Книга Проклятый манускрипт - Филипп Ванденберг

Конечно, Бернвард знал о привлекательности своей трактирщицы. Не без корысти он покупал ей платья из сукна, которое торговцы привозили из Италии, он даже платил Афре деньги, которые она могла откладывать.

Хотя Афра и вращалась в среде ремесленников, она мало знала о том, что происходит вокруг. А тем временем стали происходить странные вещи, о которых никто не говорил. Казалось, что отдельные цеха за стенами столовой начинали ненавидеть друг друга, каменотесы — каменщиков, плотники — кровельщиков. Они рисовали на камнях и балках тайные знаки, треугольники и квадраты, ленты и спирали, которые мог расшифровать только посвященный. Для работы они использовали странные инструменты: угольники, циркули и круги, поделенные на триста шестьдесят секторов, со стрелкой, поворачивавшейся вокруг своей оси.

Заметнее всего были применяемые машины — деревянные чудовища с колесами, внутри которых находились женщины и дети, чтобы поддерживать их в движении и вращении. Рычаги, такие длинные, что их концы касались земли, поднимали в воздух камни и скрипели под их тяжестью. У нефа, давно ставшего выше самого высокого в городе здания, все еще не было купола, так как Ульрих фон Энзинген, архитектор, отдавал приказ достроить еще этаж, едва достигнув запланированной высоты. Изнутри собора можно было увидеть небо, но чаще всего восхищение вызывали тросы, опутавшие хоры подобно огромной паутине и служившие для обозначения углов и прямых в нефе.

И за всем этим стоял мастер Ульрих, человек, окруживший себя аурой неприступности, словно отшельник. Очень мало кто видел его, но все считали архитектора необыкновенным. Только в утренние часы его тень появлялась над складами, а на высоких лесах раздавались его шаги, но его самого видно не было. Свои указания Ульрих фон Энзинген раздавал только десятникам цехов. Для того чтобы принять его указания, им каждый раз нужно было взбираться на самые высокие леса над порталом, где мастер Ульрих сидел над планами и чертежами, одержимый идеей построить самый высокий собор, который когда-либо возводил человек.

В свободное время Афра со страхом наблюдала за ростом собора. Она просто не могла себе представить, что люди голыми руками способны построить такое высокое каменное здание. У нее в голове не укладывалось, что стены и колонны, без всякой видимой опоры уходившие в небо, могли противостоять осенним бурям, вырывавшим с корнем вековые дубы, и оставаться нерушимыми. Должно быть, думала девушка, мастер Ульрих — чародей.

Афра еще ни разу не встречалась с архитектором, потому что он избегал даже обедать вместе с рабочими в столовой. Были такие плотники, которые утверждали, что его вообще не существует, другие считали его призраком, потому что только слышали о нем, но никогда не видели. И даже отблески света, которые можно было заметить в домике высоко над западным порталом долгими вечерами, ни в чем не могли их убедить.

В один из немногих теплых вечеров, когда так и хотелось совершить что-нибудь необычное, Афра решилась. Она взяла бутылку пива, завернула ее в передник и пошла к западному порталу. Девушка часто восхищалась ловкостью каменщиков и плотников, которые быстро взбирались с этажа на этаж, пока не оказывались наверху. На пятой платформе Афра остановилась передохнуть, а потом, кряхтя, преодолела последние три этажа. Ей казалось, что легкие вот-вот разорвутся от частого дыхания.

Высоко над крышами города было на удивление тихо. Далеко внизу бархатно-черная темнота поглотила дома и улицы. То тут, то там вспыхивали факелы и фонари. Река за стенами города купалась в белом, как молоко, лунном сиянии. Посмотрев направо, Афра увидела рыбацкий квартал и даже различила небольшой дом Бернварда.

В хижине горел свет. Она вовсе не была такой маленькой и открытой всем ветрам, как это казалось снизу. Афра пригладила волосы, растрепавшиеся во время подъема, потом развязала передник и вынула оттуда бутылку пива. Сердце ее бешено колотилось, и не только из-за трудного подъема, но и потому, что она не знала, что сказать загадочному Ульриху фон Энзингену. Наконец девушка собралась с духом и открыла дверь.

Скрипучий звук, немного похожий на мяуканье кошки, казалось, нимало не помешал мастеру Ульриху. Он стоял лицом к Афре, склонившись над чертежом, и проводил прямые линии при помощи линейки и мела. При этом архитектор монотонно бормотал: шестьдесят, сто двадцать, сто восемьдесят.

Мастер Ульрих был мужчиной высокого роста с темными густыми волосами, доходившими ему почти до плеч. На нем был кожаный камзол с широким поясом. Когда Афра поставила на стол бутылку, архитектор даже не поднял глаз. А поскольку девушка не отваживалась оторвать мастера от работы, то так они и стояли друг напротив друга.

— Шестьдесят, сто двадцать, сто восемьдесят, — повторил Ульрих фон Энзинген и тут же тем же тоном продолжил: — Что тебе нужно?

— Я принесла вам попить, пиво из столовой. Я Афра, трактирщица.

— Разве я просил? — Мастер по-прежнему не удостаивал Афру взглядом.

— Нет, — ответила она. — Я просто подумала, что глоток пива облегчит вам работу.

Снова повисла бесконечно длинная пауза, и Афра уже начала сожалеть о своем необдуманном поступке. Ульрих фон Энзинген, может быть, и был одаренным архитектором, но приятным собеседником он уж точно не являлся. И тут он поднял взгляд.

Афра испугалась. В его темных глазах было что-то настолько пронзительное, что трудно было оторваться. Не сводя с нее колючего взгляда, Ульрих фон Энзинген кивнул на подоконник, где стояли два деревянных жбана, каждый высотой с локоть.

— Вижу, о вас не забывают, — извиняющимся тоном заметила Афра. И, когда Ульрих снова склонился над чертежами, она огляделась. Все стены были увешаны увеличенными чертежами ребристых сводов, краеугольных и цокольных камней, капителей, набросками окон и розеток. На ящике напротив окна грудой лежали сложенные чертежи. На шкафу слева от двери висело еще одно полотно. Значит, именно здесь и рождается гигантское сооружение.

Восхищение Афры возрастало. Она искала взгляд Ульриха фон Энзингена, но он смотрел только на свои чертежи. Он, должно быть, сумасшедший, думала девушка, но, возможно, только сумасшедший может справиться с такой огромной работой.

Афра смущенно теребила передник.

— Простите мое любопытство, но я хотела увидеть человека, который все это придумывает, — наконец сказала она.

Мастер Ульрих скривился. Теперь он ясно дал понять, что разговор ему неприятен.

— В таком случае ты получила, что хотела.

— Да, — ответила Афра, — о вас столько всего необычного говорят. Некоторые рабочие даже думают, что вас не существует. Представляете, мастер Ульрих? Они думают, что чертежи, которые здесь лежат, нарисовал дьявол.

По лицу Ульриха пробежала ухмылка. Но он тут же взял себя в руки. Со свойственным ему угрюмым выражением лица он проворчал:

— И ты отрываешь меня от работы только затем, чтобы сообщить мне это? Как там, говоришь, тебя зовут?

— Афра, мастер Ульрих.

— Ну хорошо, Афра. — Архитектор поднял взгляд. — Теперь, когда ты взглянула в глаза нечистому, можешь уходить. — И с этими словами он снова склонился над столом, и в его осанке было что-то угрожающее.