Книга Призрак Оперы - Гастон Леру

– Да-да, конечно. До свидания.

Лахеналь поклонился и вышел.

Ришар пребывал в крайней степени раздражения.

– Немедленно снимите этого идиота с платежной ведомости, –приказал он Мерсье.

– Он друг представителя правительства, – осмелился вставитьтот. – И каждый день выпивает в кафе Тортони с Лажреном, Шоллем и Пертрюсе,который убил льва, – добавил Мушармен. – – Вся пресса навалится на нас! Онначнет болтать о призраке, и мы станем посмешищем. Тогда мы погибли.

– Хорошо, давайте не будем больше об этом говорить, –уступил Ришар.

В этот момент дверь распахнулась и в комнату ворвалась мадамЖири с конвертом в руке:

– Извините меня, мсье, но сегодня утром я получила письмо отпризрака Оперы, в котором говорится, чтобы я зашла к вам. У вас есть что-то…Она не закончила свою сентенцию, увидев лицо Ришара. Казалось, он сейчасвзорвется. Но пока единственными внешними признаками гнева, кипящего внутри,был цвет его лица и сверкание молний в глазах. Он ничего не сказал. Он был неспособен говорить. Неожиданно он перешел к действию. Сначала схватил левойрукой неряшливую мадам Жири и повернул ее таким быстрым, неожиданнымполукругом, что та издала отчаянный крик, затем правая нога Ришара оставилаотпечаток подошвы на черной тафте юбки, которая, определенно, никогда раньше неподвергалась такому надругательству в таком месте.

Все произошло так быстро, что мадам Жири, оказавшись вкоридоре, все еще была ошеломлена и, казалось, не понимала, что случилось.Вдруг она сразу все осознала, и Опера огласилась ее возмущенным визгом,горячими протестами и угрозами. Потребовалось три молодых человека, чтобыспустить ее по лестнице, и два полицейских, чтобы вывести на улицу.

Примерно в это же время Карлотта, которая жила в предместьеСен-Оноре, позвонила служанке и приказала принести почту в постель. В ней онанашла анонимное письмо следующего содержания:

«Если вы будете выступать сегодня вечером, вас ждет большоенесчастье, которое поразит вас как раз тогда, когда вы начнете петь, несчастьехудшее, чем смерть».

Эта угроза была неуклюже написана красными чернилами.Прочитав ее, Карлотта сразу лишилась аппетита. Отодвинув поднос, на которомслужанка принесла горячий шоколад, примадонна сидела в постели и терялась вдогадках. Она получала подобные письма и раньше, но это чем-то отличалось отдругих.

Карлотта считала, что завистники плетут против нее разногорода интриги, и часто говорила о тайных врагах, которые полны решимостипогубить ее. Она утверждала, что является объектом злобного заговора, который вконце концов вскроется, но добавляла, что она не из того рода женщин, которыеподдаются запугиванию.

Однако единственным заговором был тот, который сама Карлоттаорганизовала против бедной Кристины. Карлотта не простила Кристине еевеличайшего триумфа, когда та заменила ее на сцене без предварительногоуведомления.

Когда примадонна узнала о необыкновенном приеме, оказанноммолодой певице, она сразу же почувствовала себя выздоравливающей отначинающегося бронхита и готовой рассердиться на администрацию. Больше она непроявляла ни малейшего желания уступать своего положения в Опере. С той порыКарлотта работала во всю силу, чтобы «задушить» соперницу, а ее могущественныедрузья оказывали давление на директоров, стараясь помешать им дать Кристине ещеодин шанс для триумфа. Некоторые газеты, которые восторженно писали о талантеКристины, теперь восхваляли исключительно Карлотту. Знаменитая примадоннапозволяла себе возмутительно оскорбительные выпады против молодой певицы ипыталась причинить ей как можно больше неприятностей.

У Карлотты не было ни сердца, ни души. Она была толькоинструментом, хотя, несомненно, инструментом изумительным. Ее репертуар включалвсе созданное немецкими, итальянскими и французскими композиторами, что моглоудовлетворить честолюбие любой певицы. О ней никогда не говорили, что она спелане в той тональности или что ей не хватило силы голоса, необходимой длякакой-то части ее огромного репертуара. Короче, инструмент этот был мощным,замечательно точным и широкого диапазона. Но никто не мог сказать Карлотте то,что Россини сказал Марии Габриэле Краусс, когда та спела для него «Темные леса»на немецком языке: «Вы поете душой, дитя мое, и ваша душа прекрасна».

Где была ваша душа, Карлотта, когда вы танцевали впользующейся дурной репутацией таверне в Барселоне? Где была она позже, вПариже, когда вы пели непристойные, циничные песенки в сомнительныхмюзик-холлах? Где была ваша душа, когда перед мастерами, собравшимися в домеодного из ваших любовников, вы извлекали музыку из своего послушногоинструмента, замечательного своей способностью петь о возвышенной любви илинизком разврате с одинаковым равнодушным совершенством? Карлотта, если у васкогда-то душа и была, а затем вы потеряли ее, у вас была возможность обрестиее, становясь Джульеттой, Эльвирой, Офелией и Маргаритой, ибо другиеподнимались из больших глубин, чем вы, и очищались благодаря искусству.

Наконец Карлотта, заставив себя не думать об угрозе в этомстранном письме, встала с постели.

– Мы посмотрим, – сказала она себе и решительно произнесланесколько клятв по-испански.

Первое, что увидела примадонна, подойдя к окну, былкатафалк. Это окончательно убедило ее в том, что дело серьезное. Она созвалавсех своих друзей, объявила, что заговор, организованный Кристиной Доэ, грозитнавредить ей во время сегодняшнего представления, и сказала, что хочетрасстроить эти планы, заполнив зал своими поклонниками. А у нее было многопоклонников! Она рассчитывала, что они будут готовы ко всему и заставятзамолчать ее врагов, если они попытаются сорвать спектакль.

Придя к Карлотте, чтобы узнать о ее здоровье, секретарьФирмена Ришара вернулся обратно, чтобы сообщить, что она чувствует себя отличнои споет сегодня партию Маргариты, «даже если будет умирать».

Поскольку секретарь по поручению Ришара настоятельно просилпевицу быть осторожной, оставаться весь день дома и избегать сквозняков, послеего ухода она не могла не сравнить столь неожиданные рекомендации с угрозой,переданной в письме.

В пять часов Карлотта получила еще одно анонимное письмо,написанное тем же почерком, что и первое. Оно было коротким, в нем говорилось:

«Вы простудились. Если вы благоразумны, то поймете, что длявас будет сумасшествием пытаться петь сегодня вечером».

Карлотта пренебрежительно рассмеялась, пожала своимивеликолепными плечами и спела два-три пассажа, чтобы успокоиться.

Ее друзья выполнили обещание: они все были в Опере в тотвечер. Но напрасно они осматривались, разыскивая свирепых заговорщиков, противкоторых должны бороться. За исключением нескольких посторонних – почтенныхграждан среднего класса, чьи безмятежные лица не отражали иных намерений, кромекак послушать музыку, публика состояла из постоянных посетителей Оперы, чейэлегантный внешний вид и подобающие манеры не давали какого-либо поводаподозревать их в планировании беспорядков. Единственное, что казалосьнеобычным, – это присутствие Ришара и Мушармена в пятой ложе. Друзья Карлоттыподумали, что, видимо, оба директора узнали о готовящемся срыве представления ихотели быть в зале, чтобы его предотвратить. Но это было необоснованноепредположение, как вы помните, Ришар и Мушармен думали сейчас только опризраке.