Книга Спелое яблоко - Пола Льюис

Но это легко сказать. А вот попробуй сделать на практике. Тетушка, по правде говоря, не поленилась, изыскала возможность и сделала для нее такие выписки. Но просмотреть их у Марианны совершенно не было времени. Да и особого желания не наблюдалось. Тем более, когда после разговора с некоторыми из постояльцев вообще все валилось из рук, лицо пылало, сердце кипело, и хотелось запустить в них чем-нибудь тяжелым. Или, по крайней мере, вслух высказать о них все, что ты думаешь, и указать им то место, где им бы следовало находиться. Конечно, это было бы не совсем в духе христианского милосердия, терпимости и всепрощения, но зато справедливо и по-женски правильно и разумно.

Любой психолог скажет, что обиды в себе лучше не таить и не накапливать. Ибо накопление отрицательного нервного потенциала крайне вредно для здоровья, особенно для сердечно-сосудистой системы, и весьма разрушающе действует на психику. Проще и правильнее было бы в нужный момент выплеснуть все эмоции наружу. То есть, высказаться сразу и по существу вопроса. В плане пожеланий гореть им вечно в аду и лизать там своими гнусными языками раскаленные сковородки. Вот там пусть и высказывают свои занудные претензии по поводу качества обслуживания местному рогатому и хвостатому персоналу.

Кстати, клиентура пансионата была довольно своеобразной, если не сказать больше. Довольно странная публика собралась в одном месте. Какие-то благопристойные старички, приехавшие из-за рубежа навестить родные пенаты, которые давно уже развалились и поросли мхом. В этих руинах невозможно даже переночевать на раскладушке или в спальном мешке, особенно, если вы боитесь разделить ложе с ужами и летучими мышами. Вот и приходится им на старости лет ютиться в пансионате, чтобы было кому подушку взбить и овсяную кашку сварить, естественно, на воде, чтобы не пострадать от избытка холестерина.

Рядом с ними такие же аккуратные и достаточно состоятельные старушки – божьи одуванчики, оставшиеся без родственников и без их присмотра. А вперемежку с ними экономные краткосрочные туристы «выходного дня», любители поэтичных пеших прогулок по океанскому побережью на поросших вереском пустошах. От таких даже чаевых не дождешься.

И еще заезжие нагловатые коммивояжеры, с громоздкими и потертыми чемоданами, набитыми образцами никому не нужной в глубинке продукции. Один из них, специалист по женскому белью, даже попытался с ней довольно активно флиртовать. Наверное, решил, что раз разбирается в дамской галантерее, то и с доступом к женскому телу проблем не возникнет. Пришлось даже треснуть его слегка по отечной физиономии, чтобы привести в чувство. Впрочем, похоже, он даже не понял, за что. Подумаешь, пустил в ход застоявшиеся ручонки. Хотел сделать девчонке приятное. Можно сказать, даже осчастливил.

А еще весьма специфичной категорией являлись разновозрастные, но одинаково темпераментные и увлеченные друг другом пары. Если и женатые, то явно не друг на друге. Как правило, не выходящие сутки напролет из своего номера и, судя по доносящимся оттуда звукам, занятые достаточно приятным для них делом. И так далее, и тому подобное. В общем, маленький человеческий зоопарк, миниатюрный осколок планеты людей.

Единственный интерес из временных обитателей для юной, деловой леди могли бы представить серьезные молодые люди, как правило, с мускулистыми, подтянутыми фигурами и мужественными, решительными лицами, одетые стандартно в черные кожаные куртки. К сожалению, они останавливались здесь ненадолго, видимо, рассматривая пансионат как своеобразный пересыльный пункт на маршруте из Ольстерского анклава в Ирландию, на большую землю и обратно. Они были слишком заняты своей священной миссией борьбы за права и свободу ирландской нации, чтобы обращать внимание на все остальное, тем более связанное с таким опасным и отвлекающим от дела фактором, как женщины.

Кроме того, возникли и проблемы с персоналом. Правда, в отличие от клиентов, это выяснилось не сразу. Для этого потребовалось целых два дня. Луиджи, пожилой повар-итальянец, у которого было пятеро детей, как-то спокойно и добродушно воспринял временную смену руководства. Пожалуй, его отношение к ней можно было бы оценить как снисходительное и терпеливое отношение отца к подрастающей дочери, которая иногда говорит разумные вещи, но чаще изрекает глупости. Но это не страшно и вполне понятно. Что еще можно ожидать от не совсем зрелого человека, еще не наполненного житейской мудростью, к тому же от женщины. Может быть, с возрастом и поумнеет, особенно, когда родит первых трех-четырех детей. Женщины после этого вообще более покладистыми становятся. Иначе, какой мужчина смог бы с ними ужиться так долго в одной семье и в одних стенах. Поэтому Луиджи молча выслушивал ее указания, слегка усмехаясь выразительно одними бархатисто-черными глазами, поскольку аналогичная усмешка на губах была прикрыта густыми черными усами с проседью. А потом просто делал все по-своему, так, как считал нужным.

Зато с горничной, она же по совместительству посудомойка, нередко выступавшая к тому же в роли официантки и портье, возникли проблемы уже к концу первого дня. Женщины вообще плохо уживаются друг с другом, и уж тем более при таком «служебном мезальянсе», усугубленном ко всему прочему большим возрастным различием. Не говоря уже об образовательных и культурных несовпадениях. В общем, что-то из области взаимоотношений между юной, избалованной и чрезмерно везучей городской барышней и сельской трудягой-неудачницей на закате дней. Чуть ли не на уровне классовой вражды между представителем класса эксплуататоров и класса угнетенных пролетариев.

Да еще добавился и языковый барьер. Мадам горничная демонстративно пыталась объясняться исключительно на гэльском, да еще на местном диалекте. И английский язык «молодой хозяйки» воспринимала в штыки, чуть ли не как колонизаторские замашки иностранной предпринимательницы.

Похоже было на то, что они вряд ли друг с другом уживутся. Честно говоря, скорее всего виновником этого была сама Марианна, не сумевшая сразу же найти правильный тон в отношениях с пожилой провинциалкой, проработавшей у тетушки почти с десяток лет. Мадам горничная уже намекнула, что у нее неважно со здоровьем, и что она продолжает уборку номеров и мытье посуды только из уважения к «законной владелице» пансионата, поскольку обещала ей это делать перед уходом в больницу.

Марианна легко представила себе вновь эту сцену. Обиженно поджатые губы на постном лице со скорбными складками. А из едва раскрытой узкой щели рта доносится логическое завершение фразы:

– Но у меня нет никаких обязательств перед вами, мисс. И, полагаю, они не возникнут. Так что, думаю, для вас не станет неожиданностью мое возможное отсутствие на работе по причине необходимости заняться, наконец, собственным здоровьем.

Да, в корректности формулировок ей не откажешь.

К счастью, пока еще не возникли проблемы с оборудованием. Тетушка оставила ей телефонный номер местного кудесника, мастера на все руки, который в случае необходимости чинил все, что ломалось в – доме, от водопровода до электропроводки, от протекающей кровли на крыше и до подгнивших досок в полу гостиной. Но пока его услуги не понадобились. И то хорошо, что дом целых четыре дня простоял без потребности в ремонте.