой и рюмки.

Аверин разлил, поднял свою ёмкость вверх:

– За победу!

– Да что ты заладил! – скривился Кузнецов. – Я весь вечер буду пить за Даньку. Дань, когда в сборную возьмут, ты нам хотя бы билеты на немцев организуешь?

– Почему именно на немцев?

– Выпьем, – скомандовал Сашка.

Все опрокинули по рюмке. Ноан по примеру товарищей понюхал кусочек хлеба и зажевал рыбкой. Водка оказалась горькой-прегорькой, но почему-то такой вкусной…

– На немцев, человек с амнезией – нет, я просто поражаюсь, таких вещей не знать! – потому, что мы на чемпионат мира, как хозяева, попали без отбора.

– Это я помню.

– Ага. А ведь тренерскому штабу необходимо к лету сочетания наиграть! Через основу уже пятьдесят человек за год прогнали! Но, видимо, кто-то сверху сказал: «всё, хватит!» Чемпионат домашний, надо кровь из носу в полуфинал попадать – такая, слышал, задача поставлена. Все прежние вернулись, и сразу результат пошёл. Но товарищеские игры с греками и армянами – согласись, не показатель. А вот в октябре встречаемся с Германией. Матч с действующими чемпионами Европы – сам понимаешь, ещё та проверочка. Так вот, на немцев, думаю, ажиотаж будет бешеный. А кто живьем не захочет посмотреть? Но что мы им не продуем – не уверен.

– Если Данилу возьмут, то я уверен, – серьёзно произнёс Лёха. – Жди, Данька, недельки через три звонка от Слуцкого. За это и вмажем.

– Вмажем! – согласился Кузнец и толкнул локтем Королёва – не тушуйся, мол.

Выпили. В голове у гостя зашумело, и цвета побежали калейдоскопом. Пронеслись обрывки цитат всех прочитанных за последнюю неделю земных авторов, целиком – китайские трактаты, японские стихи…

Мимо проходила с разрывающими на лоскуты тесную майку грудями длинноволосая девушка. Ловко вильнув бедрами, задела стол. Звякнули приборы.

– Ой, извините, мальчики, – сладко пропела она и, стрельнув глазами в сторону Ноана, ушла.

– Сигнал подан, – произнёс Аверин. – Нападайте, защита будет слабой. Дань, как тебе баба, пойдёт?

– В каком смысле – «пойдёт»?

– Ну, если нравится, сейчас мы с Сашкой с ней договоримся, да и подгоним тебе.

Королёв чуть не подавился салатом.

– А что – это так просто?

– А зачем выдумывать сложности там, где их нет?

– На мой взгляд, – попытался оттянуть страшный момент возможного контакта с противоположным полом пришелец, – несколько крупновата. У неё такая задница, что, как писано у Джона Ирвинга, «на её попе сверху, как на кресле, вполне мог сидеть ребёнок».

– А по мне – нормально, – не согласился Лёха. – Есть, за что ухватиться.

– Ну да, – опять возразил гость, – как писал Александр Грин, «они обожали плотных, тяжёлых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук, здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь».

– У вас в Вейделевке большая библиотека, – попытался пошутить Аверин.

– А точно «Джон» Ирвинг? – заинтересовался Сашка. – По-моему, его как-то по-другому зовут.

– Есть Джон Ирвинг, – ответил Королёв. – Есть Вашингтон Ирвинг. Есть Дэвид Ирвинг. Есть Генри Ирвинг. Есть Ирвинг Стоун, Ирвинг Уолесс и Ирвин Шоу. Писатели Роберт Ирвин и Ян Ирвин.

– Хватит! – перебил его Лёха. – Не обижайся, но, по-моему, ты на дурке не только из-за амнезии лежал.

– Вы пьяны, Алексей, – с улыбкой ответил Данила. – Ещё одно такое оскорбление – и я вызову вас на дуэль.