Книга Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

Вернулся из пустыни я с копией труда Абдаллаха ибн-Халликана. Конечно, обучать Ждана рано. Пусть почитает умные книги. Хотя бы поймет, чем именно ему предстоит учиться управлять. Без этого знания сложно овладеть моим искусством. Помню, наш учитель объяснял нам строение тела и принципы управления им очень долго. Я решил, пусть Ждан готовится заранее.

Отсутствовал я три месяца. Путь все-таки неблизкий. А вернувшись, не застал своего спутника там, где оставил. Огорчился? Конечно. Ждан уже многое перенял от меня. Да и возраст у него был таким, в котором человек ищет свое место в мире. Горячность молодости не позволяет просто так сидеть и ждать.

Но он вернулся. Через два дня, вместе с торговым обозом. Теперь его сложно было узнать. А ведь прошло не так много времени. Во взгляде, в манере себя держать появилась уверенность. Он шел рядом с первой телегой мягко, пружинисто. Поверх куртки – легкий кожаный панцирь, усиленный металлическими пластинами, такой не стесняет движений. За спиной – арбалет и небольшой щит, а на поясе – дубинка, окованная бронзовыми пластинами.

Ждан радостно заулыбался, увидев меня, быстро забрал у хозяина обоза плату. По дороге из города он долго молчал. Я тоже не спешил завести беседу. Ждан не выдержал первым.

– Наверно, не могу я уже сидеть на одном месте, – чуть виновато произнес он.

– Наверно, – кивнул я.

– Это плохо или хорошо?

– Это – так, как есть.

– Ты меня долго ждал?

– Не особо. Ты вернулся вовремя. Через пару дней я покинул бы этот город.

– Прости. – Он виновато потупился, и тут я рассмеялся.

– За что мне тебя прощать? Разве я велел ждать меня здесь, никуда не отлучаясь? А если бы и велел, то кто я, чтобы приказывать тебе?

– Ну все равно. Как-то так… – Он замялся. Вроде бы и добавить к сказанному нечего, а чувство вины осталось. – Ну чем бы я тут занимался, в этом городе, – вновь забормотал он.

– Зануда, – веско произнес я.

В последнее время не только я называл его так. Появилась в манере общения Ждана какая-то занудность. И со временем она только развивалась. Если бы я его не осадил, он выдал бы еще по меньшей мере десяток объяснений своего ухода, хотя нужды не было ни в одном из них. Как всегда, это слово подействовало. Ждан тут же умолк.

– При всех твоих достоинствах, эта черта иногда выводит меня из себя, – тихо произнес я.

– Какая? – угрюмо спросил он.

– У тебя странный талант говорить много того, что никому не нужно, и ни слова о том, что действительно интересно.

– Ну я боялся, что ты рассердишься, и поспешил оправдаться… – Я поднял руку, и он умолк, потом рассмеялся: – Оно само так получается. Ничего не могу с собой поделать.

– Значит, следи за собой. Когда-нибудь твое занудство может очень испортить тебе жизнь. Долго ты еще намерен оправдываться? Мне бы гораздо интереснее было послушать о твоем первом самостоятельном походе.

– Ну мне просто захотелось узнать, чего я стою сам, без тебя, – произнес он, слегка смутившись. – А что я, по сути, знаю и умею? Всему учился в наших походах. Вот и решил наняться охранником. Не сразу решился. Просто, когда начал сам исполнять наши утренние упражнения, я понял, что с небольшой доработкой из них выйдет отличная боевая система, не хуже, чем у княжеских дружинников. А если наложить ее на то, чему меня учили наемники, то я смогу прибиться к какому-нибудь отряду. Правда, из оружия у меня ничего не было. Чтобы добыть его, я в первый и последний раз использовал твою известность.

– Это как? – подбодрил я его вопросом.

– Ну зашел к одному знакомому кузнецу. Попросил дать оружие в долг, обещал по возвращении заплатить. Одна дубинка мне приглянулась сразу, из тех, которые использует городская стража, чтобы брать разбойников живыми. Кузнец по-быстрому оковал мне ее бронзой и сбалансировал под мою руку, чтобы было похоже на меч. Кстати, я уже расплатился с ним.

– И как ты умудрился прибиться к охранникам? Они – ребята замкнутые, чужаков не особо жалуют, особенно тех, которые претендуют на часть их работы. А ты не производишь впечатления серьезного рубаки. И оружие твое…

– Да, не приглянулось им, – согласился Ждан. – От тех, кто пытался меня чему-то научить, я слышал о праве трех побед. Чужак может вызвать троих из отряда одного за другим. Если он их победит, его берут в поход.

– Опасный способ. Поединки ведутся на боевом оружии. И наемники редко упускают случай прикончить зарвавшегося чужака. А у тебя была лишь дубинка.

– И тем не менее я справился. Их вожак, когда я оглушил троих его людей, только хмыкнул и кивнул. А когда до места добрались, предложил мне остаться в отряде. Ну это уже после четырех боев было.

Я покачал головой. Сопоставив все сказанное, понял, к какому обозу прибился мой юный спутник. Так что его слова не стали для меня откровением:

– Мы к степнякам хунну ходили, на юг, аж за земли чубов. На других дорогах тебя слишком хорошо знают и меня помнят как твоего спутника.

Конечно, я не ходил на юг. Среди чубов жил Атаман, мой брат. Нет правила, запрещающего нам нарушать границы зон влияния друг друга, и все-таки без нужды я старался этого не делать. Палач тогда был единственным из наших, с кем я поддерживал отношения. Остальных – сторонился. Не могу объяснить, чем это было вызвано. Возможно, даже присутствием Ждана. Не хотел показывать ему других таких, как я, не хотел даже тени чужого влияния на того, в ком видел своего будущего ученика. Да я ведь уже говорил, что и своему другу Палачу о нем не поведал.

– Все это, – продолжал меж тем Ждан, похлопав себя по кожаному доспеху и арбалету, – боевые трофеи. Дважды на нас простые голодранцы нападали. А вот у самой границы чубов – дружина какого-то боярина налетела. Вроде бы как дань взять. Вот где сеча знатная выдалась. Нас чуть не опрокинули. Но когда бой шел уже среди возов, мне удалось завязать на себя четырех дружинников. Помнишь упражнение на равновесие, которое ты выполняешь раз в седмицу? Оказывается, оно – великолепный способ уходить от ударов, когда тебя обступят со всех сторон. Словом, я не понял как, но уложил их с одним ножом. Не убил, конечно. Обезоружил, бил по запястьям. Правда, потом всех пришлось отпустить. Князь вмешался. Боярина своего обещал наказать.

– Знаю, как князья своих людей наказывают. – Я рассмеялся. – Боярин тот, скорее всего, по его приказу и действовал.

– Если бы не он, добыча оказалась бы знатной. А так – мелочи. Правда, вожак охранников после этого боя мне арбалет и подарил. Когда княжьи дружинники оружие отбирали, которое мы в бою взяли, вожак наш арбалет тот незаметно в высокую траву бросил. Потом вернулся, подобрал, когда все миновало. А доспех я уже в бою со степняками взял. Коня я под ним убил, когда напавшая на нас шайка в бегство обратилась. Вот на обратном пути как-то тихо было. Хоть отряд изрядно поредел и пополнить его в Диком Поле некем. Правда, мы боялись, что чубы нападут. Их разъезд шел за нами два дня. Кстати, Искатель, я тогда же у себя в котомке нашел вот это. – Ждан протянул мне клочок пергамента. – Буквы вроде бы знакомые, а в слова не складываются.