Книга Безмолвный Джо - Т. Джефферсон Паркер

Он положил альбом с фотографиями на стол, и я его перелистал. Гэйлен выглядел на снимках неулыбчивым и несколько официальным. Меня удивила его рубашка с галстуком, о чем я поведал Рею.

– Угу, эти "Кобровые короли" – большие модники. Не жалеют денег, чтобы повыпендриваться. И очень бдительные ребята – проверяют девочек и даже игрушки.

На третьем снимке был зафиксирован Гэйлен, открывающий пассажирскую дверцу последней модели четырехдверного "мерседеса". Костюм на нем сидел безукоризненно, как может сидеть только дорогой костюм. Одна рука на дверце, в другой – большая сигара.

У черноволосой красотки со светлой кожей и сверкающим ожерельем, которая собиралась сесть в машину, был довольно сердитый вид. Я узнал эту пассажирку, потому что видел ее фото всего час назад, – это была Бернадетт Ли, давняя любовница Сэмми Нгуена. Выходит, и Гэйлена тоже? Я внимательно просмотрел все восемь фотографий из альбома. Флэтли откинулся на спинку стула.

– Люди, которые застрелили Уилла, были в плащах и кепках?

– В длиннополых плащах с поднятыми воротниками.

– Именно так их бойцы и выглядят. Мы подозреваем "Кобровых королей" в целой серии нераскрытых убийств по всей стране. Одно из них совершено в округе Ориндж. Это всегда было их бизнесом. Не похоже, чтобы у твоего отца были какие-нибудь дела с этими подонками.

– Я часто ему помогал, – сказал я. – Он мне доверял и рассказывал о своих делах. Но ни слова о Джоне Гэйлене или "Кобровых королях". Однако стрелявший знал его и назвал по имени. Это была настоящая казнь, сэр. Не сомневаюсь, что для этого они все и затеяли.

Флэтли вскинул брови.

– Меня удивляет, почему он не убил и тебя. Ведь он оставил свидетеля. А может, и двух, если Као очухается. Хотя при выстрелах в грудь и голову на это трудно рассчитывать.

– Если он видел меня так же плохо, как я его, то мишень из меня была неважная.

Флэтли кивнул.

– А как насчет машин?

– Я не сумел толком их разглядеть в направленных на меня фарах, да еще в тумане.

– Их рядовые бандиты любят небольшие юркие "хонды", ну ты знаешь, типа остроносого приземистого "сивика". А боссы класса Гэйлена предпочитают "даймлер-бенц".

– Пожалуй, свет фар напоминал "хонду". Очень яркий.

Флэтли несколько секунд помолчал. Он выглядел сосредоточенным, но чрезвычайно усталым.

– Всем этим занимается Рик Берч – один из лучших наших специалистов. Если кто и сможет раскрутить это дело, так это Рик.

– Я знаю.

– И он старается. К "Кобровым королям" трудно подобраться, потому что они подвижны и не привязаны к одному месту. Они как та лягушка, которая может скакнуть от тебя в любую сторону.

Он снова посмотрел на меня, не скрывая легкого скепсиса в глазах.

– Ты сам что-то копаешь, а может, и кое-что скрываешь от Рика?

– Да, копаю, сэр. Но не скрываю – нет.

Он кивнул и пожал плечами.

– Понимаю. Я просил врачей разрешить мне присутствовать при операции жены. Мне казалось, я смогу чем-нибудь помочь. Разумеется, мне отказали. Может, это и к лучшему.

– Теперь я понимаю, что вы чувствовали.

– Однако всегда остается сомнение, не мог ли ты что-нибудь сделать лучше.

– И у меня тоже, сэр.

– Пять стволов против одного, Джо, и ты еще положил двоих. Не думаю, что сумел бы сделать больше на твоем месте.

Я надел шляпу и встал.

– Ты слышал новости про Саванну Блейзек? Сегодня утром ФБР вышло на ее след в округе Сан-Диего – ранчо Санта-Фе. Двое свидетелей видели Саванну там. Оба опознали ее по фотографиям, показанным на вчерашней пресс-конференции. Но когда Марчант прибыл туда, она уже исчезла. Он просто упустил ее.

– Она была одна?

– Пока неизвестно. Марчант не рассказывал.

Прихватив по дороге в придорожном кафе упакованный ленч, я направился домой. Еда пахла довольно аппетитно.

Мой старый "мустанг" недовольно урчал в непрерывных пробках от светофора до светофора, пока я наконец выехал на скоростное шоссе. "Мустанг" – модель 1967 года, довольно редкая, и я прилично повозился, чтобы ее восстановить. У нее "родной" приборный щиток и набор инструментов. Чтобы поднять мощность, пришлось кое-что заменить в моторе. Но какой кайф, когда ты врубаешь ее и голова откидывается назад при каждом переключении скоростей.

Но на дорогах округа Ориндж в шесть вечера приходится двигаться ненамного быстрее пылесоса в гостиной. Проехав всего милю по скоростному шоссе, я свернул с него и в сопровождении тысяч других автомобилей доплелся до дома.

Выложив упакованный ленч на поднос с ячейками, который держу на этот случай, я приступил к еде, одновременно прослушивая телефонный автоответчик. Сообщений было намного меньше, чем днем ранее. С большинством людей, с которыми надо было связаться, я уже переговорил. Все запросы и предложения от печатных изданий, радио и телевидения я пропустил, остановившись только на сообщении Джун Дауэр из компании "КФОС". Она звонила уже третий раз и просила принять участие в ее ближайшем дневном ток-шоу.

Я перезвонил, чтобы сказать ей "нет" и освободить от необходимости новых телефонных звонков.

У Джун Дауэр был довольно приятный голос, и она поблагодарила меня за звонок. Я стал объяснять, почему не могу принять участие в передаче, но она прервала меня, сказав, что ее станция относится к общественной системе вещания и имеет социальную направленность. Она также объяснила, что ее шоу "Воистину живой" построено на прямом эфире с интересными личностями, но не из праздного любопытства и с целью покопаться в чужом белье, а получить объективную информацию. По ее словам, их интересуют не "сенсационные личности, которым нужна известность, а обычные люди в наиболее драматичные моменты их жизни".

Джун Дауэр сказала, что ее всегда интересовала моя история, с тех пор как она услышала о ребенке, которому отец выплеснул в лицо кислоту. Она видела некоторые фотоснимки в местной печати, когда мне было шесть лет и я выступал в младшей лиге. Она вспомнила большой разворот с моей фотографией в двенадцатилетнем возрасте и цветное фото на обложке одного журнала. Еще она добавила, что давно хотела взять у меня интервью, и довольно точно припомнила содержание статьи в "ABC". Тогда мне было восемнадцать, я оканчивал среднюю школу в Фуллертоне, где, помимо прочего, изучал историю и теорию полицейского дела.

– Прошу извинить, но я не смогу, мисс...

– Дауэр, Джун Дауэр.

– Я не могу дать интервью, мисс Дауэр.

– Не можете или не хотите?

– Не хочу.

В трубке повисла тишина. Мне было слегка неловко отказывать ей. Я вообще не люблю огорчать людей.