Книга Жена в нагрузку - Кейт Уолкер

— О черт!

Рамон грубо заключил Эстреллу в объятия, затем наклонился и сильно, страстно поцеловал.

— Я заставлю тебя забыть Карлоса! — пробормотал он. — Выкинуть его образ из головы и все мысли о нем из твоей души. Ты никогда больше не будешь думать о нем. Никогда!

— Я… — попыталась протестовать Эстрелла, но была прервана еще одним сильным, мощным поцелуем.

— Ты моя, донья Эстрелла, моя и ничья больше! Раз уж ты носишь мое кольцо на пальце, будешь носить мое имя и жить со мной под одной крышей — ты моя и только моя!

И последовал еще один страстный, требовательный поцелуй, который заставил Эстреллу почувствовать себя рабыней, носящей его неискоренимое клеймо.

— Моя!

Но, призналась себе Эстрелла, это было именно то, чего она хотела. Темный, примитивный, чувственный отклик на его прикосновение бурлил внутри нее. Дикая, подспудная сила, которая овладела ею и вытеснила все остальное. Эта сила заставляла ее дрожать, не позволяя ей думать ни о чем другом.

Она хочет этого мужчину!

Господи, как она его хочет!

Стоило Рамону просто оказаться рядом, и тепло разливалось по ее венам. Стоило ему только посмотреть на нее, и она терялась и вся горела от острого желания.

Такой накал страстей даже немного страшил ее. Еще несколько месяцев назад, она бы, наверное, и вовсе испугалась. Но не сейчас. Сейчас это чувство казалось ей прекрасным. Захватывающим, возбуждающим. Она как будто взлетела высоко в безоблачное небо, и теплое солнце грело ее лицо. С Карлосом она никогда ничего подобного не ощущала.

— Я твоя, — прошептала Эстрелла, на секунду оторвавшись от Рамона и снова целуя его в ответ.

Они начали подниматься по лестнице, снимая друг с друга одежду, пока не упали на кровать.

Через несколько дней состоялась вечеринка, на которой Рамон надел ей на палец кольцо, усыпанное бриллиантами. Эстрелла не ожидала ничего подобного.

— Я не знаю, как благодарить тебя, — сказала она, когда после поздравлений и рукопожатий они, в конце концов, остались одни в тихом уголке огромной комнаты в его доме отца.

— Ты — моя невеста. Я должен подарить тебе кольцо. Хотя вряд ли все присутствующие примут эту помолвку за настоящую. И, конечно уж, не твой отец.

Упоминание об отце заставило Эстреллу вздрогнуть. Она не хотела думать о причине, почему дон Медрано внезапно стал улыбаться. Почему он даже бросил несколько добрых взглядов на свою бестолковую дочь и на будущего зятя.

— Мой отец просто благодарен, что избавляется от своей обесчещенной дочери. И он думает, что ты замечательный муж, потому что берешь меня в жены, несмотря на мою дурную репутацию.

Эстрелла понимала, что ее голос звучал раздраженно, даже агрессивно, но не могла ничего с собой поделать. Она знала, сколько часов Рамон провел, закрывшись в библиотеке с Альфредо и его адвокатом, догадывалась о тайных переговорах, в которых решалась ее судьба. Рамон не стал рассказывать ей деталей. Она знала лишь то, к чему они пришли: Рамон покинул комнату уже как новый владелец телевизионной компании, и заплатил за нее всего лишь половину цены.

— Может, я и беру тебя потому, что у тебя плохая репутация, — насмешливо произнес Рамон. Его глаза вспыхнули, когда смотрели на ее стройное тело в черном с золотом платье. — Мне нравятся именно такие падшие и горячие женщины, как ты. И не важно, сколько раз мы были вместе, я еще не скоро смогу насытиться тобой.

И чтобы доказать правдивость своих слов, он прижал Эстреллу к себе. Прижал так сильно, что она почувствовала, как неистово он хочет ее даже сейчас.

Ее тело немедленно ответило ему. В жилах запульсировала кровь под напором чувственности, которую Рамон так легко умел в ней пробудить. Но, несмотря на это, Эстрелла не смогла удержаться от язвительного ответа:

— Надеюсь, ты не думаешь, что можешь отказаться от нашей сделки.

— А почему я захочу это сделать, моя прекрасная звезда?

Рамон поцеловал ее в висок.

— Ну, теперь, когда ты получил то, что хотел…

— Ты думаешь, что я возьму назад свое обещание и не сдержу данного слова?

Его глаза сверкали, будто хотели прожечь ее.

— Ты же знаешь, что я лучше умру, чем сделаю это.

«Лучше умру»…

От этих слов у Эстреллы слегка закружилась голова, а ее глупое, наивное сердце радостно затрепетало от мысли, что она, может быть, значит для него нечто большее, чем просто фиктивная жена, приобретенная в качестве довеска к основной и желанной покупке. Однако уже следующие слова Рамона стали для нее ушатом холодной воды.

— Если я даю кому-нибудь слово, то считаю своим долгом и делом чести никогда не нарушать его, — заявил он, чеканя каждое слово. — И, между прочим, твой отец вовсе не дурак. Он не верит обещаниям. Его подпись появится на договоре только тогда, когда я подпишу свидетельство о браке. Тебе не надо бояться, что я сбегу до свадьбы, дорогая. Я слишком хорошо знаю, чего хочу от жизни.

— И поэтому рассматриваешь наши отношения как деловое соглашение.

В ответ Эстрелла удостоилась короткого и осуждающего взгляда.

— Я не сплю с деловыми партнерами, донья Медрано. Никогда этим не занимался и не намерен начинать сейчас.

— Тогда почему ты сделал мне предложение?..

В этот момент их заметила Мерседес и через несколько секунд подошла к ним вместе с Кэсси, чтобы потащить их на танцевальную площадку. Разговор прервался.

Но и позже они не смогли вернуться к нему. Было много танцев, еды, тостов, речей, и Эстрелле пришлось все время кого-то благодарить за добрые пожелания, принимать поздравления, и она молилась лишь о том, чтобы ее улыбка выглядела искренней.

К концу вечера мышцы на щеках болели, а голова шла кругом. Она чувствовала себя вконец запутавшейся, и казалось, что ясность ума к ней никогда уже не вернется. Во время танцев с Рамоном, прижимаясь к его упругому телу, она мечтала лишь о том, чтобы вечер поскорее кончился, и они остались вдвоем.

Но внезапно поведение Рамона резко изменилось. Для гостей он, наверное, остался прежним: смеялся, шутил, играл роль гордого, счастливого, безупречного жениха. Но для Эстреллы, которая чувствовала малейшее изменение в его настроении, любой нюанс его голоса, взгляда, было очевидно: что-то произошло.

Глаза Рамона странно затуманились, и в них уже не было прежней теплоты. Он обнимал ее, танцевал с ней, но она не чувствовала его искренности. Он вел вежливые, светские разговоры, слушал ее ответы, но как будто не слышал ее. Эстрелле показалось, что это не Рамон, а какая-то бледная тень ее жениха, любовника, будущего мужа.

Она очень хотела остаться наедине с ним, но ничего не получилось. Они едва попрощались с последними гостями, когда по жесту Рамона подошел слуга, неся пальто Эстреллы. Потом он вызвал шофера, который только и ждал команды, и в мгновение ока подал большую роскошную машину к подъезду.