Книга Темное разделение - Сара Рейн

Умно, подумала Мел, не отрывая глаз от экрана. О боже, с этим будет сложно бороться.

— В любом случае, — сказал Джо, опуская брови, — я должен это сказать. Помимо статистики и медицинской истории, когда речь идет об опасной и сложной операции на двух таких крохотных существах, я обратился к своей совести, и… — Тут он замолчал, и Мел видела, что он думает, не переборщит ли, если скажет: «И я не стыжусь признаться, что я молился». Репортер наверняка поежится, если он это скажет. Но Джо решил, что он уже достаточно далеко зашел в этом направлении, и сказал: — Я не хочу никого смутить своей верой. Я знаю, что сейчас считается дурным тоном говорить о религии. Но я старомодный человек…

И сейчас, подумала Мел, он заведет песню «на все воля Божия».

И он завел. Он сказал репортеру, который явно разрывался между желанием сделать стоящее интервью и неуверенностью, одобрит ли шеф религиозный уклон, что жизнь — это драгоценный дар. Нельзя вмешиваться в жизнь или в природу, сказал Джо торжественно. Если на то была воля Господа, чтобы его дочери встретили жизнь с увечьем, тогда он, Джо Андерсон, не думает, что может противопоставить себя Господу.

— Вы не дадите разрешения на операцию?

Снова пауза. А затем Джо сказал:

— Нет. Нет, после мучительного раздумья, с большим сожалением я решил отказаться.

— Как же ваша жена? Она ведь может сама дать согласие, правда?

Вопрос был острый и резкий, но Джо сразу же ответил:

— Мы с женой едины в этом решении.

Мел почувствовала боль в крепко сжатых руках. «Я должна избавиться от этого чувства, — подумала она. — Я должна держать себя в руках, я должна быть совершенно спокойной. Если кто-то хотя бы заподозрит, о чем я думаю…»

Мельком показали фасад больницы, а затем дали краткое сообщение о стабильности национальной валюты. Мел поискала пульт управления и выключила телевизор, крепко задумавшись. Джо оказался намного умнее и находчивее, чем она думала.

Она повернулась к Роз, которая смотрела на экран.

— Ваш муж все это серьезно говорил? — медленно спросила Роз. — О том, что нельзя вмешиваться в природу и о том, что он не даст согласия на операцию?

— Похоже, что да. — Мел порадовалась, что ее голос звучал вполне нормально.

— Но я думаю, это не такой уж большой риск. Мистер Бреннан определенно сказал, что риска нет, а ведь он такой умный. — Мел услышала нотки поклонения в голосе Роз, и внутренне улыбнулась. Роз была такой серьезной и одновременно немного старомодной, что Мел все время забывала, что она такая юная.

Но она только сказала:

— Да, я знаю. И я все равно за то, чтобы пойти на риск. Дети не могут жить так.

— Нет, конечно, нет. — Однако в голосе Роз было некоторое сомнение, и Мел посмотрела на нее. Роз залилась краской и сказала: — Я просто подумала, что в каком-то смысле им повезло. Я имею в виду время, когда они родились. Восемьдесят или сто лет назад их бы тайно сдали в приют и забыли про них.

— Да, это правда.

— Мне кажется, они будут очень хорошенькими, — неожиданно сказала Роз. — Я захожу к ним каждый вечер, когда заканчиваю работу.

— Правда? — это было довольно трогательно.

— Я чувствую своеобразную причастность к ним. Из-за того, что присутствовала при их рождении, и все такое. Когда они будут постарше, у них будет прекрасный цвет волос, так ведь?

— Да, у них волосы моей матери. — Мел почувствовала, что ей приятно было слышать эти слова, она была благодарна Роз за то, что та увидела еще неярко выраженный рыже-каштановый блеск на маленьких нежных головках.

Роз произнесла, немного нерешительно:

— Мистер Андерсон не захочет же действительно препятствовать операции, когда до этого дойдет?

— Я не знаю.

Лгунья, сказал внутренний голос. Ты знаешь чертовски хорошо, что он будет препятствовать.

— Я уверена, что, когда дойдет до дела, он не будет, — сказала Роз. — Но если вам когда-нибудь придется… ну принимать меры… — Роз вдруг замолчала, и Мел охватило мрачное предчувствие.

Но она безмятежно сказала:

— Вы о чем, Роз? Какие меры?

— Передавать их под опеку суда или что-то в этом роде…

— А, понятно. Нет, я не думаю, что до этого дойдет, — сказала Мел. — Я почти уверена, что они могут оперировать просто от моего имени.

— Могут? Да, наверное. Но что бы ни случилось, Мел, я на вашей стороне. Я сделаю все, чтобы помочь. Я правда сделаю.

Это было сказано с такой искренней убежденностью, что Мел немного растерялась и не знала, что ответить. В конце концов, она сказала:

— Спасибо большое. И все.

Она не могла сказать Роз о том плане, который начал созревать у нее в голове, никому не могла сказать. Если ей придется воплощать его в жизнь и если она победит, это может сделать ее самым одиноким человеком на земле.

Но у нее будут близнецы, и это единственное, что имеет значение.

Роз Раффан была совершенно спокойна в отношении того, как развивалась ее дружба с Мелиссой Андерсон. В ее работе приходилось быть осторожной с такими вещами. Когда люди находятся в больнице, их ценности зачастую меняются, и они порою устанавливают эмоциональные отношения с медсестрами и докторами. Обычно это связано с зависимостью и снижением в такой обстановке социальных барьеров. Роз это говорили во время обучения и предупреждали о том, что нельзя слишком близко сходиться с пациентами. Но она не считала, что дружба между нею и Мелиссой объясняется этими причинами. Ей казалось, что она не переходит допустимые границы.

Тетка, которая вырастила ее, всегда говорила, что удача редко приходит к тем, кому она по-настоящему нужна, и Роз знала, что это чистая правда. Взять, к примеру, Мелиссу Андерсон. Можно было подумать, что она должна быть более чем довольна, более чем счастлива, живя такой жизнью, которая ей досталась. Но достаточно поговорить с ней две минуты, и становилось понятно, что она совсем не счастлива. И это несмотря на то, что у нее был муж, который прекрасно обеспечен по сравнению со многими другими, и хороший дом, и, скорее всего, потрясающе интересная жизнь впереди, если Джозеф Андерсон станет членом парламента. Роз была почти уверена, что он наверняка станет: у него было такое замечательное мировоззрение. Роз сама выросла на таких же принципах, и было радостно увидеть кого-то, разделяющего их. Уважай Господа, и люди будут уважать тебя. Всегда делай то, что считаешь правильным, несмотря на последствия.

Достаточно было послушать мистера Андерсона, чтобы понять, что он действительно руководствуется этими принципами. В наши дни найдется не много людей, готовых отстаивать свои религиозные убеждения, но Джозеф Андерсон был готов, и Роз уважала его за это, хотя она и считала, что он неправ, запрещая операцию.