Книга Наследство последнего императора - Николай Волынский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ельцин обреченно спрашивает:
– А кто тогда пойдет?
– Вместо вас пойдет Олег Николаевич.
– Нет, я приказываю остаться. Где Олег Николаевич?
Свежевыбритый, элегантный Сосковец подошел к президенту:
– Слушаю вас, Борис Николаевич.
– Я приказываю вам сидеть в самолете, я пойду сам.
Кричит так, что, наверное, на улице слышно, потому что дверь салона уже открыли. А сам идти не может. Встает и падает. Как же он с трапа сойдет? Ведь расшибется насмерть.
Тогда принимаю волевое решение, благо, что Барсуков рядом и меня поддерживает:
– Олег Николаевич, выходи! Мы уже и так стоим после приземления минут двадцать. Иди, я тебе клянусь, я его не выпущу.
И Олег решился. Вышел, улыбается, будто все замечательно.
Когда он спустился по трапу, я запер дверь и сказал:
– Все, Борис Николаевич, можете меня выгонять с работы, сажать в тюрьму, но из самолета я вас не выпущу. Олег Николаевич уже руки жмет, посмотрите в окно. И почетный караул уходит.
Борис Николаевич сел на пуфик и заплакал. В трусах да рубашке. Причем свежая сорочка уже испачкалась кровью от уколов. Ельцин начал причитать:
– Вы меня на весь мир опозорили, что вы сделали.
Я возразил:
– Это вы чуть не опозорили всю Россию и себя заодно.
Врачи его уложили в постель, вкололи успокоительное, и президент заснул…»
ИНЖЕНЕР Найджел О’Брайен повернул заводную ручку – раз, другой. Новенький двухместный роллс-ройс слегка осел на рессорах, мотор чихнул, выпустив из глушителя клуб сизого дыма, и умолк.
– Ваше величество, – сказал инженер, – вам следует нажать кнопку обогатителя – горючая смесь слишком концентрирована. Не зажигается. Свечи мокрые.
Георг поискал глазами. Вот, кажется, эта кнопка из черного дерева с золотым колечком, которую дворцовый шоффэр Джонс назвал как-то «подсосом». Король нажал, тросик ушел внутрь приборной панели, отделанной черным, красным и сандаловым деревом.
– Теперь дроссель, – услышал он голос инженера.
Георг нажал педаль газа так, что всей подошвой сапога уперся в пол салона.
– Пробуем еще раз, – предупредил О’Брайен и снова крутанул заводную ручку.
Внезапно по всему автомобилю прошла дрожь, послышался хлопок, другой, и двигатель заревел, окутывая площадку загородного гаража густым черно-синим облаком. Король, впервые севший за руль, застыл в восторге, ощущая живую дрожь железной машины, которая только что была всего лишь двумя тысячами фунтов холодного мертвого металла.
– Отпустите газ, милорд! Уберите ногу с педали! – заорал О’ Брайен. – Оглохли, что ли?
Король послушно убрал ногу, и рев превратился в ласковое мурлыканье. Инженер сел рядом, слева.
– Можно ехать? – спросил Георг.
– Пусть еще немного разогреется, – ответил О’Брайен, вытерев пот с веснушчатого лба белым полотняным платком. – А пока давайте повторим последовательность действий. Итак…
– Нажимаю левую педаль сцепления, чем отключаю мотор от трансмиссии, – начал король. – Левой рукой отпускаю ручной тормоз…
– Нет, Ваше величество, – поправил его ирландец, – левой рукой вы включаете первую ступень силовой передачи тяги мотора на задние колеса! Тормоз потом.
– Да, прошу прощения… Сначала первую ступень силовой передачи… – король замолчал.
– После чего, – подсказал О’Брайен, – можно снять автомобиль с тормоза, медленно отпустить педаль сцепления и одновременно – подчеркиваю, одновременно! – и тоже медленно нажимать на педаль газа!
Георг кивнул.
– Тогда, полагаю, можно ехать, – разрешил инженер.
Король нащупал ногой педаль сцепления, потом взялся за рычаг ручного тормоза.
– Неправильно! Ведь только что сказал – неправильно! – раздраженно сказал ирландец. – Сначала передачу!
В другое время король отметил бы, что инженер слишком много себе позволяет, но сейчас он был поглощен сладким страхом от дрожи мотора, которая отзывалась во всех его костях и косточках. Он медленно и аккуратно выполнил все по инструкции.
– Ну, вот теперь уж точно можно ехать, – кивнул О’Брайен.
Король вдруг почувствовал, что весь покрылся потом. Он обнаружил, что его левая нога приросла к педали сцепления.
– Смелее, Ваше величество, поехали, – приободрил его инженер.
Король отпустил сцепление, машина дернулась, мотор чавкнул и заглох.
– Что случилось? Что-нибудь сломалось? – испугался король.
– Ничего не сломалось, Ваше величество. Слишком резко вы отпустили сцепление и слишком мало дали горючего газа в мотор. И то, и другое надо делать нежно. Очень нежно! – проворчал О’Брайен, выходя из машины.
Он завел мотор и вернулся.
– Вот хорошо немцы придумали, – буркнул инженер, – специальный электрический пускатель, стартером называется. Можно заводить автомобиль, не выходя из него. Едем!
Георг несколько раз глушил мотор, но все-таки с шестой попытки ему удалось тронуться с места. Он толчками двинулся на первой передаче к выезду.
– Не цепляйтесь так за руль, Ваше величество! – заметил инженер. – Вы его задушите.
– Задушу руль? – удивился король, обернувшись к О’Брайену.
– Да, и не сможете вовремя повернуть… Да смотрите же на дорогу, черт бы вас побрал! – рявкнул О’Брайен. – Только на дорогу! Правее! Нет – тормоз! Тормоз, я сказал!
Георг уставился себе под ноги, на педали, лихорадочно вспоминая, какая из них тормозная. Но было поздно. Сначала раздался звон стекла, потом глухой металлический удар. Рамная машина выдержала. Ударившись о правый столб кованых ворот, роллс-ройс остановился. Разбилась только правая фара, бампер принял на себя оставшуюся силу удара.
Взбешенный О’Брайен выскочил из машины и бросился вперед. Осмотрев автомобиль, сделал длинный вздох.
– Радиатор цел, бампер тоже. Мотор не пострадал, – сообщил он.
Георг виновато хлопал глазами.
– Извините, Ваше величество, – проговорил инженер. – В такой ситуации… Переведите, пожалуйста, рычаг переключения передач на нуль.
Король с усилием включил нейтральную.
– Сцепление надо выжимать, сцепление… – проворчал О’Брайен и добавил: – Теперь уберите контакт.
Георг поворотом вертикального рычажка на панели выключил зажигание.
– Чуть нажмите акселератор, – О’Брайен несколько раз повернул заводную ручку. – Контакт!
– Да, контакт! – послушно отозвался король и повернул рычажок направо.
