Книга Найти в Нью-Йорке - Колин Харрисон

— Я серьезно, Конни. Я все время об этом твержу, но сейчас я говорю серьезно.

Она ждала, пока он доест.

— И это ты тоже все время говоришь. Я так счастлива, Билл.

— Потому что тратишь всю свою материнскую энергию на одного шестидесятидевятилетнего ребенка. У меня четверо детей. Я знаю, как это здорово. Еще несколько лет — и ты уже не сможешь иметь детей, а я буду сидеть в инвалидном кресле где-нибудь в парадной гостиной.

Она улыбнулась, но на глаза у нее навернулись слезы.

— Пожалуйста, Билли, не надо. Вот от чего мне действительно больно — когда ты так говоришь.

— Извини.

— Я счастлива с тобой. Может, я просто не так погружена в будущее, как ты.

— Вероятно, потому что у тебя этого будущего намного больше.

Она взглянула ему прямо в глаза:

— Да, больше. Ну и что?

Он снова принялся за омлет. Это был давний разговор. Не то чтобы неискренний, но бесполезный, хотя и почти уютный: заранее известно, кто что скажет.

— Из-за чего ты на самом деле переживаешь, Билл?

Он пригубил кофе. Идеально.

— Переживаю? Я переживаю из-за того, что много вложил в «Гудфарм», думал, она обставит конкурентов. Считал, она мне дешево обойдется. Ну пусть не дешево, но по разумной цене. У них в разработке — полдюжины новинок. Некоторые взорвут рынок, а две, мы уверены, просто фантастика. Но пока слишком рано, чтобы знать наверняка. У нас есть только смутные предположения. А рынок жаждет новых продуктов. Если есть подходящий новый продукт, появляется и новая область спроса, понятно? Люди хотят чего-то, чего раньше никогда не существовало! Я знаю Тома Рейли, он у них второй номер. Он не топ-менеджер, но в курсе, что происходит на самом деле. Скользкий ублюдок, вот он кто. За последние недели акции «Гудфарм» упали на тридцать семь процентов. И я хочу знать почему. Я задавал вопросы, но мне не могли или не хотели ответить.

— А почему бы тебе не спросить у этого Рейли?

— Я спрашивал.

— Ну и как?

— Он меня избегает. Залег на дно.

— А ты что?

— Я начал усложнять ему жизнь. Позавчера вечером за ним пришли на игру «Янки» и немного прочистили ему мозги. Передали ему письмишко от старины Билли.

— Он тебе звонил?

— Нет, он перепугался. Я думал, он свяжется со мной после матча, но он побоялся.

Конни нахмурилась, глядя на него; решительно обхватила руками грудь, выпятив ее вперед.

— Похоже, ты должен кому-то врезать.

— Думаешь? — Его заводило, когда она говорила такое.

— У тебя это отлично получается, Билл.

— Иногда.

— Нет, ты слушай, — сказала она. — Никто не смеет морочить голову Биллу Марцу, так? Ты сам мне тысячу раз это говорил. Ты жестче, ты умнее, и ты уж конечно подлее. Ты подлый старый мерзавец, Билл! Вытряси из него эту информацию, тогда ты сможешь уладить свою проблему. Ты меня слышишь, Билл? Если честно, я не думаю, что ты приложил к этому много усилий.

Он кивнул.

— Я мог бы подбавить жару.

— «Мог бы»? — повторила она брезгливо.

— Я поддам жару. Я поджарю гада.

— Так давай, сделай это, Билл, и хватит вкручивать мне, какая я, на хрен, несчастная!

Его красавица жена, уперев руки в боки, грозно глянула на него, и в этот радостный миг они оба отлично понимали, почему он на ней женился.

6

Ей грозила еще большая опасность, чем он себе представлял. Рэй положил трубку. Один из старых друзей и коллег отца, детектив Пит Блейк, который сам теперь собирался на пенсию, посвятил Рэя в подробности убийства двух девушек-мексиканок. Блейк был закоренелым холостяком и частенько приходил к ним на ужин в День благодарения, перебрасывался с Рэем футбольным мячом в аллее, пока отец сгребал опавшие листья, а потом все вместе шли в дом наслаждаться едой, которую приготовила мать.

— Да, мы их нашли, они валялись на парковке, — рассказал Блейк. — Пару дней назад. Рядом на асфальте — баллончик со слезоточивым газом. Кто-то накачал легковушку нечистотами. Видно, у этих ребят была машина с насосом, вроде тех, в каких перевозят ядовитые отходы. Штука в том, что в базе данных Министерства охраны окружающей среды значатся девятьсот восемнадцать таких машин, которые имеют лицензию на работу в Бруклине, Квинсе и на западе графства Саффолк. Понадобится порядочно времени, чтобы проверить их все. Так что, пожалуй, разумнее распутывать дело через этих девиц. Их утопили в дерьме, а уж потом вытащили из автомобиля. В каком-то смысле — неглупый способ убийства. Никаких следов ДНК. То есть ДНК-то как раз слишком много, и все загрязненные. К тому же мы толком не знаем, кто эти мексиканки. У них были при себе документы, но все фальшивые — поддельные грин-карты и тому подобное. Естественно, никаких водительских прав. Счетов в банке на их имя тоже нет: видно, они пользовались услугами одной из контор по обналичке. Мобильный зарегистрирован на имя человека, который больше здесь не живет, а коммунальные платежи перечислялись по безналу. С этими людьми всегда так. Может, что-то связанное с наркотиками: девчонки покуривали, а их парни торговали травкой. Сейчас в Бруклине масса мексиканцев продают травку. О некоторых мы знаем. Штука в том, что разные группировки вечно грызутся за место под солнцем, всё норовят показать друг другу, какие они крутые и свирепые. К примеру, албанцы очень суровые ребята. И сальвадорцы тоже. Месяц назад мы нашли одного покойника: его разрезали ленточной пилой и насадили верхнюю часть туловища на кол, точно какое-то мексиканское пугало. Так что прикончить парочку нелегальных иммигранток, чьих-то подружек, — неплохая реклама. Мол, твои девчонки — дерьмо, и сам ты никто, вот как мыслят эти люди. В машине, в багажнике и бардачке, мы нашли следы травки. Автомобиль до сих пор на просушке, потом посмотрим, есть ли там еще что-нибудь интересное. Нам надо кое с кем потолковать — с нашими осведомителями: «кротами», «крысами» и прочими приятными ребятами.

— Не видел этот сюжет в новостях.

— А тебе никто не говорил, Рэй?

— Про что?

— В Бруклине не бывает новостей. Хочешь попасть в новости? Тогда совершай свои преступления на Манхэттене, лучше всего южнее, скажем, Девяносто шестой улицы. Хотя мы сами замяли дело, чтобы к нам потянулось больше информаторов. В одной из желтых газетенок что-то разнюхали, но большого шума не вышло. Ну так вот, кто-то разбил куском асфальта боковые окна в машине, спереди, чтобы открыть дверцы, но этому человеку не удалось спасти девушек, и он исчез. Получается, что машина была заперта изнутри, а значит — либо девушки сидели в машине, как в ловушке, либо кто-то запер двери, когда они уже не могли ему помешать. В салоне нашли бутылку вина: может быть, они вырубились, мы пока получили не все результаты токсикологических анализов, вскрытия и взвешивания тел, а это, по-моему, позор. — Блейк сделал всасывающий звук: видимо, он пил кофе. — Пока еще слишком горячо. В общем, тот, кто пытался их спасти, похоже, перепугался и не хотел ввязываться, и кто его упрекнет? Примерно час на трупы лился дождь, заодно отмывал машину. — Блейк помолчал, а когда заговорил снова, его голос стал профессионально-негромким, чуть более медленным; он плавно перешел к вопросу: — А кстати, почему ты интересуешься?